– Известны ли случаи, когда объем поглощал силу цвета, делал его менее опасным?

– Изредка, когда тому, кто пользуется объемом, случается нарушить его пропорции. Вот тогда сила и насыщенность растворяются в объеме. Как правило, вслед за ними исчезает и нарушивший объем неумеха.

Да, все пока было отлично. Перед тем как ответить на третий вопрос, модель священного дерева сделала крохотную паузу, и это означало, что он ей слегка понравился.

Хороший знак. Может быть, она даже станет отвечать на заготовленные для нее вопросы попонятнее. Такое с ней случалось. Конечно, за настоящим первородным деревом ей было не угнаться, но именно за это-то ее первый лендлорд и ценил.

Иногда, на кое-какие вопросы, нужны очень четкие, простые и понятные ответы. Конечно, настолько, насколько это возможно для подобия первородного дерева. Совсем уж просто и понятно отвечать модель не сможет.

Однако... Первый лендлорд знал, что в предстоящей схватке с охотниками ему может пригодиться все, пусть даже и несколько туманных ответов на мучающие его вопросы.

– Как победить охотников?

– Только с помощью мыслей. Любая победа становится победой только при помощи правильных мыслей.

– Сумею ли я победить охотников?

– Безусловно.

«Тут что-то не так, – подумал первый лендлорд. – Слишком категоричный ответ. Ну-ка. попробуем по другому».

– Сумеют ли охотники победить меня?

– Несомненно.

«Вот теперь все в порядке, – соображал первый лендлорд. – Достаточно туманно и запутанно. А переспрашивать нельзя. Получишь совсем уж невразумительный ответ. Хотя, может быть, рискнуть?»

– Так кто все-таки победит? Я или охотники?

– Любое событие, на которое ты обращаешь свой взор, видится тобой лишь с той точки, с которой ты на него способен смотреть. Если тебе удастся перешагнуть на иную точку, то событие увидится совсем с другим знаком. Благодаря этому наш мир так разнообразен и неповторим.

– Стало быть, я придумал неверный план?

– Нет.

– Но он не сработает?

– Нет.

– Тогда почему я не смогу победить охотников?

– Ты сможешь это сделать.

– Тогда...

Задать следующий вопрос первый лендлорд не успел. Нити разомкнулись, и модель исчезла. На этот раз она появилась очень далеко. Лендлорд прикинул, что, добираясь до нее, потратит слишком много времени. Да и стоит ли это делать?

Хм, поговорили. Хотя...

У первого лендлорда было ощущение, что в словах модели имелась какая-то зацепка, некая мысль, которая должна ему помочь. Какая? Он должен хорошенько все обдумать и найти ее. Может быть, она ему поможет в предстоящей схватке.

А сейчас он должен уйти из этого мира, вернуться туда, где его поджидают охотники, младшие маги и второй лендлорд, несомненно, что-то задумавший. Что именно? Нетрудно догадаться. Конечно, он хочет отыграться, жаждет реванша.

«Ну, это мы еще посмотрим, – подумал первый лендлорд. – Я ему устрою такой реванш, что он его запомнит очень надолго».

До Мравена оставалось всего несколько часов лета.

Лисандра углядела охотничью хижину и опустилась возле нее на землю. Хижина была сложена из огромных древесных стволов. Крышу ее покрывали листья зонтичной пальмы. Толстые. широкие, напоминающие цветом ломти слегка подгоревшего сала, они были уложены ровными рядами, причем так, чтобы внутрь хижины в случае дождя не попало ни капли воды.

В общем, хижина Лисандре понравилась. Более того, судя по всему, в ней никто не жил уже по крайней мере несколько месяцев. А стало быть, вероятность того, что кто-то появится возле нее именно сегодня, была достаточно мала. Достаточно для того, чтобы сделать ее своим убежищем. Если это, конечно, понадобится.

Лисандра озабоченно взглянула на небо. До рассвета оставалось совсем немного времени. Если сын змеи ее не обманул, если его амулет действительно обладает магическими свойствами, то солнечные лучи не причинят ей ни малейшего вреда.

Вампирша усмехнулась. Ей припомнилась старая пословица: «Тот, кто полностью верит сыну змеи, подобен путнику, пускающемуся в плавание по бурному морю в старом корыте».

