- Не уверен... Может быть.

- Такая схема потребует защиты и жизнеобеспечения, - начал Хабер. - У русских должны быть скафандры для открытого космоса на аварийных постах в кольце... Что ты думаешь?

Рашаззи сомневался.

- Ммм... Туда будет очень трудно попасть. И вряд ли они есть где-то здесь в Замке.

- А они непременно нужны? - спросил Мак-Кейн. - Может быть, можно сделать самим? Это такая сумасшедшая идея?

- Самодельные скафандры? - Хабер определенно считал, что да.

На этот раз Рашаззи не выглядел столь уверенно.

- Нет... Возможно, нам не потребуются настоящие скафандры. - медленно сказал он. - Ты знаешь, в предложении Лью что-то есть. Мы можем проникнуть в такие места, где хранится пожарное и спасательное оборудование с разными дыхательными аппаратами. Это решит самую трудную проблему.

Он немного задумался.

- Второй задачей будет сохранить постоянное давление внутри тела. Это не такая большая проблема, как думает большинство, не для наших целей, во всяком случае. Строго говоря, человек может находиться в полном вакууме десять секунд вообще без защиты.

- Ну тогда скажи нам еще и как вскарабкаться на километр вверх за десять секунд, - спросил Хабер.

- Да, нам нужно больше, - согласился Рашаззи.

- Но только чтобы обойти охраняемую зону у основания спицы, - добавил Мак-Кейн. - Час или около того, не больше. А потом мы снова будем внутри.

Рашаззи кивнул.

- Если дышать чистым кислородом, то это потребует давления около двух фунтов на дюйм, - сказал он Хаберу. - Это не такой большой перепад. Возможно надеть маку на лицо и глаза, чтобы они не вылетели. Может быть небольшая утечка, но пока хватит кислорода, это не страшно.

- А глаза и уши? - спросил Мак-Кейн. - С ними будет все в порядке?

- Это не такая уж большая проблема. В космических кораблях и тренажерах люди все время работают под низким давлением. Самое главное смотреть, чтобы газы в теле не расширялись и не выделялись из жидкостей в виде пузырьков. Достаточно не есть вредного перед выходом и около часа дышать чистым кислородом, чтобы выгнать азот из крови. А в глазах нет газа, и расширяться там нечему. Что касается ушей, то они устроены так, что хуже чувствуют себя при повышенном а не пониженном давлении.

По мере того, как Хабер слушал, его отношение к этой затее стало смягчаться. Он закивал головой:

- Нужно будет предохранить жидкости от испарения через кожу. Если обернуть тело каким-нибудь эластичным материалом, чтобы сохранить давление на кожу, то этого может хватить, лишь бы не стесняло движений и можно было дышать. Идеально подошел бы материал, который растягивается, но только до определенной точки.

- Какой-нибудь эластик со вшитыми нитями, - кивнул Рашаззи. - Где мы сможем достать это?

- Если выбраться наружу, это поможет ответить на многие вопросы, глубокомысленно заметил Хабер.

Мак-Кейн сунул руки в карманы и сел на стол. Он взглянул на лазер, потом повернулся к партнерам:

- О'кей, предположим, это сработало и мы попали в ось. Следующее, что нам нужно знать - это как Сэрджент собирается проникнуть в один из транспортных кораблей.

Неожиданно до него дошло, что последнее замечание Хабера не имело ничего общего с побегом, и имело совершенно другую цель, оно что-то значило для ученых, но он ничего не понял.

- Что-то не так? - спросил он. - Я что-то пропустил?

- Мы все равно собирались ему сказать, - заметил Хабер Рашаззи.

- Вы говорите загадками, - не выдержал Мак-Кейн. - Сказать что?

- Мы обнаружили еще одну странную вещь, - начал Рашаззи. - Иди посмотри.

Они отвели Мак-Кейна в конец комнаты. С потолка свисал длинный шнур с металлическим шариком на конце. К шарику было приделана стрелка, указывавшая вниз, почти царапавшая лежащий на полу большой лист картона с круговой шкалой, размеченной в градусах. Рашаззи протянул руку и раскачал маятник.

