– В такую погоду ни вы, ни я не сможем попасть в деревню, – сказал мужчина и отвернулся. – И никто также не поднимется к нам снизу, – он пожал плечами. – Нам не остается ничего другого, как остаться здесь вместе. Как только погода станет лучше, я соберу свои вещи и уеду отсюда.

– О, нет, я бы этого не хотела, – торопливо запротестовала Сина. – Вы приехали сюда раньше меня. Я поручу службе перевозок забрать мои вещи и поищу комнату в другом месте.

– Это будет практически невозможно, – мрачно пробормотал мужчина. – Через два дня Рождество. Комнаты, которые все еще свободны, забронированы и заняты, самое позднее с сочельника, – он пожал плечами и махнул рукой. – Увы, сейчас мы все равно ничего не сможем сделать. Позже я позвоню арендодателю, он должен позаботиться о возмещении.

– Хорошая идея, – Сина снова почувствовала себя неуверенно. Вся ситуация расстраивала еще больше. И она была вовсе в восторге. Наоборот, совершенно очевидно, что ее появление делало эту историю еще более удручающей.

Неожиданно на лице незнакомца появилась улыбка, которая сделала его для Сины более привлекательным. Казалось, что для девушки кто-то как будто включил свет.

– Отлично, если мы должны провести ночь вместе, я предлагаю сначала познакомиться друг с другом, – продолжил мужчина. – Меня зовут Филлип Вагнер, но, пожалуйста, называйте меня Фил. Филлипом меня называет только мой шеф.

Его предложение сопровождала широкая мальчишеская улыбка, которая окончательно захватила Сину.

– А меня зовут Сина Маурер, – робко ответила девушка. – Но было бы прекрасно, если бы вы просто говорили… Сина.

– Хорошо, тогда я предлагаю расширить границы, – Фил протянул ей через стол свою руку. – Что вы думаете о том, чтобы мы просто обращались к друг другу на «ты»?

– С удовольствием, – Сина почувствовала, как покраснела, пока ее сердце дико стучало о ребра. И в то же время, она почувствовала облегчение. По крайней мере, ей не придется часами путешествовать к долине в этой пурге, нагруженной сумкой и рюкзаком.

– Классно! – Фил вскочил и предприимчиво хлопнул в ладоши. – Тогда я сделаю тебе прекрасный горячий глинтвейн. А ты пока можешь распаковать свои сумки. Пойдем, я покажу, где ты можешь спать.

От большой гостиной с деревянной кухней, дверь вела в узкий коридор, от которого отходили три двери: справа, слева и одна в конце прохода. Филлип указал на нее.

– Ванная, – сообщил он ей. – Которой мы, к сожалению, должны делиться, – он открыл дверь справа. – А здесь будет твое пристанище.

Комната была маленькой и квадратной, окно с перекладинами, перед которым также висели те же самые белые в красную клетку занавески, как и в гостиной. Слева располагалась ниша, а широкое толстое одеяло и подушки обещали тепло и уют. Справа стоял узкий шкаф, украшенный прекрасной резьбой и под окном стол с уютным креслом и старомодным торшером. Все производило чистое и очень уютное впечатление.

– Распаковывайся спокойно, – произнес Фил уже у выхода. – И если ты готова, то есть горячее вино. Может, ты голодна?

– Нет, спасибо, – Сина дождалась, когда он закрыл за собой дверь, а затем подняла дорожную сумку и начала раскладывать вещи.

Собственно, хоть какое-то предвкушение радости от приближающегося праздника пришло к Сине, потому что она не поленилась упаковать свечи и гирлянду с маленькими лампочками в виде свечек, а так же немного разноцветных рождественских украшений. Тем не менее, девушка оставила эти вещи в сумке, потому что решила, что Филлип не тот парень, который сочтет подобные вещи красивыми.

Когда она вернулась в гостиную, мужчина поднялся с дивана и прошел на кухню, чтобы налить глинтвейн, аромат которого заполнял всю комнату. Они сели на уютную угловую скамейку и, к удивлению Сины, на столе она заметила большую красную свечу рядом с тарелкой с печеньем.

