Когда девушка болезненно пискнула, Джеку на секунду показалось, будто ему даже стало жаль ее… Всего на секунду. Сердце сжалось от досады, спазм скрутил горло, и все кончилось. Король лишь хмыкнул, почувствовав на руке влагу. Должно быть, Эльза плакала ночью, скулила, как побитый щенок.

– Ты не спишь, – шепотом произнес Джек, поворачивая голову.

И он в очередной раз оказался прав. Девушка лишь закрыла глаза, надеясь, что скинувший сон юноша не заметит ее безобидного обмана. Дыхание ее тут же ускорилось, а пальцы сжали руку Джека сильнее. Отпираться нет смысла: он все знает. Королева приподнялась над подушкой, а затем вновь упала на нее, не найдя в себе сил. Ее точно кто-то ударил в живот, и мышцы болезненно сжались под натиском невидимых рук.

– Вы тоже, – тихо ответила Эльза.

Молодой правитель хмыкнул в очередной раз.

Он лениво повернул лицо к королеве и встретил ее пронзительный взгляд. Удивительно, но Эльза не закрыла очей. Она смотрела вперед, не видя, не замечая тех металлических огоньков в серых радужках. Ей точно стало все равно, словно перестало быть важным… Что-то, что было важным когда-то.

– Мы проспали завтрак, – пожаловался правитель.

– Они сделают еще один.

Слуги работают лишь для своих господ и готовы трудиться хоть днем и ночью, лишь бы угодить им. Девушка первой поднялась с кровати, рассчитывая побыстрее избавиться от общества Джека. Она поднялась, ни сколь не смутившись собственной наготы, и прошла к густо забитому шкафу. Платьев в нем слишком много, двери с трудом касаются друг друга, стремясь соединиться…

Выбор пал на легкое летнее платье из тончайшей ткани. Белой, как снег, белой, точно выцветшие на солнце кости… Высокий воротник скроет засосы, а синяки на запястьях укроют длинные рукава. Жаль, что бледная кожа столь нежна, столь прозрачна, что не способна скрыть их сама. На теле Эльзы выступает каждая веснушка, каждая царапина видна издалека.

Шнурок нырял в петлицы, туже стягивая ворот вокруг шеи. Эльза чувствовала на себе пристальный взгляд супруга, ощущала, как зрачки его дергаются, пока взгляд скользит по стройному стану, минуя спину королевы с ее выступающими позвонками, опускаясь к ее ногам, что тянутся, тянутся, тянутся…

Послышался стук его босых пяток о пол… Король встал с ложа, чтобы обнять свою королеву, приласкать ее ранним утром, пока та не успела сбежать. Эльза слышала, понимала, что ее ждет очередная грубая близость. Она подалась в сторону, но Джек не дал путей к отступлению.

Сильная ладонь припала к ее животу, а горячее дыхание короля кольнуло ухо королевы. Эльза напряглась, ожидая худшего. Что-то нашептывало ей страшные мысли, внушало трепетный ужас перед Джеком. Ладонь его поднялась вверх, почти осторожно коснулась груди, спрятанной под белой тканью… И остановилась у шеи. Джек с особым трепетом относился к столь чувствительному месту.

Его пальцы пробежались по растрепанным белесым волосам, заставляя Эльзу неловко податься назад. Она запрокинула голову, следуя его немому велению, внимала каждому желанию, точно тряпичная куколка в руках неаккуратного ребенка. Джек наслаждался даже таким грубым контактом… Он чувствовал внутри Эльзы силу, скрытую под костьми, кожей и плотью…

– Давно хотел спросить…

Но так и не спросил. Вопрос его оборвался на полуслове, когда в дверь осторожно постучали. Королева поспешила шагнуть в сторону, почувствовав, что рука Джека покинула ее кожу. Мурашки стайкой прошлись по телу, догоняли друг друга в безумной гонке. Королева закусила губу, пока дверь со скрипом отворялась, пока она с шумом двигалась вперед.

– Прошу прощения, Ваше Величество, но нам доставили срочное письмо, – пролепетала давно знакомая служанка, чьи волосы так напоминали воронье оперение.

Очи Джека так и пылали гневом, пока щеки девушки покрывались густеющим румянцем. Король оказался лишь в нижнем белье. Служанка чопорно поклонилась, оставив письмо на столе, и вышла, смущаясь. Юноша порывисто развернулся и зашагал прочь, улыбнувшись старому семейному портрету. Родители Эльзы следили за ней со стены, не выказывая ни единой эмоции.

