Я любила исторические романы, в которых прошлое оживало лучше, чем в учебниках истории. Пока я не прочла роман о Джордже Вашингтоне, то представляла себе президента человеком скучным, невыразительным. Я и подумать не могла, что он когда-то был молодым, весьма красивым и привлекательным для девушек.

Читала я романы Виктора Гюго и Александра Дюма, нас захватывали приключения героев книг, и даже не верилось, что такое возможно. Мы читали как классическую литературу, так и всякую чепуху, все подряд, лишь бы унестись за пределы нашей забытой Богом лачуги. Если бы у нас было кино, собственный телевизор или другие развлечения, может, мы и не привязались бы к этим книгам. А может, причиной была хитрость мисс Дил, очень умно «разрешившей» нам брать домой ценные и дорогостоящие книги, которые другие дети, по ее словам, не оценили бы так, как мы.

И это было вполне правильно. Мы даже начинали читать книги только после мытья рук.

Я подозревала, что наш отец нравится мисс Марианне Дил. Ей-Богу, ей следовало бы иметь получше вкус. Как говорила бабушка, «ангел» научил папу правильному английскому, и при папиной хорошей внешности многие женщины из аристократических слоев поддавались очарованию Люка Кастила, когда он хотел быть очаровательным.

Каждое воскресенье отец ходил с нами в церковь, садился там вместе со своей большой семьей рядом с Сарой. Маленькая и изящная мисс Дил с чопорным видом устраивалась через проход между рядами и поглядывала на папу. Я допускала, что ей нравилась его смуглая внешность, но мисс Дил могла догадаться, что отец был человеком малообразованным. Как я слышала от бабушки, он ушел из школы, не закончив пятого класса.

Когда у тебя нет приличной одежды, кажется, что воскресенья следуют одно за другим слишком часто. Каждый раз я надеялась, что уже к следующему «выходу в свет» у меня будет новое платье, однако на это не приходилось рассчитывать, так как у Сары не хватало денег на многие другие нужды. И в очередное воскресенье мы снова были в последнем ряду в нашем «выходном» тряпье – одежде, которую другие давно бы выкинули. Мы стояли и пели вместе с самыми видными и богатыми людьми Уиннерроу, вместе с другими жителями гор, одетыми не лучше, а то и хуже нас, для которых посещение церкви означало праздник.

Надо было верить в Бога, без этого ты чувствовал себя обделенным.

В то воскресенье мы стояли с Нашей Джейн возле аптеки, наподалеку от места, где отец поставил свой пикап, и я следила, чтобы сестра не испачкалась мороженым (мисс Дил купила всем детям Кастилов по «рожку»). В десяти ярдах от нас мама и папа громко ссорились, а это означало, что в любой момент кто-то кого-то может стукнуть. Я не находила себе места от стыда и мечтала о том, чтобы мисс Дил прошла мимо или смотрела в другую сторону, но она остановилась как вкопанная, прислушиваясь к скандалу.

Интересно, о чем она думала? Но мне этого не дано было знать.

Не проходило недели, чтобы мисс Дил не написала отцу какую-нибудь записку, касающуюся Тома или меня. Отец почти не бывал дома, но даже в редкие «присутственные» дни он не мог прочесть ее аккуратного мелкого почерка. А если бы мог, вряд ли бы на послания отвечал. В последнюю неделю мисс Дил написала:

«Уважаемый мистер Кастил! Вы должны гордиться Томом и Хевен, моими лучшими учениками. Я бы очень хотела в удобное для нас обоих время встретиться с вами и обсудить вопрос о перспективе получения ими стипендии для учебы в колледже.

Искренне Ваша,

Марианна Дил».

На следующий же день она спросила меня:

– Хевен, ты передала записку отцу? Он никак не может быть таким неучтивым и не ответить мне. Такой симпатичный человек. Ты, должно быть, обожаешь его.

– Как же мне не обожать его, – с усмешкой ответила я. – Его чуть-чуть подправить – и в музей. В Смитсоновский, самое место. Пещера, он с дубинкой и рыжая женщина у его ног.

Прищурив свои голубые глаза, мисс Дил с каким-то странным выражением посмотрела на меня.

– Хевен, ты меня убиваешь, ей-Богу убиваешь. Ты что, не любишь своего отца?

– Я просто обожаю его, мисс Дил, ну просто обожаю. Особенно когда он возвращается из своего «Ширлис плэйс».

– Хевен! Ты не должна так говорить. Что ты можешь знать о заведении с такой сла… – Она осеклась в растерянности и, опустив глаза, спросила: – Он что, действительно ходит туда?

– При любой возможности, по словам мамы.

В следующее воскресенье мисс Дил уже не смотрела на отца с восхищением. Более того, она вообще ни разу не взглянула в его сторону.

Но хотя мой отец и лишился расположения мисс Дил, она все равно ждала нас всех пятерых в аптеке, пока мать с отцом болтали со своими знакомыми с гор. Наша Джейн подбежала к мисс Дил, широко раскрыв руки, и вцепилась в ее красивую голубую юбку.

– Вот и я! – в радостном возбуждении кричала она. – К мороженому готова!

– Как некрасиво, Наша Джейн, – тут же одернула я ее. – Ты должна подождать, пока мисс Дил сама не предложит тебе мороженого.

Наша Джейн обиженно надула губки, Фанни тоже. Обе просительно, как собачки, не спускали глаз с учительницы.

– Все нормально, Хевен, все нормально, – произнесла мисс Дил с улыбкой. – А ты думаешь, зачем я сюда пришла? Я и сама люблю «рожки», но не люблю их есть в одиночку. Так что пойдемте, выбирайте, какие вы хотите попробовать на этой неделе.

Заметно было, что мисс Дил жалела нас и ей хотелось хоть как-то проявить заботу, хотя бы по воскресеньям. В какой-то мере это было неправильно с обеих сторон. Конечно, мы очень нуждались в заботе, но надо же иметь и гордость. Но время от времени гордость отступала, когда предстояло выбрать между шоколадным, ванильным или земляничным наполнителем. Бог его знает, на сколько затягивался бы выбор, если бы ассортимент был пошире.

В этот раз Том сразу выбрал ванильное мороженое, я без труда назвала шоколадное, Фанни захотела бы земляничное, шоколадное и ванильное сразу. Кейт выбирал то, что выберет Наша Джейн, а та никак не могла решиться. Она смотрела то на продавца, то в задумчивости переводила глаза на банки с дешевыми карамельками, потом на мальчика и девочку, сидящих за столиком и поедающих мороженое, и все колебалась.

– Вы посмотрите на нее, – произнесла шепотом Фанни, – не может решить, потому что хочет всего сразу. Мисс Дил, не покупайте ей все – ну, если только и нам тоже…

– Почему же, конечно, я возьму Нашей Джейн все, что она пожелает. А осилишь тройную порцию? Ну и прекрасно. И шоколадку под конец, и пакетик конфет для всех вас возьмите домой. Еще что-нибудь хотите?

Фанни уже открыла было рот, готовая приступить к перечислению наших запросов, но я быстро вмешалась.

– И так уже очень много, мисс Дил. Возьмите Нашей Джейн ванильное и шоколадку, они с Кейтом разделят. Ей и с одной порцией не управиться, иначе у нее мороженое потечет из ушей. Так что этого больше чем достаточно. А дома у нас всего хватает.

Ну и рожу состроила Фанни за спиной мисс Дил. Она мычала и сопротивлялась, когда Том зажал ей рот ладонью.

– Я хочу как-нибудь пригласить всех вас пообедать со мной, – как бы невзначай сказала мисс Дил после короткого молчания, пока мы наблюдали за Нашей Джейн и Кейтом, с такой жадностью набросившихся на мороженое, что можно было заплакать, глядя на них. Чему же удивляться, что они любили воскресенья: в этот день они получали ту единственную заботу, которую только и успели познать за свою жизнь.

Только мы покончили с нашими «рожками», как в дверях аптеки появились мать с отцом.

– Пошли, – позвал нас отец. – Мы едем домой. Если, конечно, вы не хотите топать пешком.

Потом он стал внимательно наблюдать за мисс Дил, которая принялась торопливо покупать карамельки, а Наша Джейн и Фанни с важным видом выбирали то одни, то другие. Отец решительным шагом подошел к нам. На нем был кремовый костюм, который, по рассказам бабушки, моя мама купила ему во время их медового месяца в Атланте. Если бы я не знала отца, то в этом костюме вполне могла бы принять его за образованного джентльмена – так здорово он в нем выглядел.