- Да уж, известное дело! Я, директор - беспартийный... Из-за этого с моим мнением почти не считаются в райкоме... Но я же не принимаю в партию, Аня.

- Я вообще-то, - продолжала говорить Аня, - закончила медицинское училище и университет по специализации психология. Мечтаю заняться наукой, работать во Дворце Здоровья. Но чтобы работать там, на серьезном месте, обязательно надо быть членом партии.

- Но я же не принимаю в партию, Аня, - возразил я еще раз.

- Не волнуйся, директор, я не сомневаюсь, что в партию ты не принимаешь. Речь идет о другом. Мне приходится существовать, а не жить полной духовной жизнью, третий год я уже на заводе, здесь, на бетонном - лаборанткой! Рабочих в партию принимают с меньшими лимитами. Через месяц заседание парткома: будет решаться и мой вопрос о переводе из кандидатов...

- Но я не влиятельный человек на заводе, Аня.

- То, что ты не влиятельный, я знаю... Но начинаю понимать, что ты еще вдобавок и нетерпеливый!

- Извини, слушаю дальше, - определился я.

- Все бы хорошо, - продолжала Аня, - но у меня есть, так сказать, партийное задание, сколотить художественную агитбригаду на заводе - тогда переведут в члены!

- Ну, хорошо, а чем я могу быть тебе полезен в этой ситуации?

- Как тебя зовут? - вот уж совсем неожиданно спросила меня Аня.

- Сережа, - ответил я с тем удивлением, что ведь до сего момента она, действительно, не знала моего имени...

- Сережа, - жалобно обратилась ко мне Аня, агитбригаду я уже сколотила, но у меня во время ее выступления согласно сценарию из парткома, рефреном демонстрируются кадры одного документального фильма, а наша киноустановка, передвижная...

- "Украина", что ль? - спросил я, начиная понимать, в чем дело.

- Да, кажется, "Украина", - ответила Аня. - Она поломалась. У тебя в кинотеатре - есть такая установка, мне подсказали в парткоме.

- Есть, - покровительственно подтвердил я.

- Выручи, Сережа. Мне нужна она будет только два раза: показать выступление представителям парткома и отстреляться на отраслевом смотре художественной самодеятельности.

- Хорошо, - обрадовался я. Представлялась возможность продолжить наше знакомство!.. И я протянул Ане чистый лист бумаги и ручку. - Вот, - предложил я, - напиши, куда и когда надо будет привезти установку.

Я провожал Аню. На ступеньках кинотеатра мы остановились.

- Вот что, Сережа, - вдохновилась она, - поскольку мы с тобой волею судьбы еще не раз встретимся, дам-ка я тебе почитать сборник рассказов. Они написаны одним очень близким мне человеком. Это вот, - она вытащила из своей сумочки книжицу небольшого формата в красном переплете и по-дала ее мне, - держи, они никогда не были официально опубликованы, всего лишь отпечатаны на пишущей машинке!

Я бегло пролистал ее.

- Спасибо, почитаю, - сказал я.

Мы попрощались. Девушка решительно спустилась по ступенькам кинотеатра и направилась через площадь к троллейбусной остановке.

Я следил за ней озадаченным взглядом и чувствовал себя снова неким загустевшим существом. Но обнаружил себя стоящим с книжкой под мышкой когда мимо меня по ступенькам поднималась с заплаканными глазами, причитая на ходу, уборщица Лидия Ивановна.

- О, Господи! Горе-то, Сергей Александрович, обратилась она ко мне. - А я вечером хотела "горько" кричать, у Наталки... Кровоизлияние в мозг! В больнице теперь, бедненькая... Господи! Чем кончится-то все это? Помоги ей, Бог!.. Невестушка, а свадьбы не вышло...

В тот же день

В тот же день, в день, как я буду понимать позже, начала великого пути Посвящения, - в день беды на площади, стало по иному высвечиваться не только личное, но и мое общественное, служебное...

- Сергей Александрович! - окликнул меня в малом фойе киномеханик Палыч, - до каких пор это будет продолжаться?!

- Что случилось? - опешил я перед подобным тоном. Раньше Палыч никогда еще не позволял себе, по крайней мере со мной, так себя вести...

- Где ваш художник?! - прокричал требовательно Палыч и состроил мне мерзкую гримасу.

