– Нет! С такими мыслями нельзя жить! – воскликнул Рэйф.

– Ты прав, мой мальчик. Ты даже не догадываешься, насколько верно ты сейчас сказал, – безжизненным голосом произнес Чарльз. – Твоя мать никогда не вернется.

– Ну и что?! – взорвался Рэйф. Он ненавидел ее за то горе, которое она причинила отцу. – Зачем нам она? Мы прекрасно обойдемся без нее. Станем жить вдвоем, и все у нас будет хорошо.

Чарльз печально смотрел на сына. Бедный мальчик не сможет помочь ему. Господи! Как он любил эту женщину! Он обожал, боготворил ее. И эта всепоглощающая любовь сломала его, уничтожила, раздавила. Господь свидетель, если бы Аланна вошла сейчас в эту дверь и попросила разрешить ей остаться, он согласился бы. Одна-единственная неделя без нее показалась ему вечностью. Но мучительных воспоминаний не вычеркнуть. Лицо, искаженное похотью, руки другого мужчины ласкают ее тело… Чарльз вздрогнул.

– Хорошо, что она не нужна тебе, Рэйф, но… – Голос его сорвался.

Он не смог договорить:

«…я без нее не смогу жить».

– Джордж, уведи отсюда Рэйфа. Я хочу остаться один.

– Но папа…

– Иди, сын.

Это был приказ.

Рэйф посмотрел на Джорджа с отчаянием, но дворецкий лишь покачал головой и молча вывел его из кабинета. Дверь за ними закрылась, ключ повернулся в замке.

Наступила долгая ночь. Рэйф лежал без сна и все думал об отце. Вдруг тишину разорвал резкий звук выстрела. Мальчик бросился к кабинету отца. Там он застал Джорджа. Отчаяние придало им сил, они взломали дверь и ворвались в комнату.

Увидев отца, Рэйф закричал. Этот страшный крик Джордж не мог забыть всю оставшуюся жизнь. Старый слуга понял в ту минуту, что чистого и доброго мальчика больше нет, он умер вместе с отцом. Рэйф оттолкнул Джорджа и подбежал к неподвижному телу. На полу лежал листок бумаги с несколькими словами: «Я не могу жить без Аланны».

На похоронах Рэйф держался отчужденно. Он наблюдал, как мать играет роль безутешной вдовы. Она сидела рядом с ним, время от времени роняя слезы и поднося платок к лицу, и Рэйф не мог избавиться от ощущения, что мысли ее не здесь, а рядом с очередным любовником. На сына она почти не обращала внимания, впрочем, он был только рад этому.

Через неделю после похорон Рэйфа отправили в частную закрытую школу, подальше от дома. Он не протестовал, радуясь тому, что будет видеть мать редко. Но она вообще ни разу не приехала навестить его и не написала ни строчки.

Когда несколько лет спустя Рэйфу сообщили, что мать погибла в дорожной катастрофе, в нем ничего не дрогнуло.

Натчез, 1848 год

Две босоногие девчушки в стареньких платьицах крались в темноте через пышный цветущий сад к роскошному особняку.

– А вдруг нас поймают? – испуганно прошептала Мэри Мэджи, вцепившись в руку подружки.

– Тс-с! – Бренда О'Нил приложила палец к губам, а потом еле слышно ответила: – Сегодня здесь бал, и мне страх как хочется посмотреть на богатых господ.

– Да с чего ты взяла? Ты что, раньше здесь бывала? – удивилась Мэри.

Что могла делать обитательница бедного квартала из Нижнего Натчеза среди этих богачей?

Бренда кивнула:

– Ага, я часто прихожу сюда тайком. Просто так, посмотреть. Когда-нибудь и я стану богатой. – В голосе ее звучала уверенность. – Настанет время, и мы с мамой будем жить в таком же большом и красивом доме. Представь только: куча модных платьев, горы еды, а еще слуги на каждый случай – чтобы одеть, обуть, накормить, подать, принести. Красота!

Мэри усмехнулась и покачала головой:

– Выдумки это! Ты никогда не станешь настоящей леди!

– А вот и стану! Может, тебе нравится твоя теперешняя жизнь, а мне нет. Я не хочу так жить! Моя мама заслуживает лучшей жизни. С тех пор как умер папа, она надрывается из последних сил, работает даже больная, обшивает всех в округе, чтобы хоть как-то перебиться. Когда я вырасту, она никогда больше не возьмет в руки иглу.

