Добрый час ничего не происходило, и ей очень хотелось задремать. Потом вдруг послышались шаги и два довольно громких голоса.

— … вот как окажется сейчас, что там пост СБ, вот и будем доказывать, что не верблюды…

— Скажем, что хотели уединиться. — Кэсс узнала голос Эрин.

— И не нашли места, кроме штаба… — А это — Эрти. Ну, разумеется, сладкая парочка. Друг без друга никуда. Но — что, они вдвоем шпионят, что ли?

Парочка, крадучись, вошла в зал. Вернее, им казалось, что крадучись — топали и шумели они, как два древних боевых робота. И это наводило Кэсс на размышления о том, что шпионами они быть не могут. Ибо — как-то непрофессионально получается. Топают, шумят. Тоже мне, шпионы!

А какие они, шпионы, тут же спросила себя она. Судя по популярным фильмам — опытные, пронырливые и коварные. Но знаем мы, как сценарии этих фильмов сочиняются — от ошибок и вранья глаза сходятся на переносице, когда смотришь. Так что не стоит торопиться.

— О, точно, карта. Вот она.

— Не вижу ни черта…

— Сейчас. — Над столом зажегся огонек. — Теперь видно?

— Угу, точно. Ну-ка, посмотрим.

— Да что на нее смотреть? Лежит, и ладно.

— Не, Эрти, погоди. Надо на ней что-нибудь найти. Ну, город какой-нибудь. А то Рон пошлет нас подальше.

Эрин принялась изучать карту при помощи подсветки указки.

— Да что у них за названия такие? Еще запомнить бы.

— Ну, равнину Съялла ты запомнишь?

— Не пойдет. Там сначала должны были развернуть базу.

— А ты откуда знаешь, Эрин?

Кэсс насторожилась. Это начинало становиться интересным. Знать, по словам Эскера, должны были все.

— Техники говорили. Что там погодные условия куда лучше, и жалко, что туда не высадились. Ну, короче, вот, видишь пометку?

— Где?

— Да вот, черным маркером. И двойка.

— Вижу. И что?

— Ну, тут же ясно видно — авиабаза. А двойка — это мы, ага? Значит, мы туда пойдем. Запоминай название. Если Рон прикопается — вот и доказательство.

— Пошли отсюда. А то вправду СБ заявится, или еще кто-нибудь.

Эрти и Эрин вышли, стараясь не шуметь. Получилось у них плохо. На выходе Эрин задела табуретку, которая упала на металлический пол с изрядным грохотом. В этом были и свои плюсы — парочка тут же сделала ноги бегом, и в сторону, где сидела Кэсс, они не посмотрели.

Ситуация выглядела странно. С одной стороны, больше всего было похоже, что оба поспорили с Роном Анэро, лежат ли карты, или Кэсс подшутила над ними. С другой стороны, информированность Эрин казалась чуть-чуть излишней: зачем бы ей прислушиваться к разговорам техников? И чем не прикрытие — ввязаться в спор, да еще и взять с собой самого молодого в эскадрилье?

«Эрин. Эрин Эррэс. Что я о ней знаю? Пришла уже довольно давно. Могла бы быть и командиром звена, если бы не постоянная грызня с Полковником по мелочам и манера вести себя вызывающе со всеми подряд. Блудная дочь рода Эррэс, в котором военных не было ближайшие десять поколений. Там все больше дипломаты и придворные раздолбаи. Удивительно балованное дитя, впрочем, как и все прочие молодые Эррэсы. Даже суровая дисциплина двух летных школ, где поблажек для аристократии нет, и несколько лет службы ее не исправили. Умна, наблюдательна, отчасти лицемерна. Обожает прикидываться капризной дурочкой перед посторонними. Может она быть тем, кого я ищу? Может, почему нет? Но это еще нужно доказать…»

Звук шагов заставил Кэсс вздрогнуть. На этот раз кто-то шел действительно легко и крадучись — она еле-еле услышала стук подошв уже у самой двери.

«Это что это тут у нас, проходной двор образовался?» — удивилась она.

Некто уверенной походкой прошел к столу, засветил небольшой фонарик, чуть покашливая, рассмотрел карту. Кэсс очень не понравилась эта спокойная уверенность действий. Когда этот некто выпрямился, и силуэт спины четко высветился в свете фонарика в руке, Кэсс почувствовала холод и боль где-то в груди. Она не выдержала:

— Кэни…

Кэн Алонна оглянулся, повернулся к ней лицом, поднял руку с фонариком над головой. На лице его была чуть смущенная, и, тем не менее, радостная улыбка.

