Вместе с тем современник — руанской священник Жан Рикье — писал, что, поскольку англичане опасались, «как бы не стали говорить, что она (Жанна. — Е. Ч.) спаслась», палачу был дан приказ сразу после смерти осужденной на время потушить огонь с целью показать присутствующим, что казнена именно Жанна. Об этом же мы читаем и в дневнике парижского буржуа. Палач именно так и поступил. Впрочем, остается вопрос: смогли ли свидетели казни, разглядывая уже обуглившееся тело жертвы, определить, кто именно погиб на костре? Все действия властей — и удаление толпы на значительное расстояние, и демонстрация обуглившегося тела, и выбрасывание обгорелых останков в реку — не является ли все это стремлением убедить всех в смерти Жанны, не приводя ни одного реального доказательства?
В сохранившихся описаниях казни остается неясным: то ли осужденной косо надвинули чепчик или дурацкий колпак, то ли она взошла на костер с закрытым лицом. Сведения об этом сообщает хроникер Персеваль де Каньи, который сам не был свидетелем казни и передавал лишь услышанное из чужих уст. К тому же он рассказывал это много лет спустя после гибели Жанны. Вдобавок в его хронике, как это установили исследователи, много фактических ошибок, в частности, он нередко путает время и место, где происходило то или иное описываемое событие, приписывает участие в нем лицам, для которых это было просто невозможно.
Если предположить, что была сожжена не Жанна, то какова была судьба самой Орлеанской девы? Известно, что первоначальные суровые условия заключения Жанны потом были значительно смягчены. Сторожившие ее тюремщики и английские солдаты не раз уходили пьянствовать в ближние таверны, оставляя ее одну. К Жанне допускали посетителей, а она отказалась дать честное слово, что не сделает попытки к бегству.
Организация побега могла быть осуществлена с согласия герцога Бедфордского. Джон, герцог Бедфордский, младший брат короля Генриха V и дядя его наследника, малолетнего Генриха VI, был правителем той части Франции, которая находилась под властью англичан. Он был женат на сестре герцога Бургундского Анне, по-видимому, настроенной благожелательно в отношении Жанны. Герцогиня не только запретила тюремщикам жестоко обращаться с пленницей, но и приказала доставить ей женское платье, а ведь то, что Жанна вновь надела мужской костюм, послужило предлогом для вынесения ей смертного приговора. К Жанне хорошо относилась и герцогиня Люксембургская, примыкавшая к бургундской партии. Герцог Бедфордский проявлял особую благосклонность к Кошону. Ясно, что Кошон стремился угодить своему покровителю. Но ведь роль самого епископа в процессе Жанны, как мы убедимся, можно оценивать по-разному. Не исключено, что Кошон, если он действительно пытался спасти Жанну, просто выполнял секретный приказ герцога. Что же касается губернатора Руана Ричарда Бочемпа графа Уорика, то его зять Талбот попал в плен, а Карл VII угрожал отмщением, если Жанну приговорят к смерти. Так что Уорик был лично заинтересован, чтобы Дева не была казнена. Сторонник версии о спасении из тюрьмы Жанны Пьер Сермуаз предполагает, что она бежала из тюрьмы после последнего посещения Кошона через подземный ход, выходивший на одну из улиц города. Там ее ожидали бургундские рыцари, которые отправились вместе с Жанной к послу и советнику герцога Савойского Амедея VIII Пьеру де Ментону, доставившему Жанну под вооруженным эскортом в свой замок Монтротье в Савойе. Амедей VIII пытался в это время восстановить согласие между Карлом VII, герцогом Карлом Орлеанским и бургундским герцогом Филиппом Добрым. Другие сторонники «новой» версии предполагают, что подземный ход вел из Руанского замка прямо в дом герцога Бедфордского. Некоторые исследователи (Жан де Сен-Жан, А. Герен) утверждали, что в 1955 году удалось открыть следы этого тайного хода.
Наконец, возможен и третий вариант бегства Жанны. В этой связи напомним странное свидетельство, содержащееся в «Английской хронике» Уильяма Кэкстона, закончившего свой труд около 1480 года. В «Хронике» Кэкстона указывается, что Жанна оставалась узницей девять месяцев, т. е. до конца февраля 1432 года. Кэкстон был связан с Бургундским двором, который, возможно, и был источником его сведений. В этой связи напомним уже приводившееся выше заявление Жоржа Шатлена в поэме «Воспоминания о чудесных приключениях нашего времени», в котором говорится, что, «хотя…Дева была сожжена в Руане, она, как стало известно, потом воскресла». Надо добавить, что Шатлен был не только поэтом, но и придворным историографом бургундских герцогов.
