Пленники, сжавшись, обшаривали взглядами окружающий их мрак.

Звук, похоже, шел отовсюду. Они смотрели на неподвижные губы Дока, на выступающие жилы на его шее. Наверное, никому из них не приходило в голову, что этот потусторонний звук исходил от Дока. Откуда им было знать, что этот звук был его малой, неосознанной частью, проявляющейся только в моменты глубокой сосредоточенности.

Он возникал, когда Док что-то обдумывал, или когда грозила опасность, или как предвестник молниеносного действия.

Сейчас он просто означал, что Док перебирает в уме возможные причины, толкающие группу арабов на захват подводной лодки, способной пройти под арктическим льдом.

Заметив, какой страх внушает им этот слабый, вибрирующий, нечаянный звук, Док решил устроить им как можно более жуткий и мистический допрос. Эти люди, суеверные по своей природе, должны быть очень восприимчивы к подобным вещам.

Гулкий, неземной голос, явно доносящийся откуда-то сверху, требовательно произнес: - Зачем вам нужна подводная лодка?

Содрогнувшись, все четверо отпрянули назад, глаза их чуть не выскочили из орбит. Было ясно, что им никогда не приходилось сталкиваться с чревовещанием, по крайней мере, настолько искусным.

Но на вопрос они не ответили.

- Как вы хотите использовать подводную лодку?

И на этот раз они промолчали, но видно было, что страх их усилился.

Внимательно наблюдая за ними, Док не сомневался, что их можно запугать до такого состояния, когда они заговорят. Нужно только время. Как и большинство невежественных людей, они страшатся всего непонятного. Допрос, однако, был неожиданно прерван. Слева, почти у самого своего уха Док услышал короткий, угрожающий то ли свист, то ли скрип. И сразу перед ним на мешковине, покрывающей канаты, возникло круглое отверстие, как от пули.

Резким движением он отстранился от света. Он знал, что даже лучшие из оружейных глушителей не могут полностью устранить звук выстрела. Но сейчас позади него вообще не было ничего слышно. И все же то, что прошило канаты, пролетело со скоростью снаряда, выпущенного из нарезного ствола оружия.

Странные золотые глаза Дока приобрели выражение настороженности. Он был озадачен. Таинственное оружие с таким снарядом было ему неизвестно.

- И-и-ик! - Короткий противный скрип раздался теперь немного правее. Нечто пролетело по воздуху, ударилось с резким металлическим звуком о подъемный кран и, отскочив от него, скрылось в темноте, подобно пуле, отлетевшей рикошетом.

- Уаллах!

Толкая друг друга, арабы радостно вскочили на ноги.

В нескольких ярдах от них возвышался громоздкий ящик. Док направил свой голос так, чтобы он доносился как бы из этого ящика, и приказал:

- Эхда! Тише!

Темнолицые снова присели. В то же мгновение еще один странный снаряд просвистел мимо и вонзился в тару.

Значит, целились на голос Дока. Плавно передвигаясь, он стал отступать назад, пока не почувствовал спиной штабель бочек, уложенный немного более аккуратно, чем другие. Здесь он вскарабкался наверх, бесшумно и осторожно, подобно крадущейся кошке. Он старался наступать только на края бочек, чтобы их металлические крышки не загудели под его внушительным весом.

По бочкам он прошел до противоположной стороны верфи, затем спустился и повернул в сторону берега. Перебираясь через канаты, цепи, механизмы, упаковочные ящики, он не производил практически никакого шума.

Даже стоя в нескольких ярдах от него, невозможно было заподозрить чье-то присутствие.

Арабы, не заметившие его ухода, сидели неподвижно, в тех же позах, не смея бежать.

У прибрежной части верфи Док сделал остановку, чтобы прислушаться.

С самого детства для развития его слуха применялась система упорных тренировок, входивших в ежедневные двухчасовые занятия. В результате слух Дока ничем не уступал остальным незаурядным его способностям.

Но при всей остроте своего слуха он не мог уловить никаких признаков, по которым можно было бы определить, откуда летели таинственные снаряды. Ясно было только, что это место где-то поблизости.

Раздался слабый шорох трения ткани о ржавое железо. Док бесшумно заскользил в сторону этого звука.

В это время с противоположного конца верфи донеслись топот и ругательства. Это арабы наконец отважились пуститься наутек.

Тот, кто скрывался невдалеке от Дока, зашевелился и осторожно двинулся в сторону берега. Под ногами его тихо чавкал разлитый мазут.

Док рванулся вперед. Руки его, чувствительные, несмотря на силу и жесткость, ощутили ткань. Пальцы вцепились в одежду и в чье-то тело. Док услышал яростный вскрик и почувствовал два удара кулаками в лицо. Упругие мускулы его щек поглотили удары. Отпустив своего пленника на миг и снова схватив, он сжал руки, оказавшиеся удивительно тонкими и беззащитными.

Немного правее было место, куда издали пробивался сквозь нагромождение грузов слабый свет уличного освещения. Оставаясь в тени, Док подтолкнул поближе к свету того, кто был в его руках.

То, что он увидел, не было для него неожиданностью, так как уже по рукам было ясно, что это не мужчина. И все же поразительная красота и экзотический вид девушки едва не заставили его разжать тиски своих пальцев.

У нее были совершенно белые волосы. Нестриженные, они ниспадали снежной волной.

Ни у кого из людей Док не видел таких волос. Ростом она была почти по плечо Доку, для женщины это слишком много. Правильные великолепные черты ее лица наводили на мысль о совершенстве камеи. Мертвенная бледность страха покрывала ее лицо. Немного краски можно было различить только на тонко очерченных губах и в бездонных глазах.

Одежда ее была такой же необычной, как и странные волосы и редкая красота. На ней были свободные шаровары до щиколоток, как у мусульманских женщин, шелковая блуза и вышитые туфельки незнакомого покроя.

На запястьях Док заметил красноватые следы и понял, что совсем недавно ее руки были связаны веревкой.

Откинув назад голову, она пронзительно кричала. Страх и ярость звучали в этом крике. Все время повторялись три слова, которые Док не мог понять. Он никогда не слышал такого языка, но в словах было что-то смутно знакомое.