После благополучной встречи с тремя лесовиками девушка возвращается домой. Из-за того, что попытка ее сводной сестры-тени навестить лесовиков заканчивается весьма плачевно, жизнь падчерицы становится хуже, чем раньше, и она еще в большей степени подвергается преследованиям ревнивой мачехи. Иными словами, как только она достигает какого-то прогресса, что-то предвзятое и даже опасное формируется у ее Тени. Гора, на которую она поднимается, становится выше, но соответственно углубляется и яма, в которую она может упасть.
Если считать мачеху и сводную сестру внешними по отношению к главной героине персонажами, то с того момента, как девушка достигла столь многого, завистницы делают все, чтобы отравить ей жизнь. Злая сводная сестра девушки проецирует на нее свое высокомерие: «Поглядите-ка на это чванство! – кричит она. – Так деньгами и швыряется!»
Нам нередко встречаются люди, которые, достигнув каких-то явных успехов, привлекают к себе зависть окружающих. Грустно признавать, что почти каждому талантливому человеку мешает зависть людей, похожих на мачеху и сводную сестру главной героини сказки. Ничто не может сравниться с таким злом по силе пагубного воздействия на интеллектуальную жизнь человека, поэтому нам не следовало бы забывать о своей бессознательной Тени. Именно она подрывает наши отношения с другими людьми из-за наших поступков, мотивированных ревностью. К тому же она уменьшает наши шансы на успешный личностный рост.
Но в ужасном отношении к главной героине ее мачехи и сводной сестры есть и положительная сторона. Вполне естественно, что девушка, к которой так плохо относятся дома, не может там долго оставаться. А если ее не выгонят из дома, она может не выполнить свое предназначение, предопределенное ей судьбой, и не стать королевой. Проявление зависти часто может привести к прямо противоположному результату: возвысить человека над его окружением, которое слишком навязчиво ему противодействует.
Разумеется, не только внешние темные силы привели девушку к кризису после ее возвращения от лесовиков с изумительными дарами; возрастает и ее уязвимость для собственной внутренней Тени. Человек, добившийся какого-то успеха, гораздо больше рискует быть сбитым с толку своей эгоцентричной Тенью, чем человек, который потерпел неудачу.
Архетипического героя часто преследует злая мать. Это преследование как раз и превращает его в героя. Она заставляет его достигать высоких целей, так как ему постоянно приходится преодолевать внутренние опасности[84]. У женщины гораздо реже возникает желание совершать героические поступки; как правило, она более пассивна в преодолении трудностей, и тогда, как в этой сказке, анимусу приходится спасать ее от беды.
Итак, мачеха снова посылает главную героиню в ужасную погоду выполнять невыполнимое задание, надеясь на ее верную погибель. Девушка должна топором вырубить прорубь в реке и хорошенько прополоскать в ней пряжу. «Девушка послушалась, пошла и вырубила во льду прорубь». Символически действие топора означает «прорыв» в интеллектуальной деятельности, в суждениях, в установлении различий и принятии решений. Такая способность компенсирует крайне пассивную установку главной героини. Упорное вырубание льда может иметь следующий смысл: теперь она должна использовать свою энергию и силу воли, чтобы получить доступ к потоку жизни, прорубив слой льда, отделяющего ее от течения воды. Именно в это время появляется королевский экипаж. Так неисполнимое задание неожиданно заканчивается для нее счастливо.
Большой символический смысл имеет экипаж, на котором она уезжает прочь. Колесный экипаж – это одно из самых перспективных изобретений человеческого разума, которое значительно ускорило движение технического прогресса. Его четыре колеса можно трактовать как четыре психологические функции; сама карета символизирует особые свойства сознания – «содержать» самые ценные человеческие или божественные черты[85]. В данном случае экипаж предназначен для того, чтобы вывезти главную героиню за пределы досягаемости сил темной матери и доставить ее в королевский дворец.
С этого момента девушка выполняет предопределенную ей роль: на ней женится король. Он символизирует доминирующую духовность. С точки зрения женской психологии, его образ воплощает одну из самых высших форм анимуса – духовную установку, организующую и направляющую всю психику. Главная героиня становится королевой; она правит вместе с королем, и они оба составляют единое целое. Высшая фемининная ценность, которую она воплощает, – это обретенное сознание, которое делает психику плодотворной. С точки зрения психологии, королева представляет собой фемининный образ самости. Но так как в сказках ничего не говорится об индивидуальном человеческом сознании, в них не может идти речь о самости; речь идет о символической модели образа самости[86]. Теперь королева оказывает поддержку правящей маскулинности (королю) и создает возможность для ее обновления. Она рожает сына. В этом смысле королева-мать воплощает психологический контейнер – пассивную, восприимчивую установку, комплементарную активной деятельности короля.
С психологической точки зрения это означает, что у человека развивается способность к принятию и личностному развитию. Для этого создаются определенные условия: его психика, будучи психологическим контейнером, получает энергетическую подпитку животворной силы. Но такой способностью обладают далеко не все; божественный младенец может родиться только у королевы, символизирующей надличностную власть в психике человека. Этот процесс идет и на индивидуальном, и на коллективном уровне психики. Эти две сферы важно различать, так как кризис в конце сказки и его разрешение нужно рассматривать именно с этой точки зрения.
Когда родился королевский сын, когда новое человеческое существо заявило о себе, королеве стала угрожать иная, последняя опасность со стороны темной матери. Мачеха с трудом могла переносить падчерицу, вернувшуюся от лесовиков с чудесными дарами. Но народ очень полюбил и свою королеву, и принца, весть о рождении которого разнеслась по всему королевству, поэтому об этом стало известно даже злой старухе. Иногда бывает так, что на долю человека выпадают такие испытания, которые кажутся запредельными. Зачастую это происходит с людьми, которым в чем-то повезло в жизни. Нередко они начинают сталкиваться с серьезными проблемами, связанными с Тенью, и это происходит именно в то время, когда они чувствуют, что добились успеха.
Часть личности, которая предпочитала оставаться немой и бессознательной, предпринимает последнее отчаянное усилие, чтобы избежать осознания; бессознательное ничего не отдает добровольно. С одной стороны, оно хочет отдать, а с другой – не хочет этого делать.
Мачеха со своей дочерью проникают в королевский замок и, когда никто не видит, они выбрасывают королеву из окна в реку; сводная сестра королевы ложится в ее постель и накрывается одеялом. Происходит тихая подмена и фальсификация высшего материнско-фемининного символа; его место занимает теневая, эгоцентричная тенденция, которую можно сравнить с инфляцией[87].
Тайная подмена и фальсификация типична для ведьм и похожих на них персонажей. Кто-то чужой просто занимает место королевы, а ситуация внешне остается такой же, как раньше. Никто не замечает, что настоящую мать, единственную женщину, которая могла родить такого сына, подменили эгоцентричным фемининным персонажем, который без вмешательства колдовства никогда не смог бы занять ее место. Такая подмена может вызвать затруднение даже у аналитика, когда он замечает ее у пациента. Сновидения могут помочь раскрыть истинное положение дел.
Ведьме удалось обмануть даже самого короля, поверившего ее объяснению, что изо рта жены вместо золотых червонцев выскакивают жабы из-за испарины. Здесь передана слепота мужчины, или женского анимуса, в отношении обмана, связанного с Тенью. Так в сказке и говорится: «Король не подозревал ничего дурного». Это свидетельствует о его необычайном легковерии.
84
См. Symbols of Transformation // CW 5. Par. 251ft
85
Муsterium Coniunctionis // CW 14. Par. 276ff
86
Ссылки на мои символические интерпретации самости и Тени следует понимать именно в таком смысле, т. е. они всегда представляют собой модели психологических функций
87
Two Essays on Analytical Psychology. CW 7. Par. 374ff