И хотя он просто дразнит меня, я знаю, что он имеет в виду то, что сказал. Мои щеки краснеют, и я случайно опрокидываю стакан. Чай просачивается через нижнюю ступеньку, и я наклоняюсь, чтобы поднять стакан одновременно с Нейтом, который делает то же самое. Наши головы сталкиваются, и Нейт прижимает свою ладонь к моему лбу в тоже время, что и я, и мы сидим так, что наши пальцы в каком-то роде переплетены у моей головы. Ситуация настолько странная, что я вполне уверенна, что это галлюцинация, вызванная ударом.

— Ты в порядке? — спрашивает Нейт, с беспокойством в голосе. — Хочешь, чтобы я попросил отца осмотреть тебя? Он - доктор и...

Я не совсем устойчиво встаю на ноги. Но это не из-за головы.

— Нет, я в порядке. А ты? Это хорошо. Я, уфф..., - я указываю куда-то позади себя.

— Я лучше пойду. Я как раз собиралась... кое-что сделать. Нужно сделать еще кучу дел. Там. В моей комнате.

На лице Нейта очаровательная улыбка, и он, должно быть, очень старается не рассмеяться надо мной, потому что он должен понимать, что мы ударились головами не достаточно сильно, чтобы вести себя так. Его слова резко обошлись со мной. Его чертовы, кокетливые, сексуальные, сбивающие с ног слова.

— Увидимся? Может быть, завтра или чуть позже. Но не сейчас. Позже. Пока, — говорю я, смотря на ноги, когда они прокладывают себе путь вниз по каменной дорожке. Я слишком смущена, чтобы оглянуться на него. Он, должно быть, уже смеется надо мной. А если нет, то с ним что-то не так.

— Келли?

— Да? — Я оборачиваюсь, и опять эта кривая ухмылка. Почему он должен быть таким великолепным? Почему я должна быть такой идиоткой?

Он указывает в противоположном направлении.

— Гостевой дом в той стороне.

Естественно, он прав. Имею в виду, он должен быть прав, разве нет? Он вырос здесь. И... Боже, я просто хочу умереть. Что в нем такого, что заставляет меня сходить с ума и вести себя, как законченная идиотка? Я очень хочу, чтобы существовал способ заставить себя исчезнуть.

Я застенчиво киваю Нейту, прежде чем бегу в сторону безопасности гостевого домика, подальше от него. 

Вечером того же дня, я стою перед зеркалом в своей комнате, нанося слой туши. Вернув кисточку обратно в тюбик, я отступаю на шаг назад и бегло осматриваю себя. Дома я обычно собираю свои длинные светлые волосы в хвостик, но здесь в воздухе ранней осени нет никакой влажности, поэтому я распускаю их, и они спадают на плечи. Темно-синее платье на мне хорошо гармонирует с кожей и подчеркивает глаза. Впервые за последнее время я чувствую себя довольной.

Я слышу, как все смеются за окном, чувствую запах дыма от барбекю, и мне не терпится пойти туда и присоединиться к веселью. Я наношу немного блеска на губы, прежде чем развернуться и выйти. Открыв дверь, я вижу у своих ног маленький холодильник. Я наклоняюсь и открываю крышку — он полон льда. Я слегка смущена, но затем, чуть правее от холодильника, я вижу большую корзину. В корзине пакет со льдом, бутылка ибупрофена и розовая каска.

Смешок слетает с моих губ, когда я опускаюсь на колени и читаю маленькую карточку, привязанную к ручке корзины. Я улыбаюсь, когда понимаю, что это, несомненно, беспорядочный почерк Нейта.

Ты, определенно, полный лузер, когда дело касается бегства.

Мало того, что на свадьбе присутствует Итан, так еще он и его нынешняя девушка оказываются в комнате по соседству с моей. К счастью, я не слышала, стук изголовья кровати о стену, но сейчас они оба ошиваются в коридоре прямо перед нашими комнатами. Я наблюдаю за ними через маленькую щель, словно настоящий сталкер, дожидаясь их ухода, чтобы выйти и догнать Габби, Бена и Нейта. Мы собирались спуститься к реке, но Итан со своей подругой задерживают меня от погружения пальчиков ног в воду, что чертовски раздражает. Я могу просто повзрослеть и выйти, но пока еще не готова ко всему этому.

