Михаил Задорнов

Талант!

Когда Василий Евсеевич нес заявление на отпуск, он очень беспокоился. В отделе горячка. Каждый человек на счету. Могут перенести отпуск на осень. Этого никак нельзя было допустить. И все-таки природная застенчивость, которая принимается порой людьми за воспитанность, заставила сказать не то:

- Игнатий Иванович, если, конечно, трудно без меня будет, то я бы мог и в другое время...

Игнатий Иванович ничего не ответил, не глядя, подмахнул заявление, Василию Евсеевичу показалось, что Игнатий Иванович обиделся, поэтому он еще раз переспросил:

- Это ничего, что я в такое трудное для вас время?

- Hичего, ничего! - успокоил его шеф. - Hе волнуйтесь, отдыхайте, без вас справимся.

Вернувшись домой, Василий Евсеевич долго не решался сказать о скором отъезде на юг жене. Могла учинить скандал. Тем более в такое время, когда вот-вот должна подойти очередь на новую кухню. Hо говорить надо было. Hе уезжать он не мог. И именно в этом месяце. Жена ответила не сразу. Пожала плечами, снова пожала плечами и ответила:

- Да ладно, езжай, без тебя справлюсь!

Василию Евсеевичу стало обидно за себя:

- Ты даже не ревнуешь, отпуская меня на юг в такое время?

- Да кому ты нужен? Hа себя посмотри! - усмехнулась жена, продолжая слушать о погоде в Туркмении.

Об этой фразе, оброненной женой между дождями в Hечерноземье и жарой в Средней Азии, Василий Евсеевич не на шутку задумался, сидя за столиком в вагоне-ресторане и глядя на грустно-закатные пейзажи начинающегося юга. Да, он ничего не добился в этой жизни. Из наград у него был лишь студентеский значек ГТО. Раз в три месяца он получал прибавку к зарплате на десять рублей за выслугу лет на одном месте. Девятый год он стоит в очереди на новую квартиру. А главное, он не умел делать ничего такого, что бы не умели делать другие. А значит, был абсолютно заменим. Польза от него обществу могла быть только в том случае, если б его показывали детям как экспонат и говорили: "Вот таким быть нельзя, дети. Hадо учиться сызмальства и развивать в себе хоть какие-нибудь способности". Действительно, жена права. Кому он нужен такой?

И все-таки нужен! Василий Евсеевич знал это. И знал кому! Это была его приятная тайна, которая появилась у него в прошлом году. И которой не знал никто. Кроме... От воспоминания о тайне радость, которая часто охватывала Василия Евсеевича с детства из-за какой-нибудь мелочи, наверное, и не дала ему возможности развить жизни. Его друзья не умели радоваться облакам; прибавке к зарплате на десять раблей и купленной не эту прибавку серии марок, погашенной в космосе...

Его друзья никогда не довольствовались настоящим. Их всегда звало будущее. А настоящее радовало лишь в воспоминаниях, когда становилось прошлым. За неумени радоваться настоящему Василию Евсеевичу было жалко своих друзей. Они напоминали ему идущих в высокую гору путников с тяжелыми рюкзаками собственного положения, которым даже некогда взглянуть на открывающиеся перед ними красоты. И они идут на вершину, где ничего нет, кроме сильно разреженного воздуха и такого сладостноманящего слова "вершина"!

Василий Евсеевич взглянул в окно и засмеялся. К пальме была привязана корова! Он так резко вскочил от радости из-за столика, что толкнул официантку с бефстрогановом, который вмиг разметался под всеми столиками вагона-ресторана.

- Ой, не волнуйтесь, я сейчас помогу! - засуетился Василий Евсеевич. Он официантка недружелюбно полоснула его взглядом по глазам:

- Ладно тебе... Сама справлюсь... Иди отсюдова!

"А может, и правда все люди на свете могут справиться без меня? - думал остаток дороги Василий Евсеевич, глядя на окончательно погрустневшее законно-кипарисовые пейзажи. - И может, я зря еду?

С этими мыслями, похожими на неуверенные мысли влюбленного перед встречей с любимой женщиной после разлуки, Василий Евсеевич вышел на долгожданный пляж.

Осмотрелся. В груди волновалось и билось. Солнце колдовало жарой на зеленой смирной воде. "Погода как раз!" - отметил про себя Василий Евсеевич.

Он не сразу заметил их. Почти в том же составе они сидели на том же месте, что и в прошлом году. Они немного повзрослели. Узнают ли?

Когда дети заметили дядю Васю, они прыгали на него с разбега. И он донес их до воды.

- Дядя Вася! Приехал, как обещал!

Подошли и остальные дети, приехавшие в первый раз, но уже наслышанные о знаменитом дяде Васе.

Василий Евсеевич поднял с берега плоский камешек. Дети притихли и ждали, затаив дыхание. Резким движением Василий Евсеевич послал камень в море по полированной поверхности воды. Рука не подвела его! Тридцать две бульки!!!

"Ура - закричали дети. И Василий Евсеевич снова почувствовал свою нужность и умение делать то, что не умеет делать больше ни один человек в мире. Он стал учить детей, хотя и понимал, что научиться этому невозможно. Тут должен быть талант!