Точнее говоря, они были. Но только... В один из дней, когда еще не улеглись волнения, вызванные сенсацией, в редакцию крупнейшего западногерманского иллюстрированного еженедельника «Штерн» пришло письмо, автор которого за 80 тысяч марок был готов предоставить журналу те самые секретные документы аргентинской службы безопасности по делу Бормана. Подателем письма был... сам Ладислав Фараго. После небольшого замешательства редакция предложение отвергла. И не потому, что «Штерн» не нуждался в сенсациях. Причина была в другом. Уж как-то смущало то обстоятельство, что предприимчивый автор торговал секретными документами направо и налево. Было принято простое и, как потом оказалось, единственно верное решение: репортеры «Штерна» напрямую обратились к первоисточнику, то есть к аргентинской секретной службе. Каково же было их изумление, когда спустя некоторое время чиновники из вышеупомянутого ведомства любезно переслали им копии тех самых документов, на которых и была построена версия о 33-м по счету Бормане. (До этого времени во всем мире было зарегистрировано 32 лже-Бормана.) Все расходы, включая переписку, составили 8 долларов. Ознакомившись с бумагами, журналисты из «Штерна» не могли удержаться вначале от разочарования, а потом и смеха — цена этим «доказательствам» не стоила и почтовых расходов, связанных с перепиской. Дело в том, что, во-первых, ничего секретного они не содержали, а во-вторых, случись кому-нибудь на основе этих бумаг попытаться идентифицировать личность Бормана, то им мог оказаться кто угодно, в том числе и сам Фараго.

(Впрочем, не будем торопиться с выводами. Чуть позже мы вернемся к розыскам Фараго.

Скепсис печати, попытки помешать следствию, объективные неудачи, сопровождавшие расследование, не поколебали воли главного лица в расследовании дела Бормана — генерального прокурора д-ра Фрица Бауэра. В письме Льву Безыменскому он пишет:

«Прокуратура Франкфурта-на-Майне считает, что Борману удалось бежать из имперской канцелярии, где прятались Гитлер и его ближайшее окружение. По-видимому, Борман некоторое время жил в Шлезвиг-Гольштейне Там он намеревался связаться с адмиралом Дёницем. Вполне вероятно, Борману удалось это, и Дёниц помог ему перейти границу Дании. Мы полагаем, что Борман некоторое время скрывался в датском королевском замке Гростен, находящемся недалеко от города Сондерборг. В замке Гростен, где тогда размещался эсэсовский госпиталь, прятались, как стало известно, многие видные нацисты».

И далее: «Мартин Борман бежал в Южную Америку и, вероятно, не из Скандинавии, а из Италии, куда он был тайно переправлен через альпийский перевал Бреннер Правда, пока все предпринятые меры по розыскам Бормана не дали результатов. Но это не значит, что они беспредметны. Как бы то ни было, дело Бормана не закрыто».

Но как бы то ни было, тема Бормана, ставшая эдаким неиссякаемым Клондайком для журналистов на Западе, постепенно иссякала. Интерес к делу Бормана медленно, но верно угасал. И следственные органы, и Интерпол, да и публика со временем просто устали от сенсаций и разочарований.

В конце концов один из главных участников следственного процесса Хорст фон Глазенапп в 1971 году решает прекратить следствие по делу Бормана. В заявлении для печати он не ставит под сомнение факт, что Борман наше свой бесславный конец в Берлине. По мнению Глазенаппа, все остальные версии в лучшем случае следует рассматривать лишь как предположения.

Становилось ясно, что окончательно закрыть дело фашистского палача, видимо, так и не удастся. Но...

Но тут в наше путешествие по следам Мартина Бормана вновь вмешается политика. Причем в совершенно неожиданной форме.

Его имя — Рейнгард Гелен. Всю жизнь он старательно избегал какого бы то ни было паблисити, нигде и никогда не выступал публично сам и запрещал это делать своим подчиненным. Кто же он такой и какое отношение он имеет к расследуемой нами истории Бормана?

