— Блу.

Я узнаю голос Така, но не отвечаю ему.

— Я вхожу.

Если бы у меня были силы, то я бы закатила глаза. До меня доносится звук шагов, и когда я поднимаю взгляд, то вижу, что он уже стоит рядом. В животе мгновенно запорхали бабочки. Даже когда я в таком состоянии, этот парень способен завести меня с полуоборота.

— Твой тренер переживает за тебя, — садясь на карточки, произносит он. — Говорит, что ты слишком нагружаешь себя.

Мне очень хочется просветить Така, что в этом виноват он. Если бы он уделял мне вечер-два в неделю, чтобы я могла приглушить свою тягу к нему, то я бы не была настолько повернута на тренировках, пытаясь выкинуть из головы мысли о нем. Но вместо этого я просто пожимаю плечами, не желая делиться этим с парнем, который не хочет ничего давать мне взамен.

— Он сказал, что на сегодня хватит тренировок. Я везу тебя домой.

С этими словами Так достает из открытого шкафчика мою сумку и бросает в нее бутылку воды.

— Я могу и дойти. — Уперевшись кроссовками в пол, я скольжу спиной по шкафчику вверх, не упуская из виду того, как жадно Так следит за каждым моим движением.

— Ты не пойдешь домой.

Я подхожу и тычу пальцем ему в грудь.

— Ты не имеешь права говорить мне что делать, когда обращаешься со мной как с грязью под ногами.

Я злюсь еще больше, когда по лицу снова начинают катиться слезы. Это признак того, что я в ярости, но в тоже время и выражение слабости. Так, не обращая внимания на мои слова, перебрасывает меня через плечо. Я стучу его по спине, обзываю, но когда он выходит в переполненный зал, замолкаю, не желая устраивать сцену.

На улице дует ветерок, охлаждая мое потное тело.

— Ты готова выслушать меня?

Боже, как же хочется врезать ему по яйцам.

— Да, — отвечаю сквозь зубы я.

Так аккуратно опускает меня, но как только мои кроссовки оказываются на земле, я поднимаю руку, чтобы исполнить свое желание, но он перехватывает запястье и тащит меня к стоянке. Я упираюсь, но приходится следовать за ним, иначе коленям придется поцеловаться с асфальтом.

— Так, со мной все в порядке. Отпусти.

Он резко останавливается перед коричневым «доджем», а потом кладет руки мне на плечи и поворачивает к боковому зеркалу с водительской стороны.

— Посмотри. И это ты называешь в порядке?

На меня смотрят мои же красные опухшие глаза. В уголке рта видна засохшая кровь, а на скуле расцветает синяк.

— Залезай, черт возьми, в машину.

В этот раз он даже не рычит. Его голос звучит жестче и суровее, поэтому мне не хочется спорить. Я забираюсь на водительское место и пытаюсь перебраться на пассажирское сиденье, но Так хватает меня за бедро и заставляет устроиться в центре, а следом залезает сам. Именно тогда я замечаю длинный шрам на его шее, но отвлекаюсь, когда он надевает на меня свои очки. Я начинаю возмущаться, но сдаюсь, когда вижу Стефи и ее подружек, которые машут нам руками, проплывая мимо пикапа. Я слегка поворачиваю голову к Таку, чтобы спрятать синяк и разбитую губу, и с улыбкой машу им в ответ.

— Спасибо, — шепчу я и кладу голову ему на плечо. Звук работающего мотора и легкое покачивание плеча немного успокаивают меня. Тишина в машине вкупе с негромкими уличными звуками и легким ветерком, который охлаждает мою разгоряченную кожу, вызывают у меня состояние сонливости.

Когда машина останавливается, я медленно поднимаю голову и вижу дом Така и Ноя, сидящего на ступеньках с сумкой с продуктами между ног. Увидев нас, он расплывается в улыбке и, черт возьми, это заразно. Я не могу удержаться, чтобы не улыбнуться ему в ответ.

Не успеваю я спросить, что происходит, как Ной встает и открывает пассажирскую дверь.

— Черт возьми, Блу, как выглядит тот парень?

Он протягивает мне руку и я без раздумий беру ее, а потом оборачиваюсь и смотрю как Так делает то, что получается у него лучше всего – уходит в тень.

— Что ты тут делаешь, Ной?

Парни смеются и что, очевидно, надо мной.

— Живу.

У меня внутри все опускается.