- Во-первых, Палыч, я не шестилетний мальчик и не надо на меня кричать. Во-вторых, зачем он, художник, вам вдруг так скоропалительно понадобился? И, в-третьих, это вовсе не мой художник, а художник нашего кинотеатра! - я немного разозлился на последней фразе, а Палыч этого словно ожидал, как добычу!

- Нашего, вашего, - вы директор, вы и отвечать будете!

- Перед кем и за что? - возмутился я.

- На завтрашний день, да будет вам известно - рекламы нет!

- Как нет?! - удивился я.

- Да вот так! Нет! Пойдемте со мной, сами убедитесь!

Мы вышли на площадь. И действительно, рекламные стенды были пусты. Щитов с рекламой на завтрашний кинофильм не оказалось и в мастерской художника. Не оказалось художника и дома, который стоял напротив кинотеатра: как выяснилось, он уехал на пару дней к родителям в деревню. Я был разъярен, но старался не очень-то показывать себя с этой стороны... Затравленный криками Палыча, я, словно зверек, поскорее юркнул в свой кабинет. Надо было срочно найти любого другого художника, но реклама должна была быть вывешена сегодня, ибо завтра будет невероятный скандал, и я его уже предчувствовал. Я обзвонил всех своих знакомых. И все-таки мне удалось за десять рублей, за свой счет, конечно же, договориться с одним знакомым моего знакомого. Последний приехал буквально через полчаса и тотчас приступил к написанию рекламы.

"Ну, погоди, - думал я о своем художнике. - Приедешь ты из деревни, я тебе устрою!.."

Раздался телефонный звонок. Я поднял трубку и постарался как можно спокойнее произнести:

- Алло...

- Алло, - отозвались в трубке, - это директор кинотеатра?

- Да, директор у телефона.

- Сергей Александрович! - в приказном тоне прозвучал голос какой-то женщины в трубке. - Вы творите у себя в кинотеатре, что хотите! Это - безобразие и произвол!

- Извините, - сдержанно сказал я, хотя внутри у меня уже снова все заклокотало и тоже хотелось орать в ответ, - а с кем я говорю? - совсем на пределе сдержанности спросил я.

- Это вам звонит главный бухгалтер кинопроката, - снова проорал в трубке женский голос.

- Не кричите, пожалуйста, - попросил я, - объясните, в чем дело?..

- Мне с вами больше некогда объясняться! Придете и все узнаете! - в трубке послышались отрывистые, короткие сигналы зуммера...

"Да, сумасшедший все-таки денек у меня сегодня", подумал я.

- Что за чертовщина! - не выдержал я и выкрикнул вслух, и крепко ударил кулаком по столу! Дверь в кабинет открылась, вошла уборщица Лидия Ивановна.

- Вы свободны, Сергей Александрович? - кротко и печально спросила она.

- Да, проходите, пожалуйста, Лидия Ивановна, садитесь...

- Что это вы стучите так громко в кабинете, ремонтируете что, может, помочь в чем? - искренне спросила она.

- Да, ремонтирую, - сказал я, - свое настроение ремонтирую - кулаком по столу.

- Не обращайте внимания на Палыча. Он тридцать лет здесь работает, - присаживаясь на стул, сказала Лидия Ивановна, сами понимаете - чувствует себя хозяином. Столько уже директоров видел - сколько непутевых! Я не оправдываю его, мужик он, конечно, скверный, противный и насмешливый, но дело свое знает хорошо. Аппаратура у него всегда в порядке, и в кинопрокате его уважают за это.

- Да, во всем этом я убедился, хотя работаю у вас в кинотеатре всего-то четыре месяца! - сказал я и закурил сигарету.

- А художник, - сказала Лидия Ивановна, - он и раньше частенько подводил нас с рекламой. Просто последние месяцы он нового директора побаивался, вас... А теперь, видать по всему, - акклиматизировался!..

- Ну, я-то тут при чем? При мне-то он в первый раз выкинул подобное! Зачем же на меня сразу орать? Да еще при всех работниках, - подрывать авторитет руководителя...

- Ваш авторитет, Сергей Александрович в том, что вы молодцом, нашли выход из положения, реклама-то пишется! Перетрется - мука будет... Не расстраивайтесь...