Пот пропитал полотняную рубашку Малко, несмотря на то, что прямо за ним работал большой вентилятор. Влажная, душная, безжалостная жара превращала в парилку веранду, расположенную над огромным освещенным бассейном. Даже огромный бавольник, затенявший три стола, не мог дать свежести. Молчаливые камбоджийцы в белых перчатках двигались с нереальной легкостью в танцующем свете свечей, торопясь исполнить малейшую прихоть гостей.

Малко не ожидал встретить такую утонченность в Пномпене. Вина доставлялись сюда из Сингапура самолетами. «Шато-Марго» 1957 года, поданное к сыру, могло поспорить с самим парижским «Максимом».

Мужчины были в галстуках, но без пиджаков, женщины в сампо[2] или в длинных платьях. Было такое впечатление, что вот-вот появится королевский балет.

Соседка Малко, камбоджийка, неожиданно замерла с поднятой вилкой.

– Усиливается стрельба в районе Тонлесап, – отметила она. – «Они» уже на острове.

Малко прислушался. Глухая канонада гремела вдали, сопровождаемая пулеметными очередями. Это был единственный признак того, что жизнь в Пномпене не совсем нормальна. Тиски «красных кхмеров» не ослаблялись вот уже несколько недель. Ночью шум битвы слышался еще лучше.

За соседним столом сидел хозяин дома, Мали Куала, атташе малайского посольства. Неожиданно он встал и пригласил гостей к ограде бассейна, где их ожидал кофе. Тут же были приготовлены удобные матрацы, покрытые таиландским шелком. Мали Куала с его очень темной кожей, черными очками, правильными чертами лица был нереально красивым. Малко подумал, что такой человек мог использовать в своих интересах дипломатический корпус Пномпеня... и что женщины вряд ли могли сопротивляться его обаянию.

Соседкой Малко оказалась молодая камбоджийка с высокими скулами, очень удлиненными глазами и слишком пухлыми губами. Сампо из фиолетового шелка прикрывало ее почти детское тело. Иссиня-черные волосы были уложены в сложный шиньон, удерживаемый толстой серебряной булавкой, концы которой торчали с двух сторон. Она напряженно и даже сладострастно смотрела на молодого малайского дипломата.

Встав вместе со всеми, она улыбкой попросила извинения у Малко и направилась к бассейну.

Они уже были представлены друг другу. Маддеви Шивароль – таково ее имя. Судя по величине изумрудов в серьгах, она уже давно не знала никаких забот... Малко был заворожен ее руками. Удивительно тонкие руки, длинные ногти густо-красного цвета, перстни на каждом пальце. Сампо плотно облегает ее мальчиковые бедра. Под тонкой тканью ясно просматривались мельчайшие подробности ее тела. Малко поискал глазами Дуга Франкеля. Американец разговаривал с хозяином. Они стояли немного поодаль. Разумеется, с рюмкой коньяка «Гастон де Лагранж».

Невольно взгляд Малко остановился на миниатюрной женщине, одетой в сампо зеленого цвета, доходившее ей лишь до талии, и в болеро. Рядом с ней сидел французский дипломат почти такой же комплекции. Оба явно уже воздали должное «Шато-Марго» и громко смеялись, уютно расположившись у самого края бассейна. Никто больше не прислушивался к далекой канонаде. Малко подумал о солдатах, разрываемых взрывами буквально в нескольких километрах от того места, где гости предавались утонченным наслаждениям тропического вечера...

Наконец Дуг Франкель отошел от Мали Куала. Тотчас же Маддеви Шивароль направилась к малайцу своей гибкой и танцующей походкой. Чтобы сразу взять его под руку.

Многие матрацы были заняты парами. Гости забыли про кофе и активно брали коньяк, который продолжали разносить служители в белых перчатках. Большинство пили до дна. Дуг Франкель подошел к Малко, глаза его забавно сверкали за стеклами очков.

– Доволен?

– Я предпочел бы быть в своей кровати.

Подошел официант с блюдом сухих пирожных. Машинально Малко взял одно. Как только официант удалился.

Дуг Франкель прошептал:

– Брось его, если хочешь сохранить свежую голову.

– В чем дело?

