— Как он, Юсар?

— Мальчику хуже.

— Причина?

Юсар разводит руки в стороны.

— Не знаю, я не лечил до этого эльфов, не понимаю, что творится. Простите, Ваше величество. Он слабеет, а я помочь не могу.

— А травы?

Юсар вспыхивает.

— Я не использую травы, — произносит он после небольшой паузы.

Не понимаю. Я его оскорбил? И чем же? Почему мой личный целитель не хочет сделать все возможное, чтобы вылечить моего сына?

Хмурюсь, и Юсар торопливо проговаривает:

— Я работаю только руками. Травы мне не помогут. Если Вы хотите, можно пригласить знахарку, только сами понимаете, шансов мало.

Знахарку? Да я и оркского шамана бы пригласил, если бы знал, где его взять!

— Или Саффу — добавляет Юсар. — У нее же специализация — яды и противоядия. Она в травах разбирается.

Он что, думает, что Шеоннеля отравили? Кто? Как? Впрочем, было бы так, волшебник исцелил бы эльфенка. Может быть, Юсар просто не очень хороший врач? Может, мне стоит найти кого-нибудь более опытного? Мерлина, например. Все равно больше и вспомнить не о ком. А кто мне может помочь отыскать старого пьяницу? Либо его внучка, либо его же зять.

Сначала все было прекрасно. Лиафель уехала вместе со свитой, оставив мне Шеона и не сопроводив свой отъезд и парой слов. Даже нецензурных. Снялась с места и все. С одной стороны, странно, с другой — просто замечательно. Одной женой меньше. Я, все же, не султан Шактистана, а просвещенный монарх, и о том, что где-то в лесу обитает моя первая законная супруга — постараюсь забыть сам и помочь не вспоминать другим. Благо методами убеждения я владею. По статусу положено.

Первые два дня я радовался. Вернее, первые полтора дня, потому что к концу второго я заметил, что Шеон выглядит каким-то бледным. Ну ладно, не я сам, а Аннет это первой углядела. Но тогда мы решили, что это просто адаптация. Мальчик не привык к нашему климату, мама его бросила. Вот он себя и чувствует не вполне хорошо. На третий я понял, что с мальчишкой действительно, что-то не то. Он стал каким-то растерянным. Мог пошатнуться при ходьбе. Терял нить разговора. То есть просто останавливался во время беседы, а потом не мог вспомнить, о чем говорил. Ладно бы раз или два. Иногда со мной тоже такое бывает, но если это повторяется постоянно… На четвертый день он перестал есть. Я вызвал к мальчику Юсара. Целитель сказал — упадок сил, ничего страшного. На пятый — мальчишка слег. Пятый день — это сегодня. Я час его прождал, прежде чем Гарлан принес мне весть о том, что молодой господин не может подняться с постели. Ослаб. Ничего себе, упадок сил!

Вот повторно вызванный Юсар и заявляет:

— Мальчику хуже.

Аннет у него в спальне, а я здесь вот, у дверей. Нервничаю. Решаю, что делать. Ах, да, я же хотел найти Дуську. Вот, и у меня провалы в памяти. Наверное, это заразно.

Невесело ухмыляюсь и иду к княгине. Можно было бы, конечно, и послать за ней кого-нибудь, но мне нужно успокоиться. В движении это легче.

Дуська с Лином играют в карты. Ну, надо же, какая картина умилительная! Она сама то ли придумала, то ли вспомнила эти странные картинки. У нас была до этого похожая игра, но Дуська заявила, что это — детский лепет, а вот подкидной дурак — это да. Это класс! С тех пор время от времени об этом вспоминает. Кроме Лина и Мерлина, надо сказать, никто так класс и не оценил. Я, кстати, тоже. А как играть в это с плутующими магами — вообще не понимаю.

— Дусь, где твой дед?

Дульсинея поднимает на меня отрешенный взгляд.

— Подожди, Валь, я думаю. И чем мне на него сейчас походить?

— Дусь, это срочно. Мне нужен Мерлин! — рычу я.

— А что случилось?

— Мне нужен еще один целитель. Юсар не справляется.

Дуся опускает задумчивый взгляд в карты и рассеянно повторяет:

— Юсар не справляется…

— Дуська! Шеону хуже!

Княгиня нервно дергается:

— Что значит — хуже?

