Саша сел на стол рядом с Марией, положил свою ладонь поверх её ладони и проговорил:

— Ведь мы выкарабкаемся. Правда? Ведь ты уже попадала в подобные переплёты и всё заканчивалось хорошо?

Мария покачала головой и ответила:

— Вот именно в такую передрягу я ещё ни разу не попадала.

Крепкое стекло натужно гудело и заметно подрагивало от порывов налетавшего на него ветра.

— И как там, оставшиеся на палубе воздтросы? — поёжился Владар. — Ведь запросто за борт унести может, и тогда уж никто не спасёт.

— Вы бы точно не удержались, а в них я верю…, - ответила Мария.

Вдруг за окном сверкнуло особенно ярко. Все находившиеся в каюте даже зажмурились. А в следующее мгновение навалился страшный, ни с чем не сравнимый, вжимающий в пол грохот. Мария и Саша и впрямь упали на пол. А когда поднялись, Мария проговорила:

— Это в корабль молния попала…

С палубы доносились истошные крики.

Мария помрачнела больше прежнего и молвила:

— Плохо дело. Надо посмотреть, что там…

Она первой бросилась к двери, а Владар и Саша поспешили за ней. Отцы предупреждали:

— На палубу не выходите! Слышите?! Ни в коем случае!

Но и сами бросились за своими сыновьями.

Ветер набивал с палубы запах гари. А когда они поднялись по лестнице и выглянули, то увидели, что центральная мачта была перерублена у основания молнией. Нижняя, обрубленная часть столба дымилась и тлела, а большая часть уже сорвалась с палубы, но не улетала окончательно, а, удерживаемая канатами, болталась из стороны в сторону.

Воздтросы суетились, рубили эти уже ненужные канаты. Убитых не было видно, но, возможно, их уже унёс ветер.

Дверь центральной надстройки распахнулась, и там показалось перепуганное лицо Варфоломея. Он что-то кричал, но разобрать его за воем ветра не представлялось совершенно никакой возможности.

И тут Мария вцепилась в Сашино плечо и воскликнула:

— Смотрите?! Что это?! Неужели…

Из тучи взметнулось щупальце. Оно вовсе не клубилось, оно было твёрдым, многометровым и толстым. Цвет щупальца был тёмно-изумрудным, но в то же время по нему пробегали ярко-зелёные, похожие на паутинки разряды электричества. В тех местах, где таких разрядов скапливалось особенно много, они наливались синеватым светом и били трескучими разрядами.

Ещё не успели присутствующие толком испугаться, а щупальце уже обвилось вокруг палубы, сжало её с такой силой, что крепкая обшивка затрещала. Видно было как переломились боковые ограждения. Рухнула ещё одна мачта.

Воздтросы бросились кто куда. Один из них, а это оказался молодой любитель музыки Такун, скатился по лестнице, едва не сбив Владара и всю компанию.

— Что ж это такое будет? — спросил Такун плачущим голосом.

— Наверное, то чудище о котором предупреждал Никол! — ответила Мария. — Говорят, такие чудища обитают в грозовых тучах и питаются, чем попало…

Щупальце утягивало корабль внутрь тучи. Все они погрузились в клубящееся марево, а потом неожиданно оказались в своеобразной зале, стены которой состояли из тёмного тумана. Но вот одна из стен раздвинулась и появился зеленоватый бок чудища.

Раскрылся глаз, размерами сравнимый с кораблём. Внутри этого громадного глаза переливались, мерцали синие молнии, а в центре многометровым чёрным провалом выделялся зрачок.

Щупальце пронесло корабль в нескольких метрах от глаза. Уже открылась глотка, которая, как казалось, могла проглотить не только корабль, но и целый мир.

И тут, откуда ни возьмись, появился Никол. Пожилой воздтрос кричал:

— Чтобы не упасть в бездну, мы должны закрепить корабль! Надо бросить канаты!!..

— Я помогу! — крикнул Саша.

— Я тоже! — воскликнул Владар.

— Стойте, вы куда?! — закричали их отцы.

— Всё равно, если не сделаем это, так погибнем. А так — хоть какой-то шанс, — ответил Саша.