Итак, «бургундский след» ведет нас к февралю 1432 года. Резиденцией герцога Бедфордского в Руане был замок Буврейль. В тюрьме этого замка содержался францисканский монах, которому в начале 1432 года удалось бежать. Он сообщил подробности, касавшиеся расположения замка и его оборонительных сооружений, главе небольшого французского отряда под командой Гийома де Рикарвиля. Воспользовавшись сведениями, этот отряд, всего около 80 человек, неожиданно в ночь на 3 февраля проник в замок и перебил почти всех защитников. Поддержки у жителей Руана отряд Рикарвиля не встретил и через несколько дней должен был отступить. Не была ли целью этой вылазки попытка способствовать бегству Жанны? Если организация побега Жанны была результатом тайного сговора герцогов Бедфордского и Бургундского и их ставленника Кошона с Карлом VII, то одним из условий такого сговора должно было быть обязательство, что Жанна не начнет воевать против англичан и вообще исчезнет из поля зрения.
Где же находилась Жанна после своего спасения? Может быть, в английской тюрьме? Не исключено, что в Риме при дворе папы Мартина V (там Жанне должны были очень помочь связи покровительствовавших ей принцесс королевского дома). Гипотеза о пребывании Девы в Италии основывается на записи в дневнике парижского буржуа, что Жанна, «одетая как мужчина», отправилась в Рим с целью помочь римскому папе. Кстати, папа Мартин V умер в начале 1431 года, еще до окончания процесса Жанны, и 20 февраля конклав избрал нового папу — Евгения IV. Предполагаемый приезд Жанны связывают с бегством Евгения IV из Рима в июне 1434 года (он был заключен под стражу его противниками, поднявшими против первосвященника толпу горожан).
В 1970 году в Париже была опубликована книга Пьера де Сермуаза (дальнего потомка Жанны д’Армуаз) «Тайные миссии Жанны д’Арк», утверждающего, что Орлеанская дева в эти годы была секретным агентом ордена францисканцев. Об этом ниже. Почему Дева появилась лишь через пять лет? Да потому, утверждает Пьер де Сермуаз, что именно к этому времени серьезно изменилась политическая и военная обстановка. В сентябре 1435 года умер герцог Бедфордский, что лишало англичан единого руководства, а весной следующего года был освобожден Париж. Напоминал также, что историк А. Байе уверял, будто он в 1907 году обнаружил брачный контракт Жанны д’Армуаз в архиве одного нотариуса городка Френан-Вевр и установил, что подпись невесты тождественна подписи под посланием Жанны д’Арк жителям Реймса. Он рассказал о своем открытии нескольким журналистам. Однако город Френ был полностью разрушен во время мировой войны 1914–1918 годов, и архив погиб. А. Байе незадолго до своей смерти (1961 год) не раз говорил об этом открытии.
В таком случае не был ли сам процесс Жанны лишь комедией, где все участники играли заранее согласованные роли? Протоколы руанского процесса были фальсифицированы Кошоном. Он приказал не заносить в них многие заявления подсудимой. Сохранилась неискаженная копия протоколов, представленная в качестве доказательства на контрпроиессе. В XX в. она была обнаружена одним историком и свидетельствует, что официальный текст тенденциозно «исправлен» Кошоном и в таком виде доведен до сведения европейских дворов. Основной политической целью руанского процесса было доказать незаконность коронации Карла VII, осуществленной с помощью колдуньи.
Роль главного злодея в истории Жанны д’Арк отведена Кошону. Легенда не терпит нюансов. Она знает лишь белый и черный цвета. «Черную» репутацию Кошона во многом создали свидетели, стремившиеся обелить самих себя, — это проявилось во время расследования, проводившегося в годы, предшествовавшие процессу реабилитации, и во время самого этого процесса. Ведь в глазах современников Пьер Кошон отнюдь не был бесчестным интриганом, нечистым на руку проходимцем. Он пользовался уважением и авторитетом в кругах светской и духовной знати, включая даже приверженцев Карла VII. Несомненно, что Кошон прилагал всяческие усилия к тому, чтобы ему было поручено решать судьбу Жанны. Быть может, он пытался, удовлетворяя требования англичан, вместе с тем тайно содействовать и планам Карла VII, который после своего коронования в Реймсе в глазах большинства современников стал законным королем Франции? Кошон ведь явно затягивал процесс, прибегая к многочисленным уловкам, хитростям, пропуская мимо ушей многие заявления Жанны, являвшиеся вызовом. Парижский парламент неоднократно напоминал ему о необходимости поторопиться с окончанием дела. И еще одна особенность — Кошон собрал для участия в процессе десятки авторитетных теологов, принадлежащих к различным орденам, — францисканцев, доминиканцев, августинцев, бенедиктинцев, включая епископов, настоятелей монастырей и других представителей церковной иерархии. Вместе с тем все нити, управляющие ходом процесса, Кошон сосредоточил в своих руках. Именно он назначал прокурора, следователей, протоколистов, и одновременно Кошон, очень опытный юрист, допустил столь большое число нарушений норм подготовки процесса и правил судопроизводства, что возникает вопрос: не подготовлял ли он заранее основания для кассации приговора?