Порция постаралась вспомнить, как она вчера оказалась в постели. Странно, что она легла спать в одежде. Она всегда снимала ее, какой бы усталой ни была.

Продолжая вспоминать. Порция припомнила, как ушел Оливер и как она сидела в ожидании… Что же было потом? Нет, больше она ничего не помнит. Должно быть, она была уже совсем сонной, когда ложилась в постель. Как все-таки странно!

Вешая в шкаф платье, Порция обратила внимание на аккуратно стоящие у кровати башмаки, хотя обычно она сбрасывала их посредине комнаты. Что же такое с ней случилось? Она уснула, проснулась и ничего не помнит.

Порции захотелось принять ванну, но такое желание было неосуществимо в столь ранний час, поэтому она налила в таз холодной воды и стала умываться. Вытирая лицо и руки, она обнаружила на полотенце следы косметики и снова принялась тщательно промывать каждый участок кожи. Если бы она только могла так же отмыть свою память от воспоминаний! Очень сомнительно, что она скоро забудет, какую страсть разжег в ней Брайт Маллорен.

Порция надевала чистое платье, когда в дверь постучали. Она замерла: а что, если это Кутбертсон? Этого не может быть. С ним покончено навсегда.

Порция открыла дверь, готовая ко всему, но на пороге стоял сын хозяйки, маленький Симон. Мальчик принес уголь, чтобы растопить камин, хлеб с маслом и немного пива на завтрак. Все, как обычно, изо дня в день, как будто ничего не случилось. Но Порция всем существом чувствовала, что какие-то изменения произошли.

От зажженного камина по комнате пошло тепло, и Порция села завтракать. Ее мысли снова и снова возвращались к Брайту Маллорену.

Опять раздался стук в дверь. На этот раз пришла сама хозяйка, миссис Пинней, настроенная весьма воинственно.

— Мисс Сент-Клер, — начала Она, поджав тонкие губы, — где ваш брат? Если он вам, конечно, брат.

— Брат по матери, — ответила Порция, растерявшись от такой неожиданной атаки. — Он уехал на несколько дней. Но как вы об этом узнали?

— Его видели ночью. Он вел себя как вор.

— Мы заплатили вам за квартиру вперед, миссис Пинней, — холодно ответила Порция, — и мой брат волен уезжать и приезжать, когда захочет.

Холодный тон Порции отрезвляюще подействовал на хозяйку: ее лицо стало более приветливым, голос вежливым.

— Конечно, конечно, мисс. Дело в том, что он опять оставил дверь открытой. Нас ведь могут зарезать в наших постелях!

— Мне очень жаль… — начала Порция, но хозяйка перебила ее:

— И потом эти джентльмены! закричала она, снова поджав губы. — Мой сосед напротив рассказал мне, что вчера вечером вас привезли домой два каких-то джентльмена, а ночью к вам заходил еще один джентльмен. Что вы на это скажете?

— Что за глупость! — вновь решительно возразила Порция. — Меня сопровождали домой слуги… одного из наших друзей. Мой брат ушел ночью, чтобы с первой же почтовой каретой уехать по делам, и здесь не было никакого джентльмена. Ваш сосед, должно быть, ошибся.

— Возможно, — задумавшись, ответила хозяйка. —Он что-то нес о каком-то огромном звере, который крутился около нашего дома.

— Звере? — удивилась Порция, которой стало казаться, что она все еще спит и видит сон.

— Большая черная собака, — прошептала женщина, — и она как тень следовала за князем тьмы.

— Что вы такое говорите, миссис Пинней! — воскликнула Порция и тотчас же вспомнила, что то же самое она подумала о Брайте Маллорене, когда впервые столкнулась с ним. Он был похож на князя тьмы, на самого Люцифера, и у него есть большая собака. Но как он мог оказаться здесь? Нет, этого не может быть!

— Делайте что хотите, мисс Сент-Клер, — ответила, покраснев, хозяйка, — но я не потерплю, чтобы ваш брат не закрывал на ночь дверь! — Воинственный тон снова вернулся к миссис Пинней. — Если такое случится еще раз, мне придется отказать вам от квартиры. И потом, ваш брат должен вернуться как можно скорее. Мне не нравится, когда у меня в доме живут одинокие молодые девушки, которые гуляют по ночам.

— Сэр Оливер уехал в Дорсет, миссис Пинней. Он вернется не позже, чем через неделю.

