В отличие от эксперименталки накладные карманы на брюках не сбоку,  а спереди на бедрах

...скрепя сердце ушел все-таки в мотострелки,  "в пехоту",  как он говорит.

— Пока будем пехтуру ждать,  духи все оружие закопают,  попробуй потом докажи,  что это тот самый караван,  который мы всю ночь поджидали.

"Марш совершаем "пешим по-конному". Вопросы? Никак нет!" — хором ответил строй. "Напра-во! Бегом марш!" Ну вот. Началась гонка по пыльной степи под изнуряющим солнцем.

Решили здесь,  на склоне высоты,  занять круговую оборону,  дать бой душманам. Сколько их? Вроде человек десять. Очевидно,  это группа прикрытия расчета ПЗРК,  сбившего вертолет.

Вертолетчики,  полетавшие здесь хотя бы с месяц,  демонстрировали под грохот "духовских" минометов и ПЗРК все чудеса высшего пилотажа...

Во-первых,  семьсот километров до Шиндада придется "пилить" два с половиной часа,  и это странно,  поскольку скорость на приборах нашего самолета пятьсот и поболее километров в час.

Утренний теплый ветер играет листом стенной газеты,  на котором красным фломастером изображены два пузатых десантника-"пищемета",  уничтожающие разом три сухпайка.

...поднявшись во весь свой богатырский рост из-за БМП,  нажал на спусковой крючек увесистого ПК,  отвлекая огонь душманов.

Минут через пять мы его запросили: "Перевал прошел?" В эфире — молчание. Мы сразу же доложили на ПКП ВВС армии. Экипаж Ми-24 по-прежнему не отзывался.

Наш экипаж вскрыл новый цинк,  набили магазины и карманы пачками патронов. ... надели десантные плавжилеты,  но вместо поплавков в карманы на груди и на спине вставили магазины.

Не годился и солдатский жаргон с его "гукнулся",  "улетел",  "сказал,  чтоб довоевывали без него",  "взял планку",  "ушел в мраки",  "дембельнулся досрочно",  "ушел в запас"...

Старослужащий не стал гоняться за ротным. Он вошел в его комнату. Взял с тумбочки ПМ. И нажатием спускового крючка пустил себе пулю в висок...

В кабинет влетел Генка,  за ним бледный Козлов с автоматом. — Засыпались! голос у Генки дрожал. Царандой повязал.

Уже вываливась их своего "подвала",  успел оглянуться: в объятой пламенем пилотской кабине мелькнула фигура подполковника...,  двумя руками вцепившегося в ручку управления.

...вертолеты под пулеметным огнем удачно "подсели" прямо на виноградник,  сгрузили боеприпасы и продовольствие.

Печки нередко своеобразные,  с усовершенствованиями,  хитростями. Наилучшие — так называемые "поларисы": труба с горловиной для заливки солярки и полосой дырок — поддувом.

В палатке уже гудели и блестели огнем в просверленных дырах две печки трубы — так называемые "поларисы"...

И все же были не дома,  а в "поле",  как говорят военные,  даже если это поле — горы,  да редкие,  затянутые облаками долины между горами.

Но едва "заменщики" расселись в "антоне" на жестких боковых скамеечках,  как к самолету подкатил штабной автобус,  и большая группа офицеров в полевой форме,  но строгих и недоступных — сразу можно было определить,  что они относятся к не очень любимой истинными полевиками когорте "проверяющих" бесцеремонно высадила лейтенантов и капитанов и заняла самолет.

— Быстрей! Быстрей! — закричал командир. Он повернулся к "зээнша". — Все? "Зээнша" вытянулся,  стараясь убрать выпирающий живот: — Так точно,  все,  товарищ полковник. — Пожалуйста,  идите, - предложил вызывающим тоном полкач афганцем,  стоящим поодаль.

Я за время службы девять полевых почт поменял.

Почтовик вылетел по расписанию. В просторном салоне лежали на брезентовых носилках завернутые в коричневую ломкую бумагу пачки газет,  несколько мешков с письмами,  на откидных железных скамьях сидели друг против друга восемь офицеров,  прилетевших домой по служебным вызовам и теперь возвращавшихся в свои подразделения.