- Зная длину и период маятника, по простой формуле можно рассчитать местное ускорение силы тяжести. Что в свою очередь, определяет силу, с которой тело давит на пол - другими словами, сколько ты весишь, - он взглянул на Мак-Кейна. - Ты помнишь, что в первые дни ты чувствовал себя придавленным? Но через пару дней это прошло? Большинство из нас чувствовали то же. И ты думал, что это от усталости, да? Так вот, это не так. Ротационная сила тяжести на "Валентине Терешковой" приблизительно на десять процентов больше, чем нормальная земная сила тяжести.

- Странно.

- Очень странно, - согласился Рашаззи. - Казалось бы, космическая колония должна рассчитываться на меньшую силу тяжести, чем на Земле. Уменьшаются нагрузки на конструкцию, ее можно сделать легче, надежнее и так далее. Но почему конструкторы пошли в другую сторону?

- Не знаю. А вы?

- Тоже. Но это еще не все, - Рашаззи указал на маятник, который раскачивался над шкалой, быстро проходя над центром и чуть замедляясь пред остановкой в паре дюймов от края шкалы, чтобы качнуться обратно.

- Это называется маятником Фуко. То есть он может раскачиваться в любом направлении.

- В отличие от маятника в дедушкиных часах, который может качаться только в одной плоскости, параллельно стене комнаты, - пояснил Хабер.

Мак-Кейн кивнул. Рашаззи продолжил:

- Как и гироскоп, маятник пытается сохранить момент движения, раскачиваясь в том же направлении в пространстве. Представь себе такой маятник на Северном полюсе. Заметим какое-нибудь направление - скажем, на созвездие Овна. Потянем маятник в этом направлении и отпустим. А теперь представь, что он продолжает раскачиваться в той же плоскости, от Овна - к Овну и так целый день. Земля под ним сделает полный оборот на триста шестьдесят градусов. Или, если ты стоишь на земле, рядом с маятником, то Земля для тебя будет неподвижной, а вот плоскость маятника будет вращаться по кругу, как и созвездие Овна вращается вокруг небесной оси, - тут Рашаззи ткнул на пол, - и ты сможешь измерить его скорость вращения по такой вот шкале.

Мак-Кейн вспомнил, что уже видел такое, когда был маленьким, в научном музее.

- О'кей. А что дальше?

- Теперь давай повторим эту процедуру на экваторе. Овен больше не вращается по кругу над головой, а встает и заходит. Мы раскачаем маятник, как только Овен взойдет на востоке. Шесть часов спустя Овен будет над головой, а вот будет ли маятник двигаться вперед-назад к Овну? Вряд ли, потому что ему пришлось бы подпрыгивать вверх-вниз, что было бы чудом. Нет, вместо этого он будет качаться по направлению восток-запад по отношению к Земле. Другими словами, наблюдатель не заметит никакого вращения плоскости маятника. Между полюсом и экватором эти эффекты сочетаются, так что плоскость вращается не на полный круг, а на определенный угол, в зависимости от широты.

Мак-Кейн пробыл на Терешковой достаточно долго, чтобы знать, что кольцо считается экватором.

- Значит, здесь маятник должен качаться в одном направлении, заключил он.

Рашаззи кивнул.

- Почти. Но не совсем. Плоскость маятника вращается. Мы измерили ее, период колебаний плоскости получился восемьдесят восемь секунд.

- Как и вращается колония.

- Вот только учитывая официальные размеры станции, о которых объявили русские, и силу тяжести на десять процентов больше земной, период вращения колонии должен быть около минуты, - сказал Хабер.

Рашаззи загадочно смотрел на Мак-Кейна, словно ожидая, что тот объяснит это.

- Единственный ответ, объясняющий более медленный период вращения это то, что диаметр кольца "Терешковой" значительно больше, чем мы предполагали, - Рашаззи развел руками. - Но это невозможно, конечно. С того момента, как русские начали ее постройку, ее столько раз рассматривали через наземные и космические телескопы, что нет никакого сомнения - она именно такого размера, как они и утверждают.

Мак-Кейн только посмотрел на них в изумлении.

- И что отсюда может вытекать? Вообще?