— Глупость.

— Глупость — это ты. Убирайся. Мне с тобой разговаривать не о чем, ага.

Змеелов сжал зубы. Кем бы ни был этот горбун, он не должен был так разговаривать с ним. Если человек заблудился в пустыне, ему всегда помогут. Это закон. Даже если человек тебе неприятен, нельзя так просто прогонять его.

Но шута ты хотел бросить, подумал змеелов. Да, хотел. Но ведь не бросил. Он сам прекрасно знал, на что идет, когда увязался за мной. И он, по крайней мере, знал, куда ему нужно идти и где он находится, ответил он себе. А я не понимаю ничего. Как я мог провалиться сквозь пол пещеры? Что это за подземелье? Как найти выход? Да и вообще, жив ли я? Может, это уже вовсе не мой мир…

— Послушай, — сказал змеелов горбуну, — я не понимаю, где я нахожусь, и, что происходит. Я вовсе не хотел нарушить твой покой. Я не хотел тебе мешать. И не хочу… Но я действительно не знаю, как отсюда выбраться. Скажи мне куда идти, и я сразу же уйду. Только не говори загадками. Объясни толком.

Горбун покачал головой и крякнул. Потом почесался. Он еще долго чесался и кряхтел. Змеелов уже подумал, что тот ничего больше не скажет. Но тут горбун наконец открыл рот.

— Ты глупость, ага. Я же тебе сказал — просто выйди за дверь. И передай шуту, чтобы он не посылал тебя сюда. Еще слишком рано. Ага, ага…

— Меня сюда отправил шут? — перебил горбуна змеелов. — Кто же он на самом деле?

— Слушай меня! — горбун сорвался на визг. Но даже в ярости он не поднял головы и не изменил своей позы. — Тебе рано здесь появляться. Так и скажи шуту. А сейчас проваливай, ага. Я и так устал удерживать себя здесь. Поторопись. Иначе останешься здесь навсегда, ага, ага.

— Но все же, кто ты?

— Еще один вопрос, и ты никогда не увидишь своей пустыни! Ты все узнаешь, если перестанешь быть глупостью, ага! Проваливай!

Змеелов стал пятиться к двери. Непостижимым образом она опять оказалась плотно закрытой, хотя он не помнил, чтобы закрывал ее. Ему снова пришлось приложить немало усилий, чтобы она поддалась. За дверью не было видно ничего. Сплошная темнота.

Змеелов сделал шаг вперед. Он ни разу не оглянулся. Что-то подсказывало ему, что оглядываться нельзя. Поэтому он просто шагнул в чернильную темноту, не обращая внимания на тонкое хихиканье за спиной.

Он стоял в той же пещере, где они с шутом остановились на дневной отдых. Снаружи был день. Шут по-прежнему неторопливо жевал суслика.

Змеелов подошел к нему, взял флягу и сделал несколько глотков. Какое-то время мужчины молчали. Змеелову было необходимо собраться с мыслями. А шута, судя по всему, появление змеелова в пещере нисколько не удивило.

Они просто сидели и смотрели, как медленно клонится к горизонту солнце, как удлиняются тени от камней, как постепенно меняет свой цвет небо. Змеелов чувствовал, что за молчанием шута что-то стоит. Может быть, это молчание было лучшим объяснением всему происходящему. Но понять он его не мог. Поэтому он начал разговор первым.

— Кто ты? — спросил он.

— Шут, — ответил шут, не глядя на змеелова.

— Ты понимаешь