И вот они, следом за Николом, побежали по палубе. А корабль кренился. Тут уже и притяжение появилось, и уносило их вниз, в утробу чудища. Чтобы не свалиться, друзья придерживались друг за друга, ну и за надстройки на палубе хватались. Мария не отставала от них…

И вот они возле устройства, которое в случае надобности выпускало якорь с острым концом. Им пользовались, если надо было задержать корабль возле того или иного необжитого мира без пристани.

Потоки зловонного, тёплого воздуха накатывались на них, вынуждали кашлять. Совсем рядом подрагивало щупальце — один его рывок и друзья оказались бы раздавленными.

Но вот щупальце дёрнулось вверх, по счастливой случайности не задело их. Освобождённый корабль начал падать в утробу.

Рядом промелькнул похожий на колонну нарост. Никол крикнул:

— В него!

Общими усилиями развернули уже повреждённый механизм и нажали рычаг. Якорь зацепился за тот нарост. Только они вскочили, собираясь бежать к следующему устройству, как увидели, что там уже — отцы Владара и Саши. Они тоже произвели безупречный выстрел. И ещё несколько якорей успели выпустить воздтросы.

Корабль зацепился, повис где-то между желудком и глоткой чудовища, но сама глотка закрывалась, и всё темнее становилось…

Но всё же полной темноты не было. Так же как и снаружи, изнутри по чудищу проходили зеленоватые, а иногда и синие электрические разряды. Из-за этого видна была слизистая, подрагивающая оболочка. Корабль застрял на площадке, а дальше — начиналась пропасть, в недрах которого страшным, раскатистым эхом урчал желудок чудовища.

Палуба накренилась, но всё же, держась за остатки мачты или корабельных надстроек, на ней можно было стоять. И вот все воздтросы вышли на палубу, они глядели друг на друга, а также и по сторонам. В их глазах читались испуг, недоумение, а также сотни вопросов, главным из которых, естественно, был: "Как отсюда выбраться?.."

Но первый вопрос задал пожилой Никол:

— Здесь все собрались?

— Да.

— Итого, я вижу девятнадцать человек. А всего нас было двадцать три, считая с принятыми на борт четырьмя жителями Яблочного. Но жители Яблочного все на месте, значит, пропали четверо наших товарищей.

— Трое наших товарищей, — сказала Мария. — Нету Петра, Киммера и его жены Дотоны. А четвёртый пропавший — это Варфоломей, из-за тупого упрямства которого мы сунулись на рожон и попали сюда.

Любитель музыки Такун произнёс мрачным голосом:

— Варфоломей точно погиб. Он находился в своей каюте, когда на неё рухнула подрубленная молнией мачта. Потом остатки каюты, а также и Варфоломея, унесло ветром за борт.

Одна из женщин проговорила:

— А я видела, как возле Киммера это щупальце страшное появилось. Киммер отпрыгнул, но не удержался, и его тоже понесло за борт. Дотона была рядом, бросилась к нему, схватила за руки, и…

Женщина всхлипнула, и закрыл ладонью лицо. К ней подошёл её муж, обнял, зашептал:

— Но, по крайней мере, мы живы, и обязательно выберемся оттуда.

Никол обратился к худому, бледному человеку, который заведовал паровой машиной:

— Тагат, как там твой механизм?

— Ничего хорошего. Я предупреждал Варфоломея, что механизм не рассчитан на такие нагрузки, но он не захотел меня слушать. Хорошо ещё, что не произошёл взрыв. А то бы мы уже не разговаривали здесь… Но всё равно механизм повреждён. На него уже и раньше накладывались металлические заплатки, и вот одна из этих заплаток теперь отлетела. Понадобиться время, чтобы отремонтировать.

— Починим, а потом… — это начал воздтрос, но не договорил, вздохнул.

Другой воздтрос воскликнул:

— Улетишь тут! Что, пасть что ли изнутри этому чудищу таранить будем? Так оно рассвирепеет и тогда уж точно раздавит нас своими щупальцами.

— По-крайней мере, починкой парового механизма мы должны заняться, — сказал Никол, и с ним не стали спорить.

Так, негласно, Никол стал старшим над командой…

А через некоторое время в своих каютах отцы говорили и Саше и Владару примерно одинаковые слова:

— Знаю, что ты больно взрослым да героическим считаешь. Но даже и не думай ничего предпринимать. Просто сиди и жди.