Итан все такой же высокий и худой, и по-прежнему привлекателен в своем образе ботаника, который мне всегда так нравился. На нем новые очки, а его темно-каштановые волосы длиннее, чем раньше, именно такие, как мне всегда нравились. Чуть выше бровей они вьются, и когда-то мне нравилось, как он, усердно сосредотачиваясь на чтении, убирал их от лица. В колледже, я изучала его лицо почти так же внимательно, как и учебники.

Как ни тяжело признавать, но выглядит он хорошо. Я надеялась, что мое отсутствие в его жизни отразится на нем, однако, по всей видимости, это безнадежно. Пожалуй, это было безнадежно еще в тот момент, когда я обнаружила его, трахающим ту женщину в нашей постели, но мое сердце постепенно начинает прислушиваться к голосу разума. Я добиваюсь прогресса.

Девушка, которую он привел сюда в качестве своей пары, Эмили, моя полная противоположность. Смуглая с темно-каштановыми длинными вьющимися волосами, такими великолепными и густыми, что я в какой-то степени ненавижу ее за это. Боже, она высокая. Итан всегда говорил мне, что ему нравился мой рост, нравилось обнимать меня, прижимая к себе рукой, но образ его, смеющегося и обнимающего эту женщину-жирафа, заставляет меня чувствовать себя так, словно это всего лишь еще одна ложь, которой он меня кормил, сволочь. Я хочу рвануть дверь и начать кричать на него, но не делаю этого, потому что действительно стараюсь меньше грустить из-за нашего разрыва.

Наконец-то, эти двое спускаются вниз, и я просовываю голову в коридор, чтобы убедиться, что путь свободен. Я слышу хриплый смех Эмили, затихающий после того, как они закрывают входную дверь. Я подхожу к окну и смотрю, как они проходят мимо Габби, Бена и Нейта. Я такая идиотка. И конечно, Габби замечает меня. Она пристально смотрит на меня, и я тотчас же понимаю, что меня ожидает публичное порицание.

— Келли, тащи сюда свою задницу. — Она кричит так громко, что я уверена, ее могут слышать даже в главном доме. Я хочу показать ей средний палец, но мне удается себя сдержать. К тому времени, как я спускаюсь, Итан и Эмили на полпути к реке.

Я могу хорошо рассмотреть Бена и Нейта, стоящих рядом, и если бы я не знала, что они братья, то ни за что бы не догадалась. Они оба высокие, но это их единственное сходство. Бен тощий, а Нейт, словно кирпичная стена. У Бена темно-каштановые, кучерявые волосы, у Нейта — темно-русые коротко стриженные. У Бена вытянутое лицо и острый нос, лицо Нейта же — худое, с линией подбородка, за которую многие готовы убить.

Поскольку Нейт, Бен и Габби озабочены разговором о чем-то, им требуется минута, чтобы осознать, что я стою здесь и жду.

— Как мило, что ты наконец-то появилась, — говорит Бен.

— Эй, — отвечаю я, указывая в направлении его лучшего друга в пятидесяти метрах от нас, напоминая Бену, что он, если уж на то пошло, сыграл незначительную роль в моем опоздании, пригласив сюда Итана. — Ты не вправе ничего говорить об этом. 

Бен — хороший парень и достаточно вежлив, чтобы выглядеть раскаявшимся:

— Извини, Кел.

— Нужно найти тебе новых друзей. — Я улыбаюсь, дабы скрыть честность в своих словах, затем смотрю на Нейта, который пристально наблюдает за мной. Вероятно, он задается вопросом, в чем заключалась суть этого разговора, потому что предполагаю, Бен и/или Габби еще не рассказали ему длинную историю о том, как мужчина, которого я когда-то считала любовью всей своей жизни, разбил мое сердце.

— Привет, — говорит Нейт, посылая мне легкую улыбку.

— Привет, — улыбаюсь я в ответ, мечтая, чтобы он не был настолько чертовски привлекательным. Все очарование, которое я увидела в нем той ночью в аэропорту, здесь только усилилось. Возможно, потому что я понимаю — мне следует держаться от него подальше. Возможно, потому что понимаю — пока я здесь, не могу держаться от него подальше.

Мы выдвигаемся, и я тянусь к Габби, нуждаясь в каком-либо промежуточном слое между мной и Нейтом.

— Ты точно не против, что Итан здесь? — спрашивает она.