Бумага, из которой склеен конверт, оказалась приятной на ощупь. Она мягко шуршала под пальцами, так и ласкалась, попадая в ладонь. Печать, так похожая на круглый лик луны, чья большая часть скрыта тенью, раскололась в руке Эльзы. На конверте стояло ее имя, а рядом эта противная фамилия… Эльза Фрост.

«У нас слишком душно в это время года, а ветра все нет и нет. Знаете, мне осточертела жара и это ее липкое амбре, мне надоела цветочная пыльца и крики бешенных чаек. И мне надоело, что я терплю все это один! Бертрам вернется через пару дней и привезет с собой жену и сына. Джексон, как я полагаю, уже успел соскучиться по дому. Письма, что я пишу, не находят ответов, а если и находят, то крайне скупых. Думаю, пора бы встретиться с невесткой, рассмотреть ее, так сказать, с лучшего ракурса. Впрочем, все лучше, чем ничего».

Письмо казалось сбивчивым. Точно мысли старого короля то и дело меняли друг друга, и перо металось от одной буквы к другой, не зная, что выбрать. Тон послания был слишком фамильярен, для делового письма от одного правителя другому. Впрочем, король Фридрих слыл отчаянным мужчиной, чей язык проворен, словно гончая на охоте. Эльза не была удивлена, но оказалась опечалена таким посланием…

«Надеюсь, вы примете мое приглашение столь скоро, сколь это покажется вам уместным. Мне, например, мерещится, будто славно будет отплыть сегодня же. Рискуя наскучить, повторю, что очень желаю встретить свою очаровательную невестку. Джексон о вас ничего не рассказывал, но я готов выслушать каждую его глупость. Впрочем, как и вашу. Я весь в ожидании, мадам Эльза, весь на иголках. Можете оставить письмо без ответа, и просто явиться на порог. Клянусь, я не обижусь».

Почерк был таким круглым и неаккуратным, словно писал маленький ребенок. Все люди разные, все ладони разные… Но короли могут воспользоваться услугами писаря, дабы их письма выглядели более-менее прилично. Девушка осторожно сложила письмо пополам, чуть наклонив его к себе. Странно было вот так держать в руках послание от самого взбалмошного из королей близлежащих стран.

– И что там? – нетерпеливо спросил Джек.

Он стоял где-то вдалеке, рассматривая привезенные из дома рубахи. Слуга еще не явился, он не привык беспокоить сон господина, потому каждый раз ждал, пока за ним пришлют. Джек не спешил, настроение на утренние развлечения пропало, но выходить из спальни не слишком хотелось. Солнце вновь нещадно жарило землю. Грело камни, созывая на них змей да ящериц, искрилось на белесых бортиках стен. Молодой правитель успел привыкнуть к жаре и дома, но не любил ее, хоть и терпел…

– От твоего отца, – ответила Эльза.

Что-то с грохотом свалилось на пол, прокатившись по гладкой поверхности. Должно быть, Джек выронил пояс с тяжелой пряжкой, и тот проехался вперед… Пальцы Эльзы дернулись, стоило стуку коснуться ее слуха. Девушка услышала шаги, быстро приближающиеся к ней, хотела отпрянуть, развернуться, но не успела… Джек выхватил письмо из ее пальцев и сжал его в своих руках.

Серые зрачки бегали вдоль строк, скользили по ним, словно по тонкому льду. Как бы не провалиться вглубь, не исчезнуть, потеряв выход к свету… Джек сморщил лоб, дочитав до конца. Он не протянул письма Эльзе, нет… Скомкал его, точно испорченную бумажку. Королева открыла было рот, собираясь что-то сказать, но Джек одарил ее до мурашек неприятным взглядом.

– Нужно отчалить завтра, – тихо произнес он.

– Это слишком…

– Скоро? Слуги соберут вещи, успеют, не волнуйся.

Тон Джека словно говорил о том, что юноша не примет ни единого возражения. Сталь вновь блеснула в его холодных глазах, словно искры разгорающегося пламени. Губы Джека еле заметно дернулись: что-то рассмешило Его Высочество. Эльза же свои губы смущенно поджала, опустив глаза. Она вспомнила морскую гладь, эти страшные картины с изображением шторма…

– Мы примем приглашение? – спросила она.