– А что ты сделаешь?

– Пока точно не знаю, но что-нибудь сделаю непременно. А теперь пойдем.

– А вдруг нас поймают?

– А ты поменьше болтай, тогда никто и не заметит нас.

Бренда снова осторожно двинулась вперед через аккуратно подстриженный и ухоженный сад. Чем ближе они подходили к дому, тем яснее становилась слышна музыка.

– У них правда какой-то праздник, – шепотом вымолвила Мэри.

Бренда кивнула:

– Смотри.

Она раздвинула ветки куста, и девочки увидели балкон. Через открытые высокие двустворчатые двери был виден ярко освещенный зал, по которому кружились красивые, элегантно одетые мужчины и дамы в роскошных туалетах.

Мэри чуть не задохнулась от восторга.

Бренда смотрела на этот сверкающий мир широко открытыми глазами, забыв об убогой комнатушке в грязном квартале, кишащем крысами, о том, что она не ела толком уже несколько дней. Она следила за кружащимися парами и верила: пройдет еще совсем немного времени – и мечта ее станет явью.

1857 год

Состояние собравшихся в игорном салоне парохода «Слава Нового Орлеана» можно было определить словами «напряженное ожидание». Все эти состоятельные господа были наслышаны о красивой даме по имени Бренда, профессионально играющей в покер на борту «Славы», и сейчас им не терпелось взглянуть на нее.

– Я уже больше часа выслушиваю ваши рассказы про эту Бренду! По всему получается, что она просто необыкновенная женщина: молодая, красивая, да еще и умная, – говорил Кевин Берра, привлекательный молодой человек, направлявшийся на север, в верховья реки. – Таких женщин просто-напросто не бывает.

Дэн Лесседж, молодой, но уже известный адвокат из Сент-Луиса, считавший себя знатоком женщин, тут же откликнулся:

– Бренда не просто необыкновенная женщина, она великолепна, непревзойденна, восхитительна!

– Вот спасибо, Дэн, – раздался глубокий волнующий голос, и сама героиня появилась в салоне.

– Я говорю чистую правду. – Дэн галантно поклонился вошедшей девушке.

Бренда была действительно дивно хороша. Черные как смоль локоны обрамляли выразительное лицо с сияющими зелеными глазами. Атласное бордовое платье с глубоким декольте облегало безупречную фигуру.

– Добрый вечер, господа! – промурлыкала Бренда, останавливаясь у своего любимого столика. Она обвела взглядом собравшихся и, убедившись, что мужчины не сводят с нее восхищенных взоров, довольно улыбнулась. – Кто желает сыграть партию в покер?

Господа бросились к столу и чуть не передрались за право сидеть рядом с красавицей.

Час спустя стало очевидно, что эта девушка не только красива, но и отменно играет в карты. Этот факт сильно задел самолюбие некоторых джентльменов, до сего момента полагавших, что нет на свете такой женщины, которая могла бы обыграть их. И вот теперь их кошельки значительно похудели.

– Вот же черт, прошу прощения, мадам. Вы великолепно играете, мисс Бренда. – Сэм Фостер не скрывал восхищения.

Сэм был прожженным игроком, можно сказать, провел за картами полжизни и теперь был вынужден признать, что молва нисколько не преувеличила способностей этой молодой особы. Она ловко обыграла его, причем совершенно честно, оставив практически без цента.

– Как, неужели вы выходите из игры, Сэм? – с милой улыбкой спросила Бренда.

Ей понравилось, с какой непринужденностью он признал поражение.

– К сожалению, моя дорогая. Миссис Фостер не понравится, если я каждый день стану проигрывать суммы, равные сегодняшней.

– Какая мудрая женщина ваша жена.

– Да, очень, – согласился Сэм Фостер и с улыбкой поднялся из-за стола. – Благодарю вас за очаровательный вечер.

– Я тоже получила громадное удовольствие, – ответила Бренда, и это было истинной правдой: за час она выиграла у бедняги Сэма несколько сотен долларов.

На освободившееся место тут же сел другой желающий испытать судьбу.

Игра закончилась далеко за полночь. Бренда огляделась по сторонам и, отыскав взглядом капитана парохода Бена Роджерса, стоявшего у стойки бара, улыбнулась ему.