– Тебе нельзя вставать, – пожаловался Бертрам, отходя от Эльзы.

– Я все равно никого не слушаю.

Катерина глупо хихикнула за спиной Джека и улыбнулась, хотя он и не мог видеть ее лица. Эльза глядела на мужа так, словно произошло чудо. Она улыбалась искренне, Эльза не понимала, к чему несколько минут назад клонил Бертрам. Юноша вновь обратил внимание на брата, но затем резко обернулся назад.

– Здесь слишком много народу, – пожаловался он.

– Как только ты вернешься в лазарет… Снова будешь один одинешенек, и… – начал Бертрам.

– Я не вернусь, – ответил Джек, вновь заставив себя улыбнуться. – Моя болезнь не заразна, братец, не бойся. Вильгельм выздоровел, и мы останемся здесь еще два дня до отправления.

Хватка Катерины ослабла.

Она забежала к Джеку такой радостной, зная, что Эльза не сможет ей помешать… И когда юноша попросил ее о помощи, та с радостью ответила на его призыв. А сейчас, когда стало ясно, почему Джек решил вернуться в свои покои, Катерина почувствовала себя глупой использованной девчонкой, словно одной из тех горничных, с которыми Джек играл лишь забавы ради.

– Но так скоро…

– Прошу, брат, я так устал, – пожаловался Джек. – К тому же… Это не тебе ли я обязан тем, что не смог насладиться обществом супруги?

– Я забочусь о нашей семье, пока ты не в состоянии.

Светловолосой королеве показалось, будто она услышала треск молнии в небесах. Девушка опустила глаза к полу, надеясь, что буря скоро утихнет. Бертрам молчал, ожидая ответа, а Джек не спешил. Катерина отпустила его руку и крепко сцепила пухлые губы, опасаясь, что с них слетит очередная колкость.

– Я очень благодарен.

Бертрам кивнул.

Он развернулся, чтобы кивнуть Эльзе на прощанье, но девушка не заметила этого. Она не смотрела вперед, только в пол, чувствуя, как трясутся ее ноги. Королева услышала шаги, удаляющиеся все дальше и дальше. Бертрам протянул руку жене, и Катерина вцепилась в его ладонь, словно в веревку спасателя. Она молчала, думала о том, как следует поступить в самом скором времени.

Когда дверь захлопнулась, ознаменовав собой долгожданное уединение, Эльза осмелилась посмотреть на супруга. Под его бесцветными глазами залегли тени, а над губой виднелась блестящая полоса пота. Бледная кожа стала еще белее, а губы юноши потеряли цвет… Но вместе с этим, в теле Джека чувствовалась сила. В его прямой осанке в наряженных мышцах его шеи, его рук…

– Подойдешь ко мне? – спросил Джек, оперевшись о стену.

Эльза не кивнула, ничего не ответила… Ноги ее сами двинулись вперед. Шаг за шагом, все ближе и ближе приближалась она к супругу. И не было в глазах девушки ни капли прежнего страха, что так и сковывал движения. Только любовь, что уже начинала захватывать ее душу.

Руки девушки обвили грудь Джека. Эльза прижала мужа к себе, ощутив его слабый ответ. С виду юноша был куда сильнее… Но это мелочи. Он гладил жену по волосам, то и дело целуя ее в макушку. «Нужно убираться отсюда как можно скорее», – подумал Джек, бросая взгляд на открытое окно. «Как можно скорее, первыми лучами. Нужно спросить капитана об этом завтра же.»

– Больше не бери из их рук еду, – шепнул юноша. – Мало ли, кто из нас еще чем-то заболеет…

Ночь всегда была такой темной?

Если это действительно так, то Эльза никогда не обращала внимания. Она стояла рядом с ним на балконе, медленно потягивая горячий чай из неудобной глиняной кружки. У этих сосудов даже нет ручек, чтобы взяться за них, не обжечься. Но пряный чай пришелся королеве по вкусу, и она готова была стерпеть неудобство.

Теперь, когда беседа с Бертрамом кончилась, и алкогольный туман рассеялся, можно было переварить его слова. Но Эльзе совершенно не хотелось вспоминать. Сейчас, когда она рядом с мужем, мысли о плохих собеседниках никак не хотели лезть в ее светлую голову. Девушка попивала чай, улыбалась, рассматривая даль. Ей виднелись краешки скал, ждущих моряков на подходе к порту…

– Тебе действительно стало лучше? – спросила Эльза.