Свою карьеру Гелен начинал еще в рейхсвере, однако взлет его «звезды» связан с гитлеровским вермахтом. Любимчик генерала фон Манштейна, несущего главную ответственность за расстрелы в Крыму в годы войны, Гелен затем переходит в штаб вермахта. Здесь он пользуется особым расположением и покровительством Адольфа Хойзингера — нацистского военного преступника, впоследствии одного из «отцов» западногерманского бундесвера и реваншистской политики времен Аденауэра.

Передо мной фотография из журнала «Шпигель» за 1954 год. На архивном фото — группа офицеров гитлеровской разведки. Крестиком помечен тогда еще молодой, худощавый, с птичьим лицом генерал. Так впервые стало известно о преступном прошлом будущего шефа всемогущей федеральной разведывательной службы ФРГ.

Из сопутствующей фотографии заметки следовало, что особого успеха Гелен добивается во время решающих сталинградских боев. Его назначают (не без помощи вышеупомянутых покровителей) начальником восточного отдела Абвера — военной разведки. Должность эта имела ключевое значение, поскольку положение гитлеровской армии на Востоке в целом становилось все более трудным, если не сказать — отчаянным. Гелену были подчинены специальные диверсионные отряды, включенные в состав армейских частей.

В конце войны Гелен — доверенное лицо генерала Гудериана, который после неудавшегося покушения на Гитлера в июле 1944 года был назначен начальником (последним, кстати) генерального штаба главного командования сухопутных войск.

В ставке Гитлера, «волчьем логове» Гелен слыл одним из самых преданных фюреру людей. Когда, однако, вассал почувствовал, что поражение неминуемо, он заранее начал готовиться к «перемене мест».

Май 1945 года Гелен, начальник отдела «Иностранные армии Востока», встретил в местах, удаленных от театра военных действий,— все в тех же Баварских Альпах. Перспектива разделить свою судьбу с фатумом фюрера не привлекала генерал-лейтенанта. (Свое очередное звание он получил досрочно в самом конце войны по личному распоряжению Гитлера за «заслуги» в деле организации шпионажа против Красной Армии. Разумеется, не были забыты при этом и другие, более ранние его дела — карательные операции против партизан, действовавших на оккупированной территории СССР, восточно-европейских и балканских государств.)

Нужно было начинать новую карьеру, и гитлеровский шпион осуществляет задуманное; прихватив важнейшие документы и списки агентуры, он «бесстрашно» решается сдаться американцам. Впоследствии Гелену не пришлось жалеть о своем выборе: для разведывательной службы США его шпионская сеть оказалась весьма кстати. На базе геленовского отдела стал создаваться новый разведывательный комплекс для ведения подрывной деятельности против Советского Союза и других стран Восточной Европы. Ведь в руках Гелена был ключ от шпионской сети, сотканной его прежним начальником — шефом абвера адмиралом Вильгельмом Канарисом, и от разведывательной сети, бригаденфюрера СС Вальтера Шеллен- берга.

Похищенный Геленом архив был огромен — и по размерам, и по содержанию. Помимо документов военно-стратегического значения, беглый генерал прихватил картотеку своих сотрудников и агентуры (как они пригодились Гелену впоследствии!). Бесценный груз отправляется... куда? Ну, конечно же в Баварские Альпы, а еще точнее — в тот самый Берхтесгаден. Архив (после составления точного плана) был временно — до прихода экспедиционных войск — захоронен в горных районах Баварии. В одном из благоустроенных и даже снабженных радиостанцией домиков до лучших времен отсиживался и сам Гелен.

После капитуляции Гелен установил контакт с американской контрразведкой, рассказав о себе и о своем приданом. Как напомнил «Шпигель», «американский контакт» осуществлял от США генерал, связанный с Уоллстритом. Тот весьма обрадовался встрече с человеком, о котором слышал «столько любопытного, когда сам работал в разведке».

После недолгих переговоров Гелен передает архив своему благоприобретенному партнеру из американской контрразведки (вместе со списком сотрудников и сетью агентов в Европе).