КОЗИМО: Однако, из этих добровольцев одних мы возьмем, других отпустим, и тогда это все же можно назвать выбором.
ФАБРИЦИО: Вы до известной степени правы, но примите во внимание недостатки такого способа, и тогда окажется, что именно выбора здесь никакого нет. Во-первых, добровольцы из чужеземцев никогда не принадлежат к числу лучших солдат, наоборот, это - подонки [своей] страны: буяны, ленивые, разнузданные, безбожники, убежавшие из дому, богохульники, игроки, - вот что такое эти охотники. Нет ничего более несовместимого с духом настоящего и крепкого войска, чем подобные нравы.
Если эти люди являются в большем количестве, чем нужно, то можно еще выбирать, но так как самый материал плох, то и выбор не может быть хорош. Однако, часто бывает, что их приходит слишком мало; тогда приходится брать всех, и получается уже не отбор, а просто наем пехотинцев. Так беспорядочно составляются теперь войска в Италии и в других странах, кроме Германии[18] , и происходит это оттого, что человек становится солдатом не по велению князя, а по своей воле. Скажите теперь. сами, какие военные установления древних мыслимы в войске, набранном подобными способами?
КОЗИМО: Что же делать?
ФАБРИЦИО: То, что я уже сказал: составлять войска из собственных граждан и по приказу князя.
КОЗИМО: А можно было бы тогда ввести хотя бы некоторые древние установления?
ФАБРИЦИО: Конечно, при условии, что в королевстве во главе войска будет стоять сам князь или лицо, облеченное законной властью, а в республике - кто-нибудь из граждан, избранный полководцем; иначе добиться чего-либо хорошего очень трудно.
КОЗИМО: Почему?
ФАБРИЦИО: Отвечу вам в свое время; сейчас удовольствуйтесь тем, что иначе нельзя.
КОЗИМО: Если брать солдат в собственной стране, то где, по вашему мнению, лучше их набирать - в городе или в округе?
ФАБРИЦИО: Все писатели сходятся на том, что лучше брать солдат из окружных крестьян; это люди закаленные, воспитанные в труде, привыкшие к солнцу и не ищущие тени, приученные к обращению с железными орудиями, к земляным работам, к переноске тяжестей, а кроме того, они просты и бесхитростны.[19] Однако, я лично считал бы, что так как есть два рода солдат - пешие и конные, то пехоту лучше набирать из крестьян, а конницу - из горожан.
КОЗИМО: Какого возраста должны быть солдаты?
ФАБРИЦИО: Для совсем нового войска я брал бы людей от семнадцати до сорока. Если же войско уже есть и надо было бы его пополнить, то исключительно семнадцатилетних.
КОЗИМО: Мне не вполне ясна эта разница.
ФАБРИЦИО: Я поясню вам. Если бы мне пришлось создавать войско там, где его нет, то для обучения, о котором я буду говорить потом, надо было бы выбрать всех способных носить оружие, лишь бы они достигли призывного возраста. Если же мне пришлось бы производить отбор в стране, где войско уже есть, то для пополнения я брал бы семнадцатилетних, так как остальные были бы взяты уже давно.
КОЗИМО: Значит, вы хотели бы ввести нечто похожее на порядок, принятый у нас?
ФАБРИЦИО: Вы правы, но я не знаю, напоминал ли бы он ваше устройство по вооружению, командованию, обучению и боевому построению.
КОЗИМО: Значит, вы одобряете наше военное устройство?
ФАБРИЦИО: Зачем же мне его порицать?
КОЗИМО: Потому что многие знающие люди всегда его осуждали.
ФАБРИЦИО: Вы противоречите себе, когда говорите, что знающий человек порицает это устройство; тогда его напрасно считают знатоком.
КОЗИМО: Мы вынуждены так думать, потому что опыт этого порядка всегда был плох.
ФАБРИЦИО: Смотрите, как бы не оказались виноваты вы сами, а вовсе не ваше устройство; вы убедитесь в этом еще до конца нашей беседы.[20]
КОЗИМО: Вы доставите нам этим огромное наслаждение; я даже хочу заранее открыть все обвинения, выставленные против нашего военного устройства, дабы вы затем могли лучше его защитить. Обвинители рассуждают так: порядок этот или негоден и может привести к гибели республики, или целесообразен, но последствием его легко может быть захват власти военачальником; при этом ссылаются на римлян, у которых собственные войска уничтожили республиканскую свободу; ссылаются также на венецианцев и на короля Франции: венецианцы, дабы не оказаться под властью своего же гражданина, пользуются наемными войсками; король обезоружил своих подданных, чтобы иметь возможность спокойнее повелевать.[21] Однако, они больше опасаются негодности собственных войск, чем захвата власти, и в доказательство своей правоты приводят два довода: первый - неопытность своих солдат, второй - насильственная служба; после известного возраста, говорят они, учиться уже нельзя, а принуждение никогда ни к чему хорошему не ведет.
ФАБРИЦИО: Все эти доводы идут от людей, рассматривающих вещи несколько издалека, как я вам это сейчас докажу. Что касается довода о негодности, то я должен сказать, что лучшая армия та, которая составляется из своих же граждан, и только этим путем можно такую армию образовать. Спора на этот счет нет, и я не стану тратить время на доказательства, так как за меня говорят все примеры древней истории.
Противники этой армии (милиции) ссылаются на неопытность солдат и на принудительную службу; я скажу, что действительно неопытность солдат не способствует храбрости, а принуждение вызывает недовольство, но ведь мужество и опытность, как вы увидите впоследствии, воспитываются в солдате вооружением, обучением и военным строем.
Что касается принуждения, то вы должны знать, что люди, набранные в войска повелением князя, служат не вполне принудительно и не вполне добровольно, ибо полная добровольность привела бы к тем неудобствам, о которых я уже говорил: не было бы настоящего отбора людей, а добровольцев было бы всегда слишком мало; полная принудительность тоже привела бы к дурным последствиям. Поэтому следовало бы избрать средний путь: люди поступают на службу не вполне добровольно и не безусловно по принуждению, а в силу своего уважения к князю, гнева которого они боятся больше, чем кары.
Получается сочетание принудительности и доброй воли, которое не даст развиться недовольству, грозящему опасными последствиями. Я не говорю, что такое войско непобедимо, так как римские легионы бывали; разбиты множество раз, равно как и войско Ганнибала. Вообще нельзя создать такое войско, за непобедимость которого можно было бы ручаться. Ваши знатоки не должны судить о негодности милиции по одной неудаче: сражение можно одинаково проиграть и выиграть, но главное - это устранить причины поражения.