Джек медлил с ответом. Он делал вид, будто просто пьет чай и слишком занят, но тянул время, чтобы придумать ответ. Искусный лгун мог сказать что-то сразу, но не решался, выжидал. Юноша просто боялся, что неверно сказанное слово заставит Эльзу беспокоиться, отложить поездку до его полного выздоровления… А несколько лишних дней в этом месте могут дорого им обойтись.

– Действительно, – подтвердил Джек. – Но пара дней отдыха мне все же не помешает.

Лгун.

Джеку нужна еще минимум неделя, и Эльза понимала это также хорошо, как лекарь. Юноша, что до этого держался за бортик, решил отпустить его и пройти в комнату. Качающейся походкой… Джек брел вперед, волоча ноги, шагая медленно, слабо. Он упал на кровать, зарывшись в высокие мягкие матрасы и поманил Эльзу к себе. Надо бы снять костюм, но сил уже нет.

Девушка прошла за ним следом. Она легла рядом с Джеком, уложив свою голову на его широкое плечо. Слышно было, как сердце стучит о его ребра, как оно касается костей и убегает на свое законное место вновь. Королева закрыла глаза, собираясь провалиться в сон, но приятный голос Джека не дал ей покинуть его общество так быстро.

– О чем вы говорили?

Этот вопрос волновал юношу с того момента, как он увидел Эльзу вдвоем с его братом. Любопытство или ревность? Тяжело вот так сразу понять. Юноша приобнял супругу, чувствовал тепло ее тела… Эльза же ощущала неимоверный жар его липкой от пота кожи все отчетливее и отчетливее.

– О патриотизме, – ответила девушка.

Это же не ложь, правда?

– Джек, скажи…

Королева задумалась. Как бы ей поточнее сформулировать вопрос? Балконная дверь осталась открытой, и холодный ветер загонял в комнату морской воздух, прочищал мысли от лишнего. Девушка открыла глаза, увидела, что кожа Джека теперь белее, чем ее собственная…

– Ты ненавидишь своего брата?

Но юноша не ответил. По крайней мере, не так быстро. Нужно время, чтобы вот так просто рассказать о том, чего он должен стыдиться. Ведь в нормальных семьях люди любят друг друга? Заботятся о своих братьях и сестрах, оберегая их от бед… Джек думал, что все королевские семьи из другого теста, уверял себя, что его жизнь никогда не будет похожа на существование мальчишек со двора, но разуверился в собственных мыслях, встретив Анну и Эльзу, что так сильно обожали друг друга.

– Почему, Джек? – спросила Эльза, понимая, что ответ был дан заранее. – Ненависть же… Не появляется просто так.

– Я был на войне.

Голос супруга был тихим, непривычно тихим для этого властного тона. Но Эльза все еще узнавала своего мужа. Может быть, в его речи слышалось меньше привычного ехидства, присутствовала мягкость, которой не было так давно… Королева повернула голову, чтобы смотреть Джеку в глаза. Она никогда не спрашивала о войне, но всегда интересовалась этой частью его прошлого.

– Как хороший принц своей страны, я был на войне, сражаясь за свою страну, – произнес юноша. – Но Главнокомандующим армией был Бертрам. Я-то… Видимо, не так хорош для этого дела.

Странно.

Эльза понимала, что отец больше любил младшего сына… Но, возможно, политика и семейные узы – вещи несовместимые. Бертрам же наследник престола, и люди должны слышать его имя, знать, кто достоин уважения. Война, о которой Джек рассказывал, случилась несколько лет назад, когда ему было всего семнадцать лет. Не тот возраст, в котором хочется умереть… И самым страшным было то, что Джек вовсе не был самым молодым солдатом.

– Жители Восточной Поляны напали на нас слишком неожиданно, и война не то чтобы длилась долго, но… Знаешь… Ты слышала о последнем бое?

– Конечно.

Наверное, о нем слышал каждый, имеющий уши.

Невероятное сражение, положившее начало долгого мира, вечного мира. Последний бой длился больше, чем целый день. Сталь звенела в руках многочисленных солдат, кровь рекой устилала землю под ногами. И люди шли в бой потому, что с ними был их предводитель, с ними шел Он, сражаясь плечом к плечу с поварами и служками, курьерами и шахтерами…