Конечно, за долгую трехсотлетнюю жизнь ей приходилось не раз иметь дело с тем или иным сыном змеи. Ни одного из них в прямом обмане уличить ей так и не удалось. Однако какое бы соглашение они ни заключали, рано или поздно Лисандра обязательно обнаруживала в нем подвох. Иногда небольшой и не очень опасный, а иногда такой, что только держись.

Именно поэтому Лисандра предпочла встретить солнце рядом с надежным убежищем. Если амулет сына змеи не сработает, прежде чем солнце превратит ее в пепел, она успеет спрятаться в хижине охотников.

И все-таки...

Вампирша мечтательно улыбнулась.

Было бы здорово вновь увидеть этот мир при свете дня, пройтись по улицам какого-нибудь города, посмотреть на прохожих, заглянуть на базар, может быть, даже с кем-нибудь поговорить. Не с каким-нибудь барашком, интересующим ее всего лишь как источник крови, а с самым обыкновенным человеком. Может быть, они поговорят с ним о погоде, а может, о том, какое сегодня яркое солнце.

«Хм, солнце, – сказала себе Лисандра. – А не слишком ли ты торопишься? Вдруг амулет от его лучей не спасает?»

Ей даже на мгновение захотелось, чтобы так и оказалось. Если выяснится, что амулет не обладает никакой волшебной силой, она не погибнет, поскольку успеет спрятаться в хижине. А вот договор между ней и сыном змеи потеряет всякую силу.

Впрочем, она тут же сообразила, что на это не стоит надеяться. На такое явное нарушение договора сын змеи не пойдет.

«Все-таки в чем тут подвох? – подумала вампирша. – В чем? Ладно, поживем – увидим. Подождем. Кстати, не так уж и долго осталось».

И она стала ждать. Что-что, а уж это, как и каждый вампир, она умела великолепно. Кстати. долго ждать ей и не пришлось.

Первый солнечный луч коснулся ее минут через пятнадцать.

Лисандра съежилась и непроизвольно зашипела. Она была готова к тому, что на нее вот-вот обрушится волна боли, что ее плоть, как это случалось уже несколько раз в прошлом, задымится, источая удушливый запах. Она готовилась к прыжку в сторону спасительной хижины. Однако ничего этого не произошло.

Солнечный свет не причинил ей никакого вреда. Он ласкал ее кожу, он был теплый и совсем неопасный.

Вампирша зашипела снова. Вот только на этот раз она шипела от удовольствия, от странного ощущения, которое было недоступно ей в течение трех сотен лет. Ей казалось, что солнечные лучи странным образом впрыснули ей под кожу солидную порцию тепла, вернули ей то время, когда она была живой, такой, как все, обычной девчонкой, мечтающей лишь о хорошем парне, с которым можно было бы завести семью, вырастить детей и, утолив заложенную в нее природой жажду продолжения рода, в свой срок тихо отойти в страну теней.

Она прищурившись посмотрела на видневшийся над кромкой леса краешек солнца. А ведь она уже забыла, как оно выглядит. Забыла. И вот пришлось вспомнить. Благодаря амулету.

Гм, амулету. Интересно, как давно эти жабьи морды могут делать такие амулеты? Наверное, очень давно. И ведь молчали же, поганцы. Может, они даже нашли средство от вампиризма? Может, и нашли, да только, с их точки зрения, объявлять об этом на весь мир невыгодно. В самом деле, какую выгоду дети змеи могут получить от того, что сделают пару десятков чудовищ самыми обычными, тривиальными людьми? Да никакой.

А вот, в случае чего, поманить чудодейственным амулетом одного из вампиров очень даже выгодно. Она, например, за эту штучку что угодно сделает:

Так ли?

Да, так. И если бы она знала, как надавить на сына змеи, то уж наверняка бы сообразила, что именно у него потребовать.

Лисандра тяжело вздохнула.

Все, что она сейчас напридумывала, скорее всего не более чем глупые мечты и фантазии. Как же, человеком ей стать захотелось! Не получится.

Почему? Да хотя бы потому, что она, фактически, ничего о сыне змеи не знает. И с чего она решила, что его соплеменники способны излечивать от вампиризма?