Хуже всего, что мне приходилось сдерживать свою силу. Мне было трудно найти друзей – многие все еще с опаской смотрели на меня – но я знал, что могу добиться популярности, участвуя в спортивных играх на переменах. Я мог стать звездой в любой игре – футболе, баскетболе, гандболе – а все люди любят победителей. Искушение похвастаться и приобрести новых друзей было невероятно сильным.

Но я боролся с собой. Риск был слишком велик. Ведь я могу не просто сделать что–то необычное – например, прыгнуть выше любого баскетболиста–профессионала, что могло дать людям представление о моей сверх силе – но хуже этого, я мог ранить кого–нибудь. Если бы кто–то толкнул меня или ударил в футболе, а я потерял голову и ответил бы ударом на удар, этот человек в лучшем случае отправился бы в больницу. В худшем – в морг.

Именно поэтому мне не нравились уроки физкультуры – приходилось постоянно себя сдерживать и маскировать свою силу неуклюжестью. Как ни странно, английский тоже стал для меня пыткой. Я был рад находиться с Дебби в одном классе, но мы должны были вести себя как обычные студент и преподаватель. Мы не могли по дружески болтать друг с другом. Вместо этого мы общались довольно прохладно – держали дистанцию, которая превращала сорок минут урока в пытку – а по средам и пятницам у меня был сдвоенный урок английского, поэтому пытка увеличивалась в два раза.

После занятий и на выходных, когда я сидел в ее квартире, все было просто отлично. Там мы могли расслабиться и поговорить о том, что нам действительно интересно. Мы могли просто лежать на кушетке, пить вино и смотреть какой–нибудь старый фильм по телевизору, или слушать музыку и говорить о прошлом.

Большинство ночей я провел с Дебби. Она любила готовить, и мы экспериментировали на кухне. Скоро я прибавил в весе, и мне пришлось бегать трусцой по вечерам, чтобы быть в форме.

Но с Дебби мы не только отдыхали и готовили – она была решительно настроена обучить меня, поэтому два–три часа каждый день мы занимались моими уроками. Для нее это было весьма непросто – мало того, что она очень уставала после целого рабочего дня в школе, так еще ей приходилось обучать меня предметам, в которых она была не слишком сведуща: таким, как математика, география и другие. Тем не менее она давала мне определенные задания, которые я должен был выполнить под ее присмотром.

«У тебя грамматика хромает» – как–то сказала она после прочтения моего эссе. «У тебя хороший английский, но от некоторых вредных привычек тебе придется избавиться»

«Например?»

«Ну например, вот это предложение: Джон и я пошли в магазин, чтобы купить журнал. Что неправильно в этом предложении?»

Я немного подумал. «Мы пошли, чтобы купить газету?» – невинно поинтересовался я.

Дебби бросила в меня тетрадкой. «Я серьезно» – рассмеялась она.

Я взял тетрадь и внимательно посмотрел на предложение. «Я должен сказать мы с Джоном?» – предположил я.

«Правильно» – кивнула она. «Ты все время используешь «и я». Это грамматически не совсем корректно. Тебе надо избавиться от этой привычки»

«Я знаю» – вздохнул я. «Но это будет нелегко. Я уже пятнадцать лет веду дневник и пишу там «и я» – это кажется таким естественным!»

«Никто никогда не говорил, что английский естественен» – пожурила меня Дебби. А потом подняла бровь и добавила «Я и не знала, что ты ведешь дневник»

«Я начал его, когда мне было девять. Все мои секреты спрятаны там»

«Надеюсь, ты не пишешь обо мне. Если он попадет в неправильные руки…»

«Хм» – ухмыльнулся я. «Я бы мог шантажировать тебя, не правда ли?»

«Только посмей» – шутя закричала она, а потом нормальным голосом добавила: «Я правда не думаю, что ты должен писать о нас, Даррен. Или придумай какое–нибудь кодовое имя для меня. Дневник может и потеряться, и если о нашей дружбе станет известно, мне многое придется объяснять»

«Хорошо. В последнее время я ничего не писал – был слишком занят. Но когда сяду за дневник, обязательно учту твою просьбу» – Дебби очень нравилось это словосочетание.

«И обязательно напиши «Мы с мисс Х», а не «Мисс Х и я» – напыщенно сказала она, и тут же завизжала, потому что я начал ее щекотать, и щекотал до тех пор, пока ее лицо не покраснело.

В свой третий вторник в новой школе я нашел друга. Ричард Мотроз был маленьким мальчиком с мышиного цвета волосами, которого я видел на уроках английского и истории. Он был на год младше наших одноклассников. Он мало говорил, но учителя обычно хвалили его. Все это сделало его прекрасной мишенью для хулиганов.

Так как я не принимал участия в игровых баталиях, которые разворачивались во внутреннем дворике, на переменах я большую часть времени либо бесцельно бродил по школе, либо сидел в компьютерном классе на третьем этаже. Там я и был, когда услышал звуки драки, доносившиеся снаружи. Я пошел посмотреть, что происходит и увидел Ричарда Мотроза, которого придавил к стене Смикки Мартин – который хотел избить меня в мой первый школьный день – и рядом троих его приятелей. Смикки рылся в карманах младшего. «Ты же знаешь, что должен заплатить, Монти» – смеялся он. «Если не мы заберем твои деньги, то их заберет кто–нибудь другой. Лучше знакомый дьявол пусть обчищает твои карманы, чем тот, кого ты совсем не знаешь»

«Пожалуйста, Смикки» – рыдал Ричард. «Только не на этой неделе. Мне надо купить новый атлас»

«Лучше надо было следить за старым» – хохотал Смикки

«Ты же сам разорвал его, ты…» – видимо, он хотел использовать не слишком хорошее слово в отношении Смикки, но потом передумал.

Смикки угрожающе нахмурился. «Как ты хотел меня назвать, Монти?»

«Никак» – теперь Ричард испугался по –настоящему.

«Нет, ты хотел что–то сказать» – зарычал Смикки. «Держите его, ребята. Я научу его…»

«Вряд ли ты сможешь хоть чему–то его научить» – спокойно сказал я, стоя сзади.

Смикки стремительно повернулся. Когда он увидел меня, он рассмеялся. «Малыщ Даррси Хорстон» – хохотал он. «Что ты тут делаешь?» – я не ответил, продолжая холодно смотреть на него. «Лучше иди, куда шел, Хорстон» – сказал Смикки. «Мы еще не забирали твои деньги, но это не означает, что мы никогда за ними не придем»

«Ты ничего не получишь от меня» – сказал я ему. «И ты оставишь в покое Ричарда. И остальных ребят»

«Правда?» – его глаза опасно сузились. «Какие ужасные слова. Если ты быстро заберешь их обратно, то я, так и быть, забуду, что ты тут наговорил»

Я спокойно пошел вперед, радуясь возможности поставить этого хулигана на место. Смикки нахмурился, он не ожидал, что я в открытую брошу ему вызов – потом он усмехнулся, схватил Ричарда за левую руку и оттолкнул от себя. Я был полностью сосредоточен на Смикки, когда услышал крик Ричарда, который означал, что с ним явно не все в порядке. Резко повернувшись, я увидел, что он врезался в перила, не удержал равновесие и начал падать с третьего этажа!

Я бросился к нему, хотел схватить его за ноги, но успел ухватить всего лишь пару пальцев на одной ноге. Я схватил его за брюки и стал тянуть вверх. Это было непросто, потому что его вес тянул меня вниз, к тому же, я услышал звук рвущейся ткани, и испугался, что брюки долго не выдержат. Но материал выдержал, пока он висел вниз головой и тихонько хныкал, я с трудом тащил его назад, потом осторожно поставил на ноги.

Когда Ричард был в безопасности, я повернулся, готовый иметь дело со Смикки и его подручными. Однако их и след простыл: они, как настоящие трусы, сразу сбежали. «Не больно–то и хотелось» – пробормотал я, затем спросил Ричарда, все ли с ним в порядке. Он слабо кивнул, но ничего не сказал. Я оставил его там, а сам вернулся в компьютерный класс. Несколько минут спустя туда вошел Ричард. Он все еще трясся, но уже начал слабо улыбаться. «Ты спас мне жизнь» – сказал он. Я пожал плечами и уставился на экран, будто не видя мальчика. Ричард подождал несколько секунд, потом добавил. «Спасибо»