Интересно, попала ли хоть одна из его четырех бомб в генерала Крома. Это было бы в высшей степени желательно.

При этой мысли он начал петь в своей кабине во весь голос. Он летел, буквально задевая верхушки деревьев. Поэтому пулеметы коммунистов не могли его засечь и обстрелять. В этом месте линия фронта была очень извили стой. В данный момент он находился на опасной территории. Он немного расслабился, когда появилась дорога на Кампонгсаом. Справа виднелась группа М-113 и батарея минометов.

Неожиданно резкий удар потряс Т-28. Левое крыло поднялось, как будто невидимая рука сложила его. Т-28 наклонился на правую сторону и опасно заскользил вниз. В панике Хал стал энергично нажимать на все рычаги управления. Дал полный газ, попытался двигать элеронами, чтобы вернуть высоту. Самолет трясло, казалось, что он сейчас развалится.

Внимательно рассмотрев левое крыло, Хал страшно выругался: оно укоротилось на треть! Он понял, что произошло. Одна из мин прошила крыло и не взорвалась: мины взрываются лишь в конце траектории. Немедленно он выпустил шасси. Зажегся красный сигнал. Но Т-28 уже плохо слушался управления: он все больше и больше падал вправо. Хал снова стал отжимать педали. Это помогло ему поднять самолет на сотню футов. Нет, ему не удастся долететь до Кампонгсаома.

Внизу под ним мелькали попеременно заросли и поля. Местность оставалась крайне пересеченной. Слева он заметил полосу шоссе. Если дотянуть до него, то он спасен. Но Т-28 вибрировал все больше и терял высоту.

Хал понял, что до дороги он не долетит. Тогда он попытался удержать самолет в воздухе по возможности дольше. Но самолет уже начал падение. Внизу мелькнул правительственный пост с солдатами, окопавшимися вокруг М-113. Трассирующие пули стали настигать Т-28. Невероятным усилием он уклонился от огромной кокосовой пальмы, но тут же левым крылом зацепился за маленькую, которая с корнем вырвала то, что оставалось от крыла. Остов Т-28 рухнул на землю, ломая мелкие деревья. Натолкнувшись на крохотную возвышенность, самолет полностью развалился, отдельные его куски разлетелись по банановой роще.

Уцепившись за рычаги управления. Хал кричал:

– Черт, черт, черт!

Потом переднее стекло вылетело из своей рамки и ударило его по лицу, заставив замолчать. Ему показалось, что тело его разрывается на мелкие части. Последняя мысль его была такой: только бы не сломать ноги...

– Он это сделал! – прошептал Малко.

М-113, стоявший посреди авеню, блокировал перекресток перед посольством США. Камбоджийские солдаты, явно встревоженные, охраняли Шамкар Мон. Их количество было значительно увеличено. Но – главное – столб черного дыма поднимался над кварталом. Хал Давидов выполнил свою миссию.

Решетчатые ворота посольства США открылись и пропустили черную машину. Часть сотрудников толпилась на площадке и в саду. Миловидная камбоджийская секретарша подбежала к Франкелю.

– Шамкар Мон подвергнут бомбардировке. Президент Убит!

Начальник агентуры ЦРУ побледнел.

– Черт побери!

Малко почувствовал, что его желудок наполнился свинцом. Если это так, то политические последствия будут ужасными.

– Поверенный в делах повсюду вас разыскивает. Он на крыше.

Половина сотрудников посольства толпилась на крыше, завороженно глядя на черный дым, поднимавшийся по другую сторону улицы.

Поверенный в делах, мужчина с длинным лицом и с очень высоким мнением о себе, бросился к Франкелю.

Малко, скромно оставшийся в стороне, услышал крик дипломата.

– Где же вы были? Говорят, маршал Лон Нол убит!

Дуг Франкель, с трудом удерживаясь от срыва, ответил:

– Что это значит? «Говорят». Так вы не знаете, что произошло?

Поверенный в делах едва не спрыгнул с крыши. От злости.

– Именно вы должны меня информировать, – прокричал он.

– Я вас проинформирую. Не мешайте мне.

