— Это работает в обе стороны, — указывает он мне.

Я с любопытством задаю вопрос:

— Малец… Я заметил, что ты почти называешь ее…

— Я знаю. — Дин прерывает меня прежде, чем я заканчиваю. — И мне, наверное, не стоит, потому что она не на много старше меня, но… — его глаза опускаются в пол. Я терпеливо жду, когда он продолжит: — Я не знаю, Логан. Она самый близкий человек, что у меня когда-либо был в роли матери. У меня такое чувство, словно я должен говорить это.

— Не говори ничего, что не хочешь говорить, малец.

— Я не говорю, что она ожидает этого, но я вроде как ожидаю я… вроде как… хочу, чтобы Макс была моей… ну… ты знаешь. Ты же знаешь?

Я киваю.

Она на самом деле станет отличной мамой мальцу. Макс помогает ему с домашним заданием. Следит за его гигиеной. Рассчитывает время. Делает все, чего вы можете ожидать от хорошего родителя. Я не могу винить его за то, что он хочет чувствовать в ней маму. Я, безусловно, немного удивлен, что это случилось так быстро, но это ведь Максимус. Вы не сможете вечно бороться с чувствами, которые испытываете к ней.

— Так или иначе, я знаю, что ты из-за нее переживаешь.

Это что, так очевидно? Вы видели ее в последнее время. Скажите, что тоже из-за нее переживаете? А лучше скажите, что с ней, мать ее, не так. Она правда не хочет, чтобы я уезжал? Бл*дь, скажите мне прямо сейчас, и я останусь. Я клянусь. Я распакую все до последней вещи. Эй… вы там? Вы собираетесь отвечать? Замечательно…

— Ты тоже переживаешь, малец?

— Типа того, — признается тот. — Она странно себя ведет. Не ест. Однажды я пришел домой из школы, а она плачет, читая книгу.

— Так это нормально.

— Книга была перевернута вверх ногами.

А вот это что-то новое…

— Я думаю, она не хочет, чтобы я уезжал, малец. Но и не думаю, что она хочет попросить меня остаться.

— Так почему ты просто не остаешься?

Я пожимаю плечами.

— Потому что… это сложно.

— Тебе уже можно подавать заявку на патент на эту фразу.

— Закройся, — рычу я, продолжая собирать вещи. — Ты начал свой проект по математике? — Когда Дин не отвечает я поднимаю глаза, и вижу, что он пялится в свой телефон. — Эй, прием, Земля вызывает мальца. — Его глаза взмывают вверх. — Ты сделал домашку, жопа ленивая?

— Я не ленивый. У меня был очень тяжелый день.

— Ну, извини, наверное, очень тяжело смотреть «Спанч Боба», сидя в спортивных шортах с тарелкой хлопьев.

— Не забывай про дневной сон.

— Так мне принимать это за «нет» по поводу твоего проекта?

— Я начал его вчера, — он проводит большим пальцем по экрану телефона.

Я наблюдаю за кривоватой ухмылкой на его лице. Как она мне знакома. У меня и у самого таких было немало.

— Малец, там у тебя либо пошлая картинка, либо пошлый текст. Так или иначе, убери свою телефонную сексуальную жизнь из моей комнаты и с моей гребаной кровати.

Дин начинает бурчать.

— За речью следи, — с кратким смешком отвечает он. — Увидимся утром.

— Ты уже тащишь свою задницу спать?

— Чертовски верно, — кивает он прежде, чем покинуть комнату и закрыть за собой дверь.

Как только он уходит, я плюхаюсь на край кровати и хороню лицо в ладонях.

Мне никогда в своей жизни не было так чертовски тяжело. Это хуже, чем задаваться вопросом, правильным ли решением было встречаться с Макс или нет. Сейчас выбор стоит между тем, чтобы сделать свою карьеру — нечто, на минуточку, ради чего я не планировал покидать ТКО — и остаться с единственным человеком в своей жизни, который мне нужен, но с которым я также не планировал быть так, как сейчас. Если я спасую сейчас, я мог бы вернуться в ТКО и продолжать бои, работать в зале. Уилл всегда говорил о послеурочной программе. Если я останусь, то смогу проводить вечера с мальцом, смотреть баскетбол по телеку и обедать с семьей. Но если я уеду, то буду двигаться дальше. Меня будут тренировать лучшие. Я смогу сделать себе имя, и, может, скрыть эту тень позора, которая следует за мной повсюду. Доказать моему отцу, что моя жизнь чего-то стоит. Доказать матери, что ее постоянный риск своей жизнью ради меня, не пропало даром. Я смогу зарабатывать деньги. Может, на самом деле построить будущее. Но лишь в одной из этих перспектив со мной будет Макс. Моя Макс. Какого хера я должен делать? Прямо сейчас мне нужна помощь. Мне нужен кто-то, кто скажет мне, что делать. Скажите мне, что делать. Если бы вы были мной сейчас, что бы вы сделали?

— Мы закрываемся, — напевает Си Джей, протирая барную стойку. — Последний шанс заказать алкоголь, так что…

— Хватит петь, — шипит Эрин. — Звучишь ужасно.

Тони печатает на своем компьютере, не поднимая головы.

— На самом деле, у него довольно приятный голос.

— Профессор Гугл. Шшш, — Эрин строго смотрит на него.

— Я согласна с профессором, — зеваю я, плюхаясь на один из барных стульев.

— Спасибо вам обоим, — Си Джей наклоняется через барную стойку, пялясь на Эрин. — И я буду петь тебе всю ночь напролет, если ты позволишь.

Я ожидаю, что Эрин закатит глаза, но она не делает этого. Она соблазнительно наклоняется через стойку, чтобы Си Джей мог увидеть низ ее платья. И когда у нее появляется возможность, она бьет его линейкой по руке.

— Ауч!

— Не можешь справиться с болью, малыш?

— Я смогу справиться со всем, если это будет означать, что я буду с тобой.

Этот ответ заставляет Эрин фыркнуть и повернуться ко мне.

— Мы уже можем ехать? Бар закрывается. И уже полчетвертого утра.

— Мне нужно закончить еще с несколькими вещами, — я смотрю на Тони через плечо и заставляю его удалить кое-что из изменений на сайте.

— Это не может подождать? — ноет Эрин. — Я так устала…

— Ты устала? Мне нужно закончить с этим. Я собираюсь разместить заказ для следующих четырех «Ночей Боя», одобрить несколько фото и последние изменения для особых товаров на продажу следующей недели, согласовать с Фрэнком эти изменения у поставщиков, и отвезти Логана в аэропорт через четыре часа. — Лицо Эрин кривится, но я не уверена, то ли от факта, что я шипела на нее, то ли от того, что мне нужно отвезти Логана в аэропорт.

— Я отвезу ее домой, — вызывается Тони. — Не велика беда. Мне все равно нужно быть здесь с ней, пока она не закончит, так что иди, Эрин.

Она пытается сказать что-то, но колеблется. Кивнув, наклоняется и оставляет поцелуй у меня на щеке.

— Увидимся утром, когда вернешься.

Я пытаюсь улыбнуться и вытолкнуть мысль о неизбежном из своей головы.

— Я провожу тебя к машине, — говорит Си Джей, хватая ключи.

— Спасибо, — напряженно отвечает она.

Пусть это будет признак того, что конец близко. Она не закатывает ссору. Вам страшно? А должно быть.

Они вдвоем исчезают, оставляя нас с Тони и его компьютером за барной стойкой. Время ползет черепашьим темпом, Фрэнк появляется один раз, чтобы дать свое согласие, после еще раз, чтобы выдать нам наши чеки, и еще раз, чтобы выпустить двух девушек, с которыми он играл в своем офисе.

Самая грустная часть во всем этом? Они выглядят достаточно юными, чтобы годиться ему в дочери. Девушки делают такое ради свободного доступа к сцене.

Закончив почти час спустя, Тони заводит машину, пока я ставлю свою сумку в ногах. С длинным зевком закрываю глаза и слышу звук тикающих в машине часов.

Вы тоже его слышите? Он настоящий? Или мне кажется?

— Поговорить не хочешь? — предлагает Тони.

— О том, как мои ноги сейчас могут взвыть на луну, если я не выберусь из туфель?

Он издает легкий смешок прежде, чем продолжает:

— Я приму это за «нет».

— Принимай за что хочешь. — Понимая, что прозвучала, как стерва, я извиняюсь. — Прости, Тони. Ты этого не заслужил.

— Все норм, — отвечает тот. — Я не могу винить тебя за то, что ты резкая с Келларом из-за его отъезда. Но ты же знаешь, что он вернется.