— Ты где была в последние дни?! Мой сын тяжело болен.

— Как болен? — вмешивается Лин.

— Тяжело! Как! Мерлин мне нужен. Вы сидите тут, ерундой всякой занимаетесь! Долго я должен еще уговаривать найти мне нормального светлого мага?! Да хоть кого-нибудь, кто бы объяснил мне, что происходит с Шеоном!

Ору так, что, кажется, стекла звенят. И, тоже, кажется, но до Дуси начинает доходить серьезность положения. Впрочем, до Лина — быстрее.

— Мерлин в Муриции, — рапортует княжич, — я во дворце ни разу не был. Но я могу найти отца, тот приведет деда. Пойдет?

— Быстро! — кричу я, но делаю над собой усилие и уже вежливее проговариваю, — пожалуйста, найди мне Мерлина. Я очень боюсь за Шеоннеля. С ним что-то странное происходит.

Лин бросил карты и исчез. Я не стала уточнять, что я-то, в отличие от сына, очень хорошо Мурицийский дворец знаю. Да вот только желания видеть эту воблу Миларку у меня никакого нет. Я встала перед Вальдором, уперла руки в бока и попыталась изобразить грозный взгляд. Учитывая, насколько король Зулкибара выше меня, получилось не очень устрашающе.

— Ну? — грозно прорычала я.

— Что — ну? — озадачился Вальдор.

— Почему я последняя узнаю, что с ребенком что-то происходит? И как давно, кстати, это происходит?

— Пять дней. И тебе никто не мешал самой узнать, как там Шеоннель поживает, а не ждать, пока доложат.

— Ну, ты таки дурак, Вальдорчик! — умилилась я, — у мальчика странное ко мне отношение, я не хотела лишний раз привлекать его внимание. Боялась, как бы он не подумал, что у меня к нему интерес имеется. Ну что вытаращился? Не хотела я, чтобы у него ложные надежды появились.

— Добрая ты у нас какая! — наигранно восхитился Валь и буркнул себе под нос, — тоже мне, роковая женщина нашлась.

Наверно думал, что я не услышу, но вот фиг там! Услышала!

— Это что это ты там такое бурчишь, мыш недобитый? Если тебе исключительно толстухи нравятся, это не значит, что стройные девушки вроде меня не красавицы!

— Дуся, у меня с сыном неизвестно что происходит, а ты мне претензии дурацкие предъявляешь! — рассердился Вальдор.

— Прости. Я просто хотела тебя отвлечь, — призналась я, — так что с Шеоном? Вот ты, Валь, не поверишь, но я этого мальчика люблю. Как сына! Так что даже не думай ухмыляться! Это очень некрасиво с твоей стороны не сказать мне, что он болен.

— Прости, Дуся, но мне не до тебя было, — признался король Зулкибара. Ну что ж, и на том спасибо, что хоть правду сказал — не до меня ему было. Честный, растудыть его в качель!

— Пошли! — распорядилась я.

— Куда? — растерялся Валь.

— К Шеоннелю, дурья твоя башка! Ребенок там, может быть, умирает, а ты тут со мной разговоры беседуешь! — прикрикнула я, схватила короля за руку и телепортировала в спальню полуэльфа.

Ой, ну вы ничего такого не подумайте насчет того, что я знала ориентиры его покоев. Зулкибарский дворец для меня как дом родной, а где Шеона разместили, я еще несколько дней назад от Лина узнала.

Полуэльф лежал на кровати, бледный такой, глаза закрыты и, кажется, не дышит вовсе. Рядом на стульчике обнаружилась грустная Аннет. Такое ощущение, что возле мертвого тела тоскует, того и гляди — разрыдается. Меня аж жуть взяла. Я чуть ли не бегом приблизилась, убедилась, что Аннет, как всегда, перегнула — Шеон был жив, хоть и видок у него не ахти. Я присела на край кровати, погладила его по щеке, не удержалась и всхлипнула. Аннет откликнулась ответным всхлипом, еще более горестным и громким, чем мой.

— Вы что? — прошипел Вальдор, — истерику устраивать собрались? Немедленно прекратить! Не хватало еще, чтобы над ним, как над покойником, рыдали!

— Дурак ты, Вальдор, — шмыгнув носом, огрызнулась я, — жалко же мальчика. Ну, вот что с ним такое?

— Порча? — робко предположила Аннет.