Он посмотрел на столб черного дыма, поднимающегося над Шамкар Моном, как раз из самого центра, где расположена бронированная вилла маршала. Настоящее дерьмо! В тот момент, когда он собирался идти вниз, в радиотелефонах, находившихся в руках сотрудников, раздался взволнованный голос диспетчера:

– Станция ноль вызывает все станции. Стойте на место и ждите сигнала, повторяю, ждите сигнала. Сейчас будет передано важное сообщение. Оставайтесь на месте!

– Что это означает? – спросил Малко.

– Диспетчер принимает меры на случай наступление коммунистов. Это делается каждый раз, когда происходит серьезное и неожиданное событие. Для того, чтобы вывезти нас в Кампонгсаом.

Секретарша подошла к нему и что-то прошептала ни ухо. Американец повернулся к Малко.

– Полковник Лин желает меня видеть. Пошли.

Впервые после того, как Малко увидел его, полковник Лин не улыбался. Он уже переоделся в свою обычную форму.

– Здание полностью разрушено бомбами, – заявил он. – Маршал Лон Нол жив и невредим.

Дуг Франкель внимательно посмотрел на камбоджийца.

– Почему же распущен слух, что он убит?

Полковник Лин не сумел скрыть легкой растерянности.

– Ну, видимо... Как исключение... Видимо... Совершенно случайно маршал решил провести заседание Совета министров в здании, которое подверглось бомбардировке... Но поскольку у него было много дел, он опоздал...

Камбоджиец умолк. Губы Франкеля сжались в узкую полоску.

– Это все?

Полковник Лин сделал жест, который означал, что все остальное не имело никакого значения.

– Одна бомба упала на школу. Есть несколько убитых среди учеников.

Малко почувствовал во рту вкус пепла. Да, Халу придется за многое отвечать. Дуг Франкель погрузился в глубокие раздумья. Он встал и протянул руку камбоджийскому офицеру.

– Спасибо за помощь. Надеюсь, что все завершится хорошо.

Но на лице полковника Лина оставалось выражение некоторого беспокойства.

– Не забывайте о Кроме. Мне кажется, что он что-то подозревает. Меня вызвали в Шамкар Мон для расследования.

Дуг Франкель изобразил неуловимую улыбку. С подчеркнутой твердостью он сказал:

– Надеюсь, что он вас отпустит домой. Вы можете направить его на след капитана Шивароля. Этот уже ничем не рискует.

Вот уже целый час, как Рон Эприл облетает на своем «Сикорском» Сиамский залив на высоте 3000 футов. До боли в глазах вглядывается в яркое небо. Он знает, что Т-28 не будет пользоваться радио для установления с ним связи. Контакт может быть поэтому только визуальным. К счастью, в этом районе совершенно не летают самолеты. Небо чистое. Видимость исключительная.

Над берегом появилась блестящая точка. Рон Эприл несколько изменил курс, пытаясь лучше рассмотреть ее. Но это оказался ДС-3, заходящий на посадку в Кампонгсаоме. Т-28 опаздывал на полчаса. Тут что-то не так. Рон Эприл решил подождать еще полчаса. Видимо, произошло что-то непредвиденное. Если бы операцию отменили, то ему сообщили бы. Видимо, с Т-28 что-то случилось.

Рону показалось, что он снова в Тан-Сон-Нут, ожидая летчиков, возвращающихся из полета. Всегда кого-то недосчитывались. Тогда он испытывал именно такое же волнение.

Когда радио молчит, это хорошо, но это все равно что оказаться в темноте. Рон взял микрофон и вызвал диспетчера в Почентронге.

– Говорит «Зебра-1», – сказал он. – Контакта по-прежнему не имею. Скоро придется возвращаться.

– Пока оставайтесь на месте, – прозвучал голос диспетчера. – Я вызову вас.

И Рон Эприл продолжал кружить над Сиамским заливом на высоте 3000 футов, внимательно вглядываясь в белые облачка, появлявшиеся над камбоджийским берегом. Надежда таяла с каждой секундой.

Прошло еще десять минут, и в наушниках раздался неожиданно громкий голос диспетчера. Он был нарочито нейтральным.

– "Зебра-1", вас вызывает «Зебра-0». Нет никаких сообщений. Связь кончаю.

– Сообщение принял. Возвращаюсь. Запас топлива нормальный.