— Капитан! А что это вы тут делаете?

— А ты что тут делаешь? — стараясь сделать голос как можно более равнодушным, спросила в ответ она. — Тоже поспорил с Роном?

— Откуда вы знаете? — Всей своей очаровательной мордой Кэни выражал искреннее удивление.

— Да знаю уж. Кэни, ответь мне на вопрос. Хорошо?

— Да, конечно…

— Это ты сливаешь информацию противнику?

«Ах, как грубо. Но что-то вот не получается хитрить лицом к лицу… плохой из меня следователь…»

Кэни обиженно и недоверчиво приподнял брови.

— Капитан, за что?

— Кэни, если это ты — я должна тебя предупредить. СБ крепко взялось за поиски агента. Если это ты — уходи. Бери машину и уходи, я тебя прикрою. Но делай это немедленно.

— Капитан… — фонарик вспыхнул ярче и погас. Но Кэсс четко увидела в глазах Кэни отблеск слез.

— Я уже очень давно капитан, Кэни.

— Кэсс. Я никогда никому не стучал. Ни в СБ, ни противнику. Я не понимаю — за что? Вы?

Кэсс вздрогнула. Голос был ровным, но она давно научилась распознавать боль под всеми ее масками. Она встала и подошла к Кэни, притянула его к себе за плечи. Для этого ей пришлось встать на цыпочки.

— Прости меня, мальчик. Я ни в чем тебя не подозреваю. Но будь поосторожнее в этой операции, хорошо?

Две ладони доверчиво легли ей на предплечья.

— Хорошо. Но в чем дело?

— Я не могу рассказать. И тебя я попрошу молчать об этом разговоре. Просто — будь осторожнее. Пожалуйста.

— Я обещаю молчать, — покорно согласился Кэн. Что-то в его голосе Кэсс сильно не понравилось. Какой-то хорошо скрытый надлом. Что же она сделала? Да, со стороны они — стальные монстры, тупые машины для убийства. И руки не в крови, потому что убивают — с высоты. Но услышать от своего командира «ты — предатель»… Скажи ей такое Полковник — что бы она сделала?

— Кэни, Кэни. Прости меня. — Она взяла его за запястья, легонько «погладила» — помогла расслабиться, успокоиться, ощутить ее близость, доверие. — Здесь происходят очень неприятные вещи, на этой базе и в этой операции. Но я ни в чем тебя не обвиняю. Это был глупый вопрос.

А в голове металось — «притворяется — или правда?», и за это Кэсс было куда как более стыдно, чем за неосторожный вопрос.

Больше до утра никто не пришел. С рассветом она тихонько выбралась из зала совещаний, напоследок вернув на место карту. Ту, которая должна была лежать на этом столе по договоренности с Эскером, а не ту, которую она взяла у Полковника перед тем, как прийти сюда.

И было ей удивительно мерзко и противно.

Виски проломило болью, тошнота подступила к горлу. Танька приоткрыла глаза, попыталась оглядеться сквозь радужную муть перед глазами. Мигрень подкралась как всем известный северный пушной зверек, незаметно. То есть, ничего особо неожиданного в этом не было — приступ был уже далеко не первым, и «предвестники» она распознавать научилась. Для чего в кармане рюкзака и находился шприц с «Трамалом». Однако сейчас, в метро пользы от него не было никакой. Скорее — наоборот. Синюшно-бледной девицей, которую тошнит на каждом углу или пуще того — которая валяется где-нибудь на станции метрополитена, — могли заинтересоваться только менты. Для которых диагноз был вполне ясен: наркоманка. Вот и шприц, и пара-тройка упаковок разнообразных таблеток, даром что из аптеки и с ценниками. Все равно — соответственной категории: «Седальгин», «Терпинкод», «Пенталгин».

Результат такого «диагностирования» был бы легко предсказуем. Хорошо еще, если рано или поздно вызовут-таки врачей. Но это вряд ли…

«Выползти наверх, найти ближайший туалет…» — подумала Танька, взвесила свои шансы и попыталась двинуться к дверям поезда. Черное стекло ударило в лицо, нос расплющился и где-то фоном заныл. По сравнению с тем, что вытворяли на пару голова и желудок, это было ерундой.