– Я говорил с арендодателем, – сообщил Фил, после того, как они сделали по глотку глинтвейна. У напитка оказался великолепный вкус. – Он тысячу раз просил прощения и хочет испробовать все, чтобы найти новое жилье для одного из нас. Но, разумеется, пока что мы не сможем разъехаться. Гидрометцентр прогнозирует сильные снегопады в Альпах.

– Ой! – Сина озабоченно посмотрела в окно. – Нас и, правда, замело?

Фил пожал плечами.

– Не проблема, – заверил он. – Сегодня утром я принес достаточно дров и в сарае их так много, что хватит до весны. Мы не замерзнем и не умрем от голода.

Эта информация слегка успокоила Сину. Тем не менее, она подумала и о другом.

– Как думаешь, возможно ли, что здесь найдется свободный домик?

Фил снова пожал плечами.

– Честно говоря, нет, я в это не верю, – деловито ответил мужчина. – Если он найдет нам номер, то он будет где-то в деревне. Несколько отелей придерживают одну или две комнаты на самые крайние случаи.

– Но я не хочу жить в отеле! – вырвалось у Сины. – Я специально решила поселиться подальше от людей и от суеты, чтобы побыть в одиночестве. И сейчас все идет коту под хвост! Вот же черт!

Неожиданно она заплакала. Слезы сами хлынули из глаз девушки. Теперь все печальные чувства, разочарование и гнев на Йена, его трусливый обман, вырвались наружу и объедились в потоке слез. Она плакала очень громко и отчаянно и, в конце концов, слезы, наконец, выбили ее из сил.

Фил сделал несколько безуспешных попыток немного утешить девушку, что не привело к успеху. Поэтому он терпеливо ждал, пока иссякнут слезы Сины. Когда этот момент наступил, она с благодарностью приняла носовой платок, который ей подал Фил, высморкалась и вытерла мокрое лицо.

– Извини, я действительно тупая корова! – ее слова прерывались небольшими всхлипами. – Сижу с тобой и плачу. Прости, но я не могу по-другому.

– Вообще-то, я так и подумал, что у тебя что-то случилось, – сочувственно ответил Фил. – Тот, кто за два дня до Рождества едет к черту на рога, определенно, находится в бегах. Типичные не любители Рождества путешествуют либо вдвоем, либо останавливаются в отелях, вокруг которых веселятся медведи.

Сина высморкалась, еще раз насухо вытерла глаза и попробовала улыбнуться. Но вышла лишь неуверенная усмешка.

– А ты? – робко спросила она. – По твоей теории ты тоже должен быть в бегах.

При этих словах Сины лицо Фила стало каменным. Мгновение он выглядел так, как будто хотел грубо ответить, но затем его черты снова расслабились и мужчина кивнул.

– Верно, я тоже сбежал от праздника, – согласился он. – Для меня была невыносима мысль, сидеть дома одному перед украшенной елкой. Я подумал, что такая хижина, далеко от всей цивилизации – как раз для мужчины с разбитым сердцем.

Сина в замешательстве посмотрела на него; могла ли она задать вопрос, который вертелся у нее на языке, но, в конце концов, решилась.

– Тебя тоже бросили?

Теперь он был тем, кто рассматривал ее.

– Кажется, мы оба сидим в одной лодке, – Фил криво улыбнулся. – В прошлую пятницу моя подруга объяснила мне, что утром появятся два упаковщика мебели, которые заберут ее вещи. Она влюбилась в другого типа, с которым хочет вместе жить.

– И ты ни о чем не догадывался?

Фил покачал головой.

– Нет, – он тихо вздохнул и провел левой рукой по своему лицу. – Разумеется, у нас были некоторые проблемы, но я продолжал уверять себя, что мы все уладим, когда отправимся в отпуск. Я надеялся, что праздник сплотит нас, даже если Надин не любит Рождество, – Фил снова вздохнул. – Что же, я должен был понять, что она не стремится к гармонии, а хочет попасть на праздник жизни.

– Так же, как и мой парень! – вырвалось у Сины с полным пониманием. – Он не воспринимает ничего, что связано с Рождеством и всеми этими вещами вообще. Он считает все это совершенно обывательским, – она схватила свой бокал и сделала несколько глотков, потому что у нее пересохло во рту. – Так или иначе, он сторонник четких линий. Каждое такое маленькое украшение беспокоит его, да, и честно, у него волосы встанут дыбом, если я поставлю на стол букетик цветов.