— Чего ты испугалась, Блу? Мы ведь не серийные убийцы. — Ной заводит меня в знакомую гостиную.

— А кто еще тут живет?

— Только мы двое, — отвечает хриплый голос. Я поворачиваюсь и вижу прислонившегося к кухонному столу Така.

— Мне удалось выкрасть кое-какую одежду из твоей комнаты. Кажется, Софи и Лэйн были в душе в это время.

— Спорю, они оставили дверь открытой и ты рылся в моем ящике как извращенец?

— Черт, Блу, ты меня уличила. — Ной смеется и передает мне сумку. — А еще я купил в аптеке действенное средство. Мы, футболисты, втираем его и живем дальше.

— Боже, ты говоришь, как мой отец. Сегодня мне придется избегать общения с мамой по FaceTime, а не то она придет в ярость.

Я поворачиваюсь к Таку, который стоит в той же позе, но теперь пьет пиво.

— А как же правильное питание, Так? — Ной качает головой и уходит, а я остаюсь сидеть на диване.

Ну, это, черт возьми, немного неловко…

Раздается телефонный звонок. Я знаю, что это мама. Так протягивает мне мобильный, даже и не думая подходить ближе. Я поднимаюсь с дивана. У меня сильно болит лицо и я понимаю, что нужно как можно скорее выпить «ибупрофен». Не выпуская из рук пакет, я подхожу к Таку, забираю телефон и облегченно выдыхаю, когда вижу, что это просто звонок, а не FaceTime. Я встаю рядом с Таком, отодвигаю пакет с продуктами и, прислонившись животом к столу, нажимаю на зеленую кнопку, мигающую на экране.

— Привет, мам, — как можно бодрее произношу я.

— Прости, Блу, сегодня никакого FaceTime. Мы играем в гольф в клубе и, чтоб мне сдохнуть, если я позволю этой сучке Диане одержать надо мной верх.

— Все нормально, мам, — смеюсь я.

Если вы удивляетесь откуда во мне соревновательный дух, то посмотрите на маму. От Така исходят легкие вибрации, говорящие о том, что он слышит ее.

— Как учеба?

— Отлично. — Это ложь, но я не хочу, чтобы она переживала. — Сегодня тренировку отменили, поэтому я собираюсь делать домашнюю работу.

— А почему отменили?

Я в панике смотрю на Така и пихаю его локтем. Он в ответ пожимает плечами, а потом показывает на лампочки.

— Что? — губами спрашиваю я.

— Свет, — шепчет он.

— Блу, ты где?

— Кажется в спортзале проблема со светом, поэтому у меня выходной.

Я достаю из сумки пакет с лекарствами и, положив в рот три таблетки, запиваю их пивом Така. Мама продолжает удивляться проблеме с электричеством и чем дольше она делает это, тем хуже я чувствую себя, обманывая ее. И тем больше заливаю в себя пива.

— Ладно, мам, иди и надери там задницы. Не забудь написать мне счет.

Мы прощаемся и я вешаю трубку, а потом утыкаюсь лицом в ладони.

— У тебя плохо получается врать.

— Я никогда не обманываю родителей. Никогда.

Так разворачивает меня и усаживает за стол. Я раздвигаю ноги и он устраивается между ними. Я смотрю на его разбитые костяшки, а он включает воду и, намочив бумажное полотенце, стирает с моей губы кровь. Я кладу ладонь ему на руку. Так вздрагивает, но я отказываюсь разрывать контакт и с довольным видом наблюдаю за тем, как он открывает антибактериальный крем. Я поднимаю бровь и он улыбается мне в ответ, отчего у меня плавится сердце.

— Я бы мог воспользоваться спиртом.

Я просовываю колено между его ног.

— А я могла бы зарядить тебе по яйцам.

В груди Така рождается хриплый смех и он сжимает мою ногу внутренней поверхностью бедра. Я отпускаю его руку и кладу ладонь на шею, рядом с «бини».

— Я не буду снимать ее. Доверься мне.

К моему удивлению, он не двигается. Я слегка касаюсь его губ своими и вдыхаю его запах, а Так подвигает меня ближе к краю стола и обхватывает ягодицы.

— Почему ты сопротивляешься этому? — шепчу я ему в губы.

— Ты слишком красивая для меня, Блу.

Я беру его лицо в ладони.

— Разве ты не чувствуешь этого? Я никогда и ничего не хотела в жизни так, как тебя, а ты не позволяешь мне приблизиться.