— Через неделю?! Но молодая девушка не может так долго жить одна!

Порции захотелось как следует отчитать миссис Пинней, но она взяла себя в руки и спокойно ответила:

— Мне некуда идти, и я не знаю никого в этом городе, кто бы мог позаботиться обо мне, поэтому нам лучше прекратить этот бессмысленный разговор.

— Я могу просто вышвырнуть вас на улицу. Я честная женщина и не потерплю…

— —Я тоже! — закричала Порция. — Вы не можете выгнать меня, так как я заплатила вам за квартиру вперед!

Женщины продолжали бы ссориться дальше, но в это время прибежал сын хозяйки и закричал, что у дома остановилась большая карета.

Порция сразу решила, что приехал Брайт Маллорен, но, выйдя вслед за хозяйкой на лестницу, увидела внизу Форта.

Он был одет в бледно-голубой костюм и высокие ботинки. Его волосы были просто подвязаны лентой, но выглядел он великолепно. Стены этого дома никогда еще не видели таких важных гостей. Его сопровождали двое слуг в напудренных париках. Приказав им остаться у двери, Форт стремительно взбежал по лестнице. Лицо его выражало глубокое пренебрежение к хозяйке и ее сыну, которые смотрели на него, открыв рты.

— Кузина Порция! — воскликнул он, широко улыбаясь и протягивая к ней руки. — Как приятно видеть вас в Лондоне!

Порция, в свою очередь, протянула ему руки, и Форт расцеловал их.

— Вы выглядите немного усталой, и в этом нет ничего удивительного, судя по этому ужасному жилищу. Надо что-то для вас придумать.

Форт закрыл дверь за изумленными сыном и матерью и внимательно посмотрел на Порцию, которая в это время думала об их встрече в борделе Мирабель, где Форт узнал ее и, как и Брайт, хотел выкупить. Она смущенно молчала, не зная, что сказать.

Форт был так же высок, но более плотного сложения, чем Брайт. С его появлением маленькая комната стала еще теснее. Порция вспомнила, как в детстве они с Фортом носились по полям Дорсета.

— Я думал, что ты уже остепенилась, Порция, — сказал Форт с хорошо знакомой ей улыбкой.

— И я так считала, Форт. Спасибо тебе, что ты согласился помочь нам.

— Пустяки, — ответил Форт, с опаской глядя на нее. — Я думал, что ты устроишь мне скандал из-за Оливера.

— Сначала я действительно разозлилась, но теперь считаю, что, возможно, в этом нет ничего плохого. Единственное, на что хотелось бы надеяться, что Оливеру не придется принимать участие в боевых действиях.

— Не глупи, Порция. Единственный путь удержать Оливера от беды — это занять его делом. Жаль, что война почти закончилась. Ты всегда старалась уберечь его от неприятностей.

— Теперь ты во всем обвиняешь одну меня. Мне кажется это несправедливым.

— Не только тебя, но и мать, и Пру. Они тоже виноваты. Пусть Оливер идет своей дорогой.

— Похоже, у нас нет другого выбора. В отсутствие Оливера мне придется много работать в Оверстеде. Поверь мне, я очень скоро расплачусь с тобой. Тебе не придется ждать годы, чтобы получить обратно свой долг.

— Пустяки, — снова повторил Форт, начиная раздражать этим Порцию. Неужели для графа Уолгрейва сумма в пять тысяч гиней — пустяки? Ведь именно эти деньги чуть не погубили их семью.

— Вообще-то говоря, я могла бы выплатить тебе часть

Долга прямо сейчас, так как Брайт Маллорен обещал мне деньги, выигранные на пари.

Порция гордилась, что без смущения говорит о вчерашнем аукционе.

— Неужели? Двенадцать сотен? Я считал, что он должен дать тебе больше, ведь ты помогла ему выиграть пари. На губах Форта появилась кривая ухмылка.

— Скажу тебе откровенно, я считаю это пари нечестным.

— А по-твоему честно выставлять на аукцион детей? Форт безразлично пожал плечами.

— Давай лучше обсудим, где ты будешь жить до возвращения Оливера.

— Мне кажется, что теперь я могу остаться здесь. Ты произвел неизгладимое впечатление на мою хозяйку, и она не посмеет выгнать меня, — сказала Порция, но тут же с содроганием вспомнила Брайта Маллорена, который мог появиться тут в любой момент.