– Хорошая мысль, – согласился граф. – Я не подумал об этом. Теперь слугам будет о чем рассказать.

– Это стоит гнедых?

– Не совсем, но у меня есть охромевшая кобылка. Но чем же набиты все эти сундуки?

– Книгами, тряпками, бельем. Я решил, что пока я здесь…

Они вошли в дверь Мэддокс-Хауса. Если кто-то и собирался доложить о чем-то лорду Ренсдейлу или Уигги, он видел достаточно. Теперь леди Трокмортон-Джонс предстояло пройти осмотр прислуги, а также молодых Ренслоу. Ноздри дворецкого раздувались от неодобрения так, что маленькая повозка могла бы въехать в любую из них, как в ворота, но Халл поклонился и сказал:

– Добро пожаловать, сударыня. Я сообщу мисс Ренслоу, что приехала ее… как вы сказали, кузина?

– Кузина дорогого капитана, с другой стороны. – Пронзительный фальцет леди был слышен, должно быть, даже на кухне.

– Это с какой же стороны? – спросил Йен, когда Халл удалился.

– С правой, дорогой мальчик, с правого борта.

Леди Трокмортон-Джонс приветствовала Афину таким же образом, каким приветствовала графа, – сердечным объятием и поцелуем в обе щеки. Объятия продолжались, пока Йен не кашлянул.

– Как приятно познакомиться с вами, душечка, я столько слышала о вас от дорогого капитана!

– Простите, миледи, но капитан никогда не говорил мне о вас.

– Как это похоже на Барнабаса!

– Барнаби, – шепнул Йен, снова притворившись, будто закашлялся.

– Мы в шутку называем его Барнабас-Барнакл. И этот глупец намеревался устроить вам сюрприз в виде моего появления, когда вы приедете в Лондон, чтобы кто-то мог водить вас по лавкам.

Афина взглянула на уснащенную украшениями шляпу леди.

– Правда восхитительно? Я знаю, где можно найти похожую для вас, милочка. Разве это не удача, что я остановилась сегодня у дома моего кузена и узнала, где вы находитесь?

– Необыкновенно удачно, сударыня, – согласилась Афина. – Удивительное совпадение.

– Да, воистину. И, услышав об ужасной трагедии, которая случилась с племянником капитана, как я могла не написать, не предложить свою помощь? Когда дорогой граф ответил мне, приглашая остановиться в Мэддокс-Хаусе, чтобы оказать вам моральную поддержку, как могла я ответить отказом на столь великодушное предложение?

– Действительно, как? – пробормотал Йен, сунув в руку леди рюмку с миндальным ликером, чтобы та отпустила мисс Ренслоу.

Леди глотнула напиток, пахнувший фруктами, и закашлялась.

– Что это за пой… То есть что это за упоительный напиток?

– Я думаю, юный Ренслоу хочет с вами познакомиться. Вы не возражаете, леди Трокмортон-Джонс? Он будет спать спокойнее, зная, что у его сестры есть такая очаровательная, опытная компаньонка. То есть если вам не трудно подняться наверх?

Леди похлопала себя по облаченной в меха груди.

– Это всего лишь минутное недомогание. Конечно, мне хочется познакомиться с этим храбрым мальчиком. Я привезла ему книгу о скачках из своей библиотеки.

– Как вы добры! – сказала Афина. – И как удивительно, что у леди нашлась подобная книга!

– Ах, я думаю, мой покойный муж взял ее у кого-то и забыл вернуть.

Йен скрипнул зубами. Теперь его драгоценная книга будет принадлежать мальчику.

– Ваш покойный муж тоже был морским офицером, как и мой дядя? – спросила Афина.

– Нет, он был просто богатым и благородным джентльменом. Именно то, что необходимо девушке.

При виде шляпки Трой прищурился, но потом приветствовал леди с серьезной любезностью:

– Благодарю вас за книгу, миледи. Здесь у меня только старые школьные учебники. И еще благодарю за то, что вы приехали присматривать за моей сестрой.

– Не стоит благодарности, мой мальчик. Это доставит мне удовольствие.

Йен никакого удовольствия не испытывал. Ему не нравилось, как леди Трокмортон-Джонс держит за руку мисс Ренслоу и наклоняется к ней. Не нравилось, как эта старая леди втягивает в себя запах сирени, исходящий от Эффи, и как протянула руку, чтобы заправить ей за ухо легкую прядку белокурых волос.

– Полагаю, обед будет подан с минуты на минуту.

За обеденным столом он поместил компаньонку на почетное место напротив себя. Справа от себя усадил мисс Ренслоу.

