— Кому-то очень хочется убедить нас, что мы на верном пути, — сказал Билл Патрик.

Поскольку он знал центр Нью-Йорка как свои пять пальцев, им легко удалось отделаться от «хвоста» у въезда в Линкольн-туннель по дороге в аэропорт Ньюарка.

Пересев в Атланте на другой самолет, они утром прибыли в Форт-Лаудердейл. Лимузин аэропорта доставил их на Мотел-стрип — огромный комплекс гостиниц и мотелей в северной оконечности Майами-Бич. Шейн заранее заказал номер в одном из шумных, забитых туристами мотелей. Приняв душ и побрившись, они легли, чтобы передохнуть хотя бы несколько часов.

Несмотря на сильную усталость, сделать это оказалось трудно: в самый разгар сезона улицы были забиты толпами подвыпивших туристов, разодетых в одеяния диких расцветок, в каких они не рискнули бы показаться дома.

Когда наконец шум стих и Майк Шейн проснулся, ярко светило солнце. Патрик уже встал и наполовину оделся.

— У болот есть одно замечательное преимущество, — заявил он, заметив, что Шейн не спит. — Там тихо.

Закончив одеваться, они заказали ленч и с аппетитом позавтракали. Шейн разбавил кофе коньяком.

— Сегодня решающий день, — сказал он. — По крайней мере мне так кажется. Но сначала надо узнать, что смогли выяснить мои помощники.

Шейн вышел из номера и позвонил Люси из автомата в вестибюле.

— О, Майк, наконец-то! — обрадовалась она. — Я все ждала, когда же ты дашь о себе знать. Звонил Уилл Джентри и сказал, что из интересующих тебя сведений почти ничего не удалось выяснить. Кроме легенд, в это досье почти ничего нельзя внести. Хотя он раскопал один факт, который может тебя заинтересовать. Он узнал, чьим именем адвокаты Лонгстрита Дрейза Бонса пользуются для сокрытия всякого рода финансовых операций.

— Отлично! И чьим же?

— Именем доктора Магнуса Граймса.

— О, Боже, только не это! — перебил Шейн.

— Что ты имеешь в виду?

— То и имею в виду — «только не это». Помнишь, я говорил, что Бонс согласился встретиться со мной лишь потому, что однажды я оказал ему некую любезность?

— Да, но…

— По-моему, я не рассказывал, в чем эта любезность заключалась. Было это еще до войны, когда я только начинал, задолго до того, как мы с тобой познакомились. Я тогда привез в Майами одну из женщин Бонса — она вот-вот должна была родить. При родах она умерла и, насколько мне известно, ребенок тоже, но моей вины здесь нет. Так вот, я отвез ее в частную лечебницу, которую назвал мне Бонс, когда у него уже не оставалось другого выхода.

— Это было очень великодушно с твоей стороны, — сказала Люси. — Я ничуть не удивлена, что он вспоминал о тебе с благодарностью. Но как это может быть связано с твоим нынешним делом?

— Частная лечебница, куда я ее привез, принадлежала доктору Магнусу Граймсу, у него не самая лучшая репутация в городе. Ходили слухи, что в его заведении можно было быстро и без лишних вопросов сделать аборт; что он не особенно щепетилен, когда речь заходила о рецептах на препараты, содержащие наркотики. С другой стороны, я всего лишь выполнял роль посыльного Бонса.

— Майк, и ты еще пытаешься острить? Поверь, это не самая удачная твоя шутка.

— Никаких шуток. Вскоре после этого в газете появилась маленькая заметка, в которой сообщалось, что при родах умерла неизвестная индианка Причина смерти заключалась в том, что наблюдавший ее врач — доктор Магнус Граймс — перед самыми родами скончался от острой сердечной недостаточности. Теперь ты понимаешь? Доктор Граймс умер больше двадцати пяти лет назад. Естественно, он сейчас просто не в состоянии пользоваться услугами своего адвоката.

— Ну что ж, — практично сказала Люси, — значит, это делает кто-то другой. Кстати, в телефонном справочнике есть имя доктора Магнуса Граймса, который значится там как владелец небольшой частной клиники. Я это проверила после того, как позвонил Уилл. Разумеется, это может быть однофамилец, а может быть, ты все перепутал… Не забывай, с тех пор прошло много лет.

