Сара хихикнула.

— Разумеется, мангуста. Они кровожаднее.

— Это верно, — согласился Гриффин, улыбнувшись еще шире. А потом его лицо потемнело так же неожиданно, как прежде прояснилось. — Выходит, твой братец — кобра. Змей, так сказать.

Она философски пожала плечами.

— На самом деле Уолли не так уж плох. Вот только честолюбия ему убавить бы — для его же пользы. Это самое честолюбие в один прекрасный день сломает ему жизнь, чует мое сердце.

Он снова кивнул, и какое-то мгновение Сара была уверена, что он знает что-то, неизвестное ей. Глупости, сказала она себе. Он просто занят мыслями о собственном прошлом.

— Слушай, мне пора идти, — сказала она, вставая. — Моя няня работает до шести, а сейчас, по-моему, уже около того.

Гриффин взглянул на часы.

— Без десяти, — сообщил он.

Сара торопливо поднялась, уговаривая себя не задавать вопрос, который вдруг очень захотелось задать. Она уже намеревалась сказать, что начнет опись утром, но на самом деле произнесла:

— У тебя есть планы насчет обеда?

— Да вроде нет, — ответил Гриффин, гася сигару. Он поднес к губам бокал и выпил остававшийся бренди. — Уж не хотите ли вы, мисс Грин-лиф, пригласить меня?

Она несколько смущенно приподняла плечо, но подтвердила:

— Да, пожалуй. Не хочешь поехать к нам и пожевать, что найдется?

— С удовольствием.

Идя за ней из библиотеки и по холлу до дверей — Господи, привыкнет ли он когда-нибудь к этому огромному дому? — Гриффин не спускал глаз с изящно покачивающихся бедер и руки, отбрасывающей локоны с глаз. Через час он должен был обедать со Стоуни. Интересно, Сара не будет против, если он воспользуется ее телефоном?

Приглашая Гриффина Шального пообедать с ней и мальчиками, Сара не вполне понимала, почему это делает. И потом, дома, ничуть не приблизилась к ответу, глядя, как обрушились на него мальчишки, желающие знать все о его мотоцикле и о том, каково быть копом. Просто у Гриффина был такой несчастный и тоскливый вид там, в кресле в мерсеровской библиотеке, вспоминала она. Вот и не удержалась.

Всегда она подбирала бродячих животных. Пожалуй, именно в таком виде он перед ней и предстал. Бродячее животное, толком не понимающее, как справляться с ударами и сюрпризами судьбы. А она знакома с ее коварством. Если ее опыт может помочь Гриффину, то она просто обязана взять его под крыло, разве не так?

Единственная проблема заключалась в том, что это конкретное бродячее животное гораздо опаснее всех, кого Сара подбирала раньше. Это хищник, самый настоящий, самый натуральный хищник, и у нее нет полной уверенности, что удастся спастись, если он положит на нее глаз. Стоит ли брать его под крыло? — спрашивала она себя. Не улетит ли он сам, полакомившись ею?

— Мам, можно мы покатаемся на мотоцикле Гриффина? — спросил Джек.

Сара стояла на крыльце, с сомнением разглядывая большой мотоцикл.

— Не думаю, мой сладкий, — сказала она решительно. — Может быть, когда вы чуть-чуть подрастете.

— Ну мам…

— И называйте офицера Шального «офицер Шальной», — добавила она, осознав, с какой непосредственностью мальчики обращаются с Гриффином.

— А он уже не офицер, — вставил Сэм. — Он нам только что сам сказал.

— Как это не офицер! — вскинулась Сара, пристыженная тем, что не следила за беседой, полностью погрузившись в размышления об этом человеке. — Он…

— На самом деле теперь я — детектив Шальной, — сообщил Гриффин, смущенно улыбнувшись. — Получил повышение пару недель назад. Извини, что не сказал раньше. Просто к слову не приходилось.

Она почувствовала мгновенный укол сожаления при мысли о том, что больше не увидит его в мотоциклетной форме, но постаралась сохранить философское отношение. Детективы ведь тоже носят с собой наручники, разве нет?

От этой шальной мысли речь ее стала несколько прерывистой.

— А, понимаю… Ага, ну ладно. Тогда называйте офицера Шального «детектив Шальной», — объявила она сыновьям, надеясь, что никто не замечает краски, заливающей ее с головы до пят. — То есть, я хочу сказать, называйте детектива Шального «детектив Шаль…».

— Слушай, «Гриффин» звучит лучше, — перебил виновник спора. — Чего ради разводить церемонии?

Джек и Сэм просияли, выказывая все симптомы тяжелой формы идолопоклонничества. Сара очень надеялась, что не совершила ошибки, приведя Гриффина в дом. Она вовсе не хотела, чтобы сыновья привыкали к нему, как не хотела привыкать к нему сама. Впрочем, теперь уж, пожалуй, поздно, сообразила она, наблюдая, как Гриффин усаживает Сэма на тяжелый мотоцикл, одной рукой придерживая ее сына, а другой — машину. По крайней мере для мальчиков уже поздно. С собой-то она, конечно, управится. Разве нет? Конечно, управится.

Бросив через плечо последний тревожный взгляд, она вошла в дом.

— Не взяться ли мне за обед? — сказала она сквозь дверь из проволочной сетки.

— Отличная мысль, — ответил Гриффин и улыбнулся, прежде чем обернуться к Джеку, которому понадобилось о чем-то его расспросить.

Перерывая беспорядочное скопление полуфабрикатов в морозильнике, Сара думала свою думу, надо сказать, неотступную: достаточно ли мужского внимания получают Джек и Сэм? Майкл после развода не требовал опеки над сыновьями, но ему было гарантировано право посещений. Каждое лето мальчики проводили с ним месяц — даже теперь, когда у него была новая жена, — плюс уикенды от случая к случаю. Но сейчас Майкл и Вивиан переселились в Пенсильванию, так что его не было поблизости на случай, если мальчикам вдруг позарез понадобится мужская поддержка или совет.

А эти «зарезы» случались все чаще и чаще, по мере того как Джек и Сэм росли. У них постоянно возникали вопросы, на которые, по глубокому Сариному убеждению, лучше ответил бы мужчина, а в ее жизни не было мужчины, которому можно было настолько доверить мальчиков. Что касается Уолли, она и вовсе предпочитала, чтобы он поменьше общался с ними и не заражал своей философией трудоголика. Она хотела, чтобы мальчики в полной мере насладились детством и получили максимум от каждой минуты каждого дня, и готова была сделать для этого все, что в ее силах. Но при этом не могла избавиться от мысли, что мальчишкам нужна сильная мужская модель поведения, точно так же, как девочки нуждаются в сильной женской модели для лучшего развития своих природных качеств. Сара знала, что является хорошей матерью. Но нечего было и пытаться стать для Джека и Сэма еще и отцом, который им нужен.

Ее внимание привлек смех Сэма за окном. Сара улыбнулась. Гриффин мгновенно завоевал мальчиков еще на скаутском вечере. Он покорил весь отряд гораздо сильнее, чем любой другой из присутствовавших мужчин. И когда сегодня мальчики, выскочив на крыльцо, обнаружили, что мама снова привела офицера Шального — точнее, детектива Шального, — они явно были счастливы.

Сара извлекла из морозильника семейную упаковку куриных грудок, потом отыскала большой пакет нарезанных для жарки овощей. Если блюдо требует более пятнадцати минут приготовления в микроволновой печи или более двенадцати минут варки, у вас есть все шансы не обнаружить его на Сариной кухне.

Хотела бы она принадлежать к числу тех женщин, что умеют проработать весь день, сохранив прическу, заехать на рынок по дороге домой, влететь на кухню, пошвырять все в горшок и через пятнадцать минут устроить праздник желудка.

— Ха, — проворчала она, борясь с пластиковым мешком, который никак не желал открываться. — Женщины, которые это умеют, к тридцати пяти годам созревают для психушки.

Вывалив замороженные продукты на кухонный стол, Сара взялась за работу. Может быть, она и не самая организованная женщина в мире, но моментально приготовить обед из замороженных продуктов — это она умеет.

Занятая стряпней, она снова раздумывала над союзом, который ее сыновья заключили с новоявленным детективом Шальным. Наверняка это у Гринлифов в генах, думала она. Потому что хочешь не хочешь, а нужно признать: сама она тоже мгновенно ощутила близость с этим человеком. И если, мальчики закончат тем, — что подружатся с Гриффином на всю жизнь, то она не могла не задавать себе вопрос — тревожный вопрос, — какого рода отношения сложатся между Гриффином Шальным и Сарой Гринлиф.