– О нет, нет, это не годится! – резко вскрикнула леди Трокмортон-Джонс. – Как я смогу узнать мою дорогую юную родственницу? – Она велела лакею поставить свой прибор слева от лорда Мардена. – Так будет лучше, верно? Теперь мы сможем поболтать и обсудить ваш гардероб, моя дорогая Афина.

Афина была одета в муслиновое платье с узором в виде веточек, простого, но красивого фасона. За ленту, поддерживающую ее зачесанные кверху волосы, она заткнула несколько фиалок и выглядела именно такой, какой и была, – приятной сельской барышней. Йену не хотелось бы, чтобы она изменила облик. Он сердито глянул на свою новую гостью и поднял бокал, чтобы тостом остановить этот разговор.

– За Троя и его выздоровление!

После этого он стал следить за тем, чтобы лакей постоянно подкладывал еду на тарелку леди Трокмортон-Джонс: если она будет непрерывно жевать, ей будет некогда болтать о моде и вычурных украшениях. Йен заметил, что Афина старается не смотреть на свою родственницу, занятую едой.

– Женщины, которые любят поесть, меня всегда восхищали. Вы должны согласиться со мной, леди Трокмортон-Джонс.

Жевание прекратилось, и напудренные щеки леди вспыхнули.

– Ну конечно, – сказала она, вспомнив о своем фальцете, который как-то исчез во время ее резкой обличительной речи по поводу женских декольте. – Я высоко ценю хорошую кухню. Моя кухарка отнюдь не так талантлива, как ваша, лорд Марден. Передайте от меня похвалу на кухню. А сегодня я даже не успела попить чаю, укладывая багаж.

– Понятно. Но оставьте место для взбитых сливок с вином.

– Ах, я их очень люблю.

– Почему-то я так и подумал и велел повару приготовить их.

– Милый, милый мальчик, – сказала леди, похлопав Йена по руке. – А теперь об этих пастельных тонах, которые считаются модными у молодых леди…

После обеда Афина встала, собираясь уйти. Леди Трокмортон-Джонс и лорд Марден тоже поднялись.

– Мы оставляем вас, милорд, с вашим портвейном и удаляемся в гостиную, – сказала Афина.

Йен поклонился.

– Я выпью маленький стаканчик, покурю и сразу же присоединюсь к вам.

Леди Трокмортон-Джонс с такой тоской смотрела на графин с портвейном, что Йену стало жаль друга, чья правая грудь сползла к самой талии.

– С другой стороны, мне не хотелось бы пропустить ни минуты из вашего блестящего разговора. Прихвачу-ка я бутылку с портвейном с собой в гостиную. Вы позволите, леди Трокмортон-Джонс?

– Охотно, дорогой мальчик. Вы очень внимательны. Я, право, люблю пропустить глоточек время от времени. Я научилась этому у своего дорогого покойного мужа, да упокоит Господь его душу.

– Аминь.

Афина улыбнулась:

– Я, пожалуй, пойду к брату. Не хочется оставлять его надолго. Еще раз благодарю вас, леди Трокмортон-Джонс, зато, что вы пришли мне на помощь, и вас, лорд Марден, за то, что вы такой щедрый хозяин. Увидимся за завтраком, да? Кажется, Халл сказал, что завтрак подают в восемь.

– В восемь… утра? – спросила пожилая леди, поперхнувшись. – Черта с два. То есть, видит Бог, леди должна много спать, чтобы сохранить красоту. А потом я должна приготовиться к визитам, которые мне необходимо нанести, и побывать в своем банке. Я очень люблю вздремнуть во второй половине дня. Так что мы увидимся за обедом, милочка.

Афина присела в реверансе.

– Буду с нетерпением ждать. Спокойной ночи.

– Эффи, а ты знаешь, что от твоей компаньонки пахнет табаком?

– Да, и ей нужно бриться. Она очень забавная, правда?

– Забавней некуда, – сказал Трой, посматривая на книгу, лежавшую на столике рядом с кроватью. – И почти такая же славная, как мистер Карсуэлл.

– Именно так я и подумала.

– Но не такая славная, как лорд Марден.

Афина не была уверена, что кто-то может быть таким же славным, как их хозяин, тем более в глазах Троя, который склонен идеализировать людей. Брату нужно спать, сон ему необходим; но Трой пришел в такой восторг, что и подумать не мог о сне. Хорошо еще лоб у него холодный, подумала Афина, приложив к нему ладонь. Она знала, что это может измениться через минуту, но теперь пусть поболтает немножко.