— Я никогда ничего не путаю, — решительно возразил Шейн, — но если уж это произойдет, то только при расследовании этого дела. Я никак не рассчитывал столкнуться с духом, который пользуется услугами адвокатов и руководит частной клиникой. Мне надо все как следует обдумать. Я перезвоню позже.

Он повесил трубку и поднялся в свой номер на третьем этаже мотеля. Шейн был уверен, что, выходя из номера, он запер дверь на защелку, но сейчас дверь с легкостью распахнулась.

На первый взгляд обстановка в номере казалась такой же, какой была, когда он выходил! Билл Патрик спокойно сидел на стуле, глядя в окно. Он никак не отреагировал на появление Шейна, и, только подойдя поближе, детектив понял, в чем дело. В шее Патрика — прямо у основания черепа — торчал длинный узкий нож. Удар был нанесен со страшной силой, и нож, скорее всего перебив позвоночник, вызвал мгновенную смерть. Крови вытекло немного, но воротник пиджака и рубашка были залиты уже начавшими подсыхать бурыми потеками.

Шейна передернуло, словно нож вонзился в его собственную спину. Ему начал нравиться этот большой человек. Несмотря на полную беспомощность на болотах, он отлично проявил себя в большом городе, продемонстрировав свои способности на улицах Нью-Йорка.

Было ясно, что убийца Билла Патрика будет поджидать удобного случая, чтобы напасть на Шейна.

В любом случае времени терять нельзя. Если бы убийство произошло в пределах городской черты Майами, Шейн мог смело позвонить Уиллу Джентри. Но, к сожалению, мотель находился на другой стороне бухты Бискейн, в Майами-Бич, где Джентри не имел никакой власти. Попади сейчас Шейн в руки местной полиции, дело обернется бесконечными допросами — и это в тот момент, когда на счету каждая минута!

Шейн не терял времени даром. Быстро собрав документы и деньги Патрика, он проверил револьвер, сунул в портфель чистую рубашку, бритвенный прибор и покинул мотель через боковой выход.

Пройдя несколько кварталов, Шейн сел в автобус и через полчаса добрался до Майами, а затем пересел на другой автобус, идущий в центр города. Главным для него было как можно скорее попасть в кабинет Тима Рурка в редакции «Ньюс».

Он был уверен, что, как только тело Патрика будет обнаружено, полиция начнет поиски человека, жившего с ним в одном номере. Разумеется, оба они зарегистрировались под чужими именами, однако проверка отпечатков пальцев быстро позволит опознать Патрика. А потом — если местная полиция уже не располагает описанием его внешности — кто-нибудь обязательно вспомнит, что убитого видели в городе в компании Майка Шейна. Даже если его не начнут разыскивать по подозрению в убийстве, он все равно понадобится полиции в качестве свидетеля и будет «выключен» из расследования как раз тогда, когда свобода действий имеет для него решающее значение.

Неплохо задумано! Шейн не сомневался, что именно на это и рассчитывал убийца, хотя у него не было никаких иллюзий относительно того, что произошло бы, встреться они лицом к лицу.

По дороге в редакцию «Ньюс» у Шейна сложилось впечатление, что за ним никто не следит, но он тут же напомнил себе, как прошлой ночью они с Патриком тоже не сомневались, что оторвались от слежки. Если бы убийца знал, в каком мрачном настроении пребывает Шейн, он бы счел за благо не попадаться ему на глаза — детективу доставило бы огромное удовольствие свернуть ему шею.

Тим оказался на месте. Когда Шейн вошел в его маленький кабинет, тот, сидя за пишущей машинкой, тянул виски прямо из горлышка, но, увидев рыжего детектива, поставил бутылку и радостно ухмыльнулся.

— Привет, убийца!

— Что значит «убийца»?

— Преступление всегда выплывает наружу, — нравоучительно сказал Рурк, протягивая ему бутылку. — Тайное становится явным. Впрочем, дорогой мой, не мне тебя учить, сам знаешь. Кроме того, у тебя появился анонимный рекламный агент, и он работает не покладая рук. Смерть твоего приятеля стала достоянием полиции еще до того, как успело остыть тело. Им позвонил неизвестный и сказал, что это твоя работа.