Совещательный зал вмещал в себя около тридцати человек. Сейчас в нём находилось шесть человек, шесть единомышленников, которые были преданы принцу Минтерро. Когда в зал зашёл принц, люди встали со своих мест, застыли в поклоне, низко опустив головы. Все они знали дурной нрав принца, как он реагирует на малейшие признаки неуважения к своей персоне. Боялись ли люди вошедшего человека? Очень! Только бездушный тиран и жестокий человек, мог отдать приказ казнить своего старого и больного отца, короля Арзвура, самым варварским способом — разорвать его на части лошадьми. То, что принц злоупотребляет пыльцой ордаука, все знали. Но эта слабость человека не даёт ему право вести себя неподобающим образом к своей семье, к своим родственникам.

Принц прошёл к столу, огромному, овальной формы, сел в кресло, окинув взглядом членов Совещательного временного совета. Вместо приветствия, он по слогам произнёс:

— Где? Моя? Сестра? — закончив эту фразу, принц ударил кулаком по столешнице. — Все, кто здесь сейчас собрались, имеют приставку «временно». Временно исполняете свои обязанности, господа. Плохое отношение к обязанностям — смерть, оговорки и пререкания со мной — смерть, заговор за моей спиной — смерть! Мне ещё раз повторить свой вопрос, или кто-то из вас, господа, соизволит мне рассказать, куда могла деться девятнадцатилетняя девчонка, без медяка в кармане?

Все шестеро человек так и продолжали стоять возле стола, опустив голову вниз. Принц, положив ноги, на которых красовались сапоги армейского образца, на стол, смотрел на своих «соратников» снизу вверх.

Начальник Тайной полиции, бывший руководитель Третьего отдела, господин Зиммер, откашлялся, потом произнёс:

— Ваше Высочество! Мы, делаем всё, что в наших силах. Но поступающие сведения до того противоречивые, что мы не успеваем…

Минтерро достал из кармана миниатюрную пилочку для ногтей, стал полировать ногти. В зале стало тихо, все ждали урагана, который ворвётся в это помещение, разметав всех и вся, круша дорогостоящую мебель. Но нет, тихим и спокойным, голосом принц произнёс:

— Господин Зиммер, подойдите, будьте так любезны, к окну и посмотрите, что сейчас происходит на площади Роз.

Начальник полиции подошёл к окну и, отодвинув занавеску рукой, посмотрел на улицу.

— Казни, Ваше Высочество. Там казнят людей.

— Сколько там установлено виселиц? — также тихо спросил принц.

— Ровно сорок, Ваше Высочество!

В совещательном зале воцарилась гробовая тишина.

— Голубчик! — обратился принц к секретарю. — Распорядитесь сейчас же установить сорок первую виселицу для господина Зиммера. Выполнять. А вам, господин временно исполняющий обязанности начальника Тайной полиции, я даю ровно сутки для исправления ситуации с моей сестрой. Она завтра, в это же время, должна стоять, лежать, могут лежать её останки в этом зале. Мне на это глубоко наплевать!

— У меня насчёт вашей сестры есть предложение, Ваше Высочество. — произнёс начальник городской стражи, капитан Стронхольд. — Но оно, как бы это сказать, не очень гуманное.

— Говорите, капитан! — принц убрал пилку для ногтей в карман штанов, посмотрел в глаза капитану.

— Давайте устроим охоту «на живца», Ваше Высочество. — произнёс капитан, улыбаясь. Невысокого роста, с совершенно лысой головой и вечно бегающими глазами, он производил впечатление скользкого и неприятного типа. — Ведь насколько я понимаю, ваша маменька жива и здравствует?

— Жива, она ещё всех нас переживёт, будьте спокойны. — произнёс принц. — В качестве наживки будет мать. Так, и как вы этот процесс себе представляете, капитан?

— Достаточно сегодня распространить слух по городу, что завтра состоится казнь королевы, я больше чем уверен, сегодня же ваша сестра о этой новости узнает. А завтра, Ваше Высочество, достаточно переодеть людей из Тайной полиции и оцепить площадь Роз. Ловушка сработает, уверен в этом, Ваше Высочество! Принцесса не посмеет пропустить казнь своей матери.