– Пирожные наполнены «ганшой»... Это – местный гашиш. Наш друг Куала очень любит, когда его гости расстаются со своими комплексами...

Малко незаметно выбросил пирожное.

– Для чего мы здесь сегодня? – спросил он.

Дуг Франкель старательно пытался стереть пятно, одно из многих, покрывавших его сомнительной чистоты рубашку.

– Я должен был встретиться с Куала. Чтобы проверить одно очень важное для нас сообщение. Только он знает, что действительно происходит у «красных кхмеров». Он – тайный агент номер один малайцев. Он создал целую сеть информаторов по ту сторону. У него много денег. Это помогает. Ему дают много информации, которую от меня скрывают. Я ведь американец.

Малко поискал глазами Куала. Малаец уже снял рубашку и вытянулся на одном из матрацев. Рядом с Маддеви Шивароль, которая уже успела поставить рюмку коньяка на грудь дипломата.

– Ну и что же вы узнали? – спросил Малко.

Дуг Франкель скривился.

– Я получил подтверждение, что «красные кхмеры» согласны на игру. В обмен на Крома у них потребовали отказаться от принца Сианука. Они согласны. «Красные кхмеры» назначили нового лидера – Кьен Сампана. Теперь наша очередь. Мы должны убрать генерала Унг Крома. Наш посол сделает все остальное. Они согласны на решение по лаосскому образцу... Великое примирение между кхмерами.

– Можно ли убедить маршала Лон Нола убрать Крома?

Дуг Франкель зашипел, как злобный кот.

– Это абсолютно исключено. Старый маршал слепо доверяет Крому, который утверждает, что его посещают духи. Поэтому маршал делает все, что тот скажет. Под страхом ужасного наказания. Он суеверен, как старая баба, слушает все, что ему говорят.

Заметив, что Малко улыбается. Дуг заговорил более жестким тоном:

– Не думай, что Кром ребенок. Как только он почувствовал мои намерения, он подсунул полкило динамита под мою машину.

– Да, это некрасиво, – согласился Малко.

– Три дня подряд у меня лилась кровь из носа и ушей. От взрывной волны. Если бы машина не была бронированной, то я там бы и остался.

Это предвещало будущие отношения с генералом. Дуг Франкель сдержал злость и быстро заговорил:

– Втихую ликвидировать Крома так же легко, как пытаться вывести тигра из клетки, держась за его усы. И примерно так же опасно. Желаю тебе придумать хороший вариант. Любой иной вариант будет последним.

Он замолчал.

Неожиданно Малко заметил, что на лбу американца выступили мелкие капли пота. Его взгляд стал блуждающим. Казалось, он испытывает недомогание. Как если бы груз ответственности за агентуру вверг его в растерянность. Малко подумал, что расстроенные нервы – плохой знак для агента ЦРУ, замышляющего «мокрое» дело.

Дуг замер. Его глаза моргали за стеклами очков. Жалкий, с пустой головой. Ему явно пришлось сделать усилие, чтобы продолжить разговор.

– Кстати, сегодняшний обстрел был устроен этим дерьмом: Монивань слышала, как Кром приказывал солдату. Вроде он хотел пошутить.

Хороший кандидат на получение медали за черный юмор.

– Пойдем выпьем... – предложил Малко.

Бар был расположен рядом с бассейном. По дороге им пришлось обойти матрац, на котором французский дипломат активно флиртовал со своей камбоджийкой.

– Господин Франкель, – обратился к ним француз.

Без всякого энтузиазма тот представил своего спутника.

– Господин Будю, из французского посольства, мадемуазель Ти-Нам... Принц Малко Линге, представитель миссии Американской помощи.

Француз, явно игнорируя Малко, спросил слишком невинным голосом:

– Ваша супруга не с вами?

– Она слишком утомлена, – проворчал Дуг Франкель.

Француз вежливо засмеялся:

– Она, наверное, перекупалась. Я видел ее на пляже в Кампонгсаоме позавчера. Кстати, как она туда добралась? Сейчас невозможно купить авиабилеты...

Губы Дуга Франкеля сжались. Казалось, он был готов наброситься на малорослого француза. Но удержался и сказал почти нормальным голосом: