Больше всего пользы было от Крылова. Из корабля вытягивались зеленоватые нити, хватали заморышей и уносили в трюм. Больше их никто не видел. Многих поглотил Крылов, но ещё больше их выбегало с разных сторон. Вот они добрались до Эльрики, вцепились в её ноги и начали оттягивать от двери.

Тогда Эльрика закричала:

— Винд, скорее, назад!.. Здесь нужна твоя помощь! Я не могу больше держать!

Юноша попытался выползти, но уж больно крепуо застрял…

Вот разом с десяток заморышей дёрнули Эльрику назад. Её пальцы соскользнули, она упала, придавив некоторых противников… А потом вскрикнула — громко, пронзительно. Лицо её побледнело, глаза расширились и выражали ужас.

Дело в том, что дверь захлопнулась, и легко перерубила шею и плечо Винда. Теперь его голова и правая рука были в другом мире, а всё остальное — в Многомирье.

И вот он, безголовый, поднялся, и упёрся рукой в камень, стукнулся… Потом, странно припадая и дёргаясь, пошёл вдоль склона холма.

Увидев это, коротышки бросились в разные стороны, и вскоре их не стало видно…

Тогда Эльрика спросила плачущим голосом:

— Что же это? Неужели он погиб?!.. Да-да, погиб, бедненький; без головы остался…

Но Крылов ответил:

— Подожди. Не паникуй. Лучше посмотри: кровь из него не хлещет, и двигается он, хоть и не совсем нормально, но всё же — не похоже это на предсмертные конвульсии.

— Действительно, — охотно согласилась Эльрика. — Но что же, всё-таки произошло? Эй, Винд, ты меня слышишь? Как самочувствие? Где твоя голова?..

— Вряд ли он тебя слышит, но вот почувствовать твоё прикосновение может, — ответил Крылов.

Эльрика подошла к безголовой фигуре, и дотронулась до локтя единственной руки. Фигура так сильно дёрнулась, что едва не сбила Эльрику с ног. Затем Винд с размаху ударился о крутой склон… Отступил, побежал, снова ударился, остановился…

— Да что же это такое? — спрашивала Эльрика.

Ответил ей Крылов:

— Я не знаю, как так получилось, но вот факт: несмотря на то, что голова и рука Винда в другом мире, связь с этой частью тела у него сохранилась. Чтобы передвигаться там, он вынужден двигать своё тело здесь…

— У него там не появилось новое тело?

— Нет, не появилось. Он чувствует, то, что происходит здесь, и, если в том, другом мире — воздух, а здесь — камень, то он не сможет пройти там, потому что здесь упрётся в камень.

— Но это же ужасно! — воскликнула девушка.

— По-крайней мере, он жив, — молвил Крылов.

— Да, ты прав. И теперь мы будем думать, как помочь ему.

— Прежде всего, надо не давать ему так вот врезаться во всё что попало, а то он совсем расшибётся.

— Конечно! Лишь бы он не брыкался больше…

— Представь, каково ему там? Ещё тяжелее, чем нам. А тут ещё за его тело, которое вдруг стало невидимым, кто-то хватается. Для него всё это — настоящий кошмар… Так что мы должны помогать ему.

Корабль Крылов был прав: происходящее стало для Винда настоящим кошмаром. Вот он выбрался из-под корней дерева (там и находился проход меж мирами), сделал шаг вперёд, и тут же ударился грудью о невидимую преграду. Глянул вниз, и обнаружил, что ни тела его, ни левой руки, ни ног больше нет; а вместо них — только тёмный воздух в котором пролетали редкие снежинки. Но, тем ни менее, он по-прежнему чувствовал своё, оставшееся в Многомирье тело; он упирался этим телом в склон холма, который тоже не мог видеть.

Даже Аша, обычно спокойная, при виде такой значительной перемены, произошедшей с её хозяином, издала удивлённый клёкот.

Потом до его невидимого локтя дотронулся кто-то… Читатель то уже знает, что это Эльрика до него дотронулась, но зато Винд не мог этого знать, а только почудилось ему, будто это призрак его тревожит.

