Впоследствии, приходя в Шанхай для пополнения продовольствия, как считалось, Путятин узнал от Канингхама о движении американской эскадры, о приготовлениях английских и французских эскадр к войне и получил все необходимые сведения о торговле англичан. Англичане ввозили в Китай сотни тысяч дюжин изящных носовых платков, скатерти, женское белье, изделия из коттона, гвозди, инструменты, ласточкины гнезда для аристократических кухонь и опиум. Вывозили: чай, рис и бобы, шелка и фарфор. Год от года ввоз-вывоз всех товаров быстро рос…

Канингхам обещал продолжать сбор сведений.

Казалось бы, Путятин сразу же обогнал Перри, установив с японцами лучшие отношения и получив их обязательство. Но что же теперь? Перри воспользовался войной. Он заключил договор, обогнал Путятина.

Путятин не хочет отступать. Он снова идет…

– Основатель Гонконга[23] Эллиот, говорят, отличный художник и разочарованный человек, – сказал Путятин. – Его сами же англичане удалили и не признают.

Дверь распахнулась, и открылся вид на высокое и чистое, совершенно красное от разгоревшейся зари небо. Донесся утренний, особенно чистый и свежий, воздух. Море шумело легко, и кричали птицы.

С трапа, перекинутого из новой избы без крыльца на траву, молодой офицер перешагнул через порог.

– На вельботе прибыл за вами, Евфимий Васильевич!

Адмирал Путятин встал. Адмирал Невельской погасил фонарь и свечу.

По отмелям и между пеньков солдаты шагали на салют к батарее. Пахнуло казармой, карболкой и табаком. На пристани строился почетный караул и сверкали трубы оркестра.

К вельботу адмиралы шли по завалам мокрых водорослей, как по свежему сену в воде.

Наступал день отплытия в большое и трудное плавание, 24 сентября 1854 года.

На пустынном просторе печально стояли два корабля без парусов.