— Принимается, капитан! — ответил принц. Затем он обратился к секретарю. — Голубчик! Распорядитесь, чтобы на площади соорудили сорок вторую виселицу для капитана Стронхольда. Но-но, капитан, не надо бледнеть! Это так, на всякий случай. Вдруг ваш план не сработает.

Минтерро встал из-за стола, подошёл к окну.

— Господа! Я хочу, чтобы вы всё поняли, что весь этот дворцовый переворот незаконный. Не дай Всевышний, просочится слух о казни моего отца в народ, и особенно в армию, нас всех казнят, будьте в этом уверены. Закон королевства — есть закон, которому не одна сотня лет. Не нами он писан, но нами должен быть исполнен. Только после смерти естественной, или по причине смерти на поле битвы, короля я имел право вступить на трон. Пока этого я не сделал, но собираюсь. Если только нам в этом не помешают… м-да, если нам не помешают. Как вы знаете, король при жизни добился пересмотрения закона о наследовании королевского трона и теперь моя сестра имеет полное право взойти на трон, как и я! Тогда, господа, вы не только лишитесь своих должностей, которые обеспечивают вашу жизнь и жизнь ваших семей достатком, но, вполне возможно, вас лишат жизни.

Принц вернулся в кресло, сделал знак рукой, шестеро человек сели за стол.

— Так, давайте вернёмся к нашим насущным проблемам, господа. Что с лагерем беженцев, это первый вопрос, от которого зависит спокойствие в нашем городе и в королевстве в целом.

— В лагере сейчас находится около сорока тысяч человек, Ваше Высочество. — произнёс начальник Тайной полиции. — Обустроен лагерь, по типу военного, люди сыты и довольны. Не бунтуют, но просят, чтобы мы их пропустили в город, чтобы они заняли все покинутые дома на окраине. Вы помните, Ваше Высочество, зачем ваш покойный отец настоял об укрупнении центра города, о возведении многоэтажных домов. Именно для этой цели, на случай войны и беженцев. От людей правду не скрыть, все в лагере только и говорят о такой возможности, о пустующих домах.

— Я против этого. — произнёс капитан Стронхольд. — Мало нам там всякого отребья, ещё и полуголодные люди, озлобленные войной, появятся. Тогда ситуация в городе станет неуправляемой.

— Согласен с капитаном. — сказал исполняющий обязанности главнокомандующего объединённой армией королевства, генерал Стауффуд. — Когда люди сосредоточены в одном месте, ими легко управлять и… наказывать, если появится такая необходимость. Мы установили палатки, организовали кухни, лагерь хорошо охраняется военными и отрядами стражников.

Генерал вытер платком пот с одутловатого, вечно красного, лица, продолжил:

— Меня другой вопрос волнует, Ваше Высочество! Это приближающийся к городу генерал Аскорд Завоеватель и сосредоточение в городе и в округе целой армии наёмников и, в том числе, этих головорезов из Красных вымпелов. Что-то нехорошее может произойти, Ваше Высочество, очень плохое, я даже так сказал бы!

— Я не думаю, что Аскорд решится на какие-то штучки против меня, генерал. — произнёс принц задумчиво. — Он ненавидел моего отца больше, чем кто-то из живущих в королевстве в данный момент. Нет, он так не поступит, хотя с него ни в коем случае нельзя спускать глаз. Организовать тотальную слежку за ним и его окружением, при возникновении любых подозрений в отношении Аскорда, незамедлительно докладывать мне. И очень бы хотелось, господа, если бы вы хорошенько задумались о том, как бы нам убрать этих героев войны из своей жизни. Вы намёк поняли, господа? Вот и хорошо! Все свободны!

Терра оккупировала ванную комнату, которая располагалась на втором этаже в доме Азартара, я же — летний душ, расположенный на заднем дворе. Смыв грязь и усталость бессонной ночи, я вышел в своеобразный предбанник, но не обнаружил там своих личных вещей. Меч с перевязью, махровый халат и домашние тапочки.

В таком виде я и прошествовал в дом мага Азартора, вызвав улыбку у слуги. Эрдас, так звали слугу, сказал:

— Господин Альтор, ваша одежда будет чистой и выглаженной в течении часа. Мы с мамой постараемся всё сделать в лучшем виде.