Он побежал, но снова врезался в преграду, которой не мог видеть. Удар был столь силён, что он застонал от боли…

…Через некоторое время до его локтя снова дотронулись. Винду показалось, что это тёплое, ласковое прикосновение знакомо ему. Так хотелось верить, что это — Эльрика, и что она объяснит, что же происходит.

Да — он не мог её слышать, не мог видеть, но мог чувствовать, и девушка придумала, как объясняться с ним. Она начала водить пальцем по его ладони, вычерчивая на одном месте буквы. Ну а Винд быстро научился определять, какое именно слово она писала. Вот её первое послание:

"Я — Эльрика. Не бойся. Я не оставлю тебя"

И подставила свою ладонь, Винд таким же образом вывел на ней:

"Хорошо, что ты рядом. Но что произошло?"

"Твоя голова — в ином мире, а тело — здесь. Но они всё же связаны. Двигаясь там, ты телом врезаешься в препятствия Многомирья".

Винд вывел:

"Возвращаюсь, чтобы соединиться"…

Эльрика, взяв его за руку, повела обратно, к дверце. Соответственно, и голова Винда в заснеженном мире поплыла назад.

Но тут возникла серьёзная проблема. Дверца захлопнулась, а чтобы её открыть, необходим был ключ. Эльрика помнила, что во время нападения местных заморышей, ключ выпал на землю, а потом…

— Не ключ ли ищешь? — поинтересовался Крылов.

— Да!

— Так не найдёшь: его эти карапузы схватили и унесли с собой!

— Вот ведь беда! — огорчилась Эльрика и вывела эта печальное известие на ладони у Винда.

А юноша принялся водить по её ладони: "Не могу ждать, пока вы ключ вернёте. Здесь очень холодно. Голова и рука мёрзнут. Сейчас главное, добраться до ЧИПА. А дальше — видно будет…"

Это был обычный зимний вечер в городе Москве; температура — минус пять; небо — завешенное плотным покрывалом туч, подсвеченное громадным городом, и из-за этого не совсем тёмное, а тёмно-оранжевое. Москвичу в такую погоду вполне можно было гулять, ну а Винд привык жить в климате, где снег никогда не шёл, где и одежда то, по большему счёту, была нужна далеко не всегда. И вот поэтому обычный московский вечер показался ему просто адски холодным…

По настоящему мёрзла только его голова, предплечье и рука, но холод был настолько сильным, что, как казалось, передавался и на оставшуюся в Многомирье часть Винда…

Но были и явные плюсы. Яйцо с памятью ЧИПА, которое прежде просто было зажато в его ладони, вдруг начало пульсировать теплом и несильно, но настойчиво потянуло Винда туда, где высились громады домов, где по залитым странным электрическим светом улицам проворно двигались люди, и ещё проворнее неслись рыча и фыркая удивительные, ни на что не похожие существа (ну не мог Винд знать, что это — автомобили). И вот туда тащило его яйцо, где-то там в человеческом теле вёл безрадостное, лишенное смысла существования великий ЧИП.

Итак, Винд должен был идти туда. Но он понимал, что там, где такое количество народа, не удастся пройти незамеченным. И, мало того, что ему придётся идти не прямо, а выделывая всякие замысловатые маршруты, обходя, с помощью Эльрики, препятствия в Многомирье, так ведь ещё и вид его — летящая по воздуха голова с одинокой рукой, должна была привести добропорядочных и недобропорядочных горожан в ужасах. Что они с ним сделают? Наверное, некоторые разбегутся, ну а другие, кто здесь отвечает за порядок, попытаются остановить, и, если им это удастся, то они его уже никогда не отпустят его… Так размышлял Винд, и, в общем, был прав.

Об этом же думала и Эльрика. Она вывела на его ладони: "Там много людей?". Винд ответил: "Очень. Они на расстоянии, но придётся к ним идти".

Тогда девушка предложила: "Ты должен найти одежду".

"Её не на чем крепить".

"У тебя же там не только голова, но и плечо. Вот на плече…"

"Понял. Но одежда здесь не валяется".

"Напугай-Отними"

"Постараюсь. Сейчас я начну двигаться в желательном направлении, а ты обводи у препятствий"

"Давай!"

Винд медленно пошёл. Он озирался, подыскивая, у кого бы попытаться отобрать одежду. Пока что подходящих кандидатур не было".

Вдруг раздались возбуждённые молодые голоса: