Конечно, имея такие пути, тундру не освоишь, ее богатства не вывезешь. В 1932 году в Воркуте заложили первую угольную шахту, а в 1934 —уже пустили ее в эксплуатацию. Доставили рельсы и проложили узкоколейный путь от первой шахты до реки Усы. Привезли лес, сколотили бараки для жилья. Появилась первая электростанция… Понемногу в тундре поднимались копры новых шахт, строились новые поселки, прокладывались дороги. Но добываемый уголь все еще отправлялся пс узкоколейке до реки Усы, затем по рекам Усе и Печоре до Нарьян-Мара и, наконец, морем до Архангельска. А зимой транспортные связи с Воркутой прекращались…

И вот тогда же, в тридцатые годы, началось строительство железной дороги Котлас — Воркута. Две тысячи километров. Две тысячи километров подвига. Ведь эта дорога строилась так, как, пожалуй, не строилась никакая другая. Лопата и тачка. Вот и все. Из двух экскаваторов, которыми располагало строительство, только один удалось доставить к месту работ.

Автомашин тоже мало, да были они тогда не очень мощными. Кроме того, чтобы хоть как-то подвозить людей и материалы, вдоль будущего полотна железной дороги приходилось прокладывать автомобильные дороги из бревен — лежневки. И несмотря на все трудности, 7 ноября 1939 года было открыто движение поездов по ветке Айкино — Шэжам — Чибью (теперь Ухта), а 25 декабря 1940 года поезда шли уже на 728 километр от города Котласа до Кожвы (рядом с нынешним городом Печорой).

Началась война. Немцы захватили Донбасс. Еще больше понадобился северный уголь нашей стране. Советские люди сделали почти невозможное. 28 декабря 1941 года в Воркуту, почти на четыре года раньше намеченного срока, пришел за северным углем первый поезд! Первый эшелон угля в тот же день ушел в Москву. И эта дорога стала играть важную роль в обороне страны.

Вы уже догадались, что речь пойдет о нефти? В тундре есть и настоящее «желтое» золото, но его не так уж много, а вот черного золота — нефти — много.

Человек, который впервые предположил, что в тундре есть нефть и газ, уже нам знаком. Это геолог Георгий Александрович Чернов. Еще в 1940 году он возглавлял первую экспедицию, направлявшуюся через тундру, Усть-Цильму и Нарьян-Мар, к побережью Баренцева моря.

И вот в 1961 году из скважины в низовьях реки Кол вы забил небольшой фонтан нефти. А позже на реке Шапкино другая скважина дала нефть и газ.

Наконец, 1968 год. В феврале газета «Красное знамя» пишет об открытии в районе реки Усы месторождения «Гигант». Одна из скважин дала мощный фонтан нефти — 800 кубометров в сутки! Этим количеством нефти можно наполнить железнодорожный состав из 32 цистерн, если считать каждую по 20 тонн, или 213 трехтонных автоцистерн!

Геологи и нефтяники подсчитали все запасы нефти на этой площади. Оказалось, подобных месторождений на земном шаре лишь около 15–20, а в Советском Союзе 5–6.

Чем больше открывается в тундре залежей полезных ископаемых, тем больше возникает и новых поселков, а затем и городов. А это порождает новые заботы. Людям для жизни нужно многое. В нашей стране партия и правительство стремятся, чтобы каждый человек, где бы он ни жил, имел бы хорошее жилье, хорошую пищу… А тундра — это тундра… Полгода — ночь, полгода день… И мороз в июле, и снегопад в августе. И ветер… В Воркуте построили теплицы и оранжереи. Тоннами выращивают в них огурцы, помидоры, лук, салат и цветы. Но траву, обыкновенную траву в теплицах растить — дорогое удовольствие, и слишком большими они должны быть.

Трава нужна для коров, потому что ведь молоко тоже нужно людям. Особенно шахтерам, особенно в тундре.

Олень ест мох, лишайники, траву, листья и ветки кустарников. Может быть, и корова все это в тундре тоже будет есть? Да, во многих северных странах лишайники заготавливают на зиму как сено и добавляют в корм коровам. Сначала коровы едят лишайники неохотно, потом понемногу привыкают. Но от одних лишайников коровы болеют и погибают. Едят они охотно и ветки ив с листьями, но опять только как добавку к траве. Значит в тундре нужны луга.

А есть ли в тундре луга и луговые травы? Есть не только луга, но даже и степи. Только очень маленькими участочками — от одного до нескольких десятков квадратных метров, реже — больше. И вот ботаники Коми-филиала Академии наук начали работать в тундре и возделывать там луга. После многих опытов, после многих лет работы ботаник И. С. Хантимер со своими помощниками выяснил, что в тундре вполне могут быть луга с высокими травами. Работа по устройству лугов небольшая. Трактор должен срезать кочки (иначе потом нельзя косить), и нужно еще внести удобрения. Посеянные семена иногда не сразу всходят. Иной раз лежат и два года. Но все равно урожай трав получается хороший — до 38 центнеров сена с гектара, а стоимость его — копейки.

В 1966 году Нарьян-Марская опытная станция начала использовать опыт ученого на практике и удобрила с самолетов уже 600 гектаров тундровых лугов.

Всюду, где мы побывали, мы оставляем частицу своего сердца. Так и здесь. Покидая тундру, покидая места, где начинается тайга, мы ощущаем нежность и интерес к этой странной стране, где грибы выше леса, а цветы цветут подо льдом. Где летом — сплошной день, тысячи птиц выводят птенцов, земля покрывается желтыми и красными пятнами цветов и в воздухе носятся над нами яркие бабочки. А зимой — ночь, мороз, ветер, пурга, горы снега в несколько метров… Страну, где уже есть и современные города и еще встречаются берестяные чумы пасту-хов-оленеводов. Где рядом с палатками геологов и геофизиков бродят непуганые медведи…

Мы можем улететь самолетом, можем уплыть на катере по могучим рекам, можем уехать и поездом. Выбираем поезд. И когда за окном вагона начнут уходить назад приземистые горы Полярного Урала, мы увидим, как постепенно начинает вставать лес, как сначала по долинкам, а потом и на ровных местах все выше и выше будут поднимать кудрявые головы березы, низкорослые корявые елочки сменятся могучим строем зеленых великанов, появятся светлые сосны, веселые осинки. Это уже окраина великой тайги.

… Машина идет на Ухту без посадки,

Дымится костер у безвестной палатки,

А завтра поселок мелькнет под крылом!

Вас. Журавлев-Печорский

… В глуши таежной маки расцвели.

Глядишь на них, не отрывая взгляда.

Не ожидал от северной земли?

Но удивляться атому не надо.

Еще какие встретятся цветы.

Еще замрешь от изумленья ты!

Вас. Журавлев-Печорский

Что самое характерное для тундры? Ветер. А для тайги — тишина. Потому что деревья задерживают ветер.

Самое частое дерево тайги — ель. Из каждых 100 деревьев тайги 56 окажутся елями, 24 — соснами, 18 — березами, 1 —пихтой и 1 —лиственницей.

Ель знакома всем. Растет она по сырым местам, потому что корни ели расположены у поверхности почвы и вглубь не проникают. И еще она очень любит тень. На открытых светлых местах поселяются первыми сосна и береза, и только потом, когда густая поросль их затенит землю, появятся молодые елочки. Быстро они набирают силу, растут, и в конце концов опять стеной встает хмуроватая еловая тайга.

Основное богатство тайги — древесина. Лучший строевой лес дает сосна.

Очень прочна лиственница. Она долго не гниет, поэтому делают из нее шпалы, ставят сваи на пристанях, рубят клетки-опоры для не-ее не заглушает. Плодоносить она начинает только к 30–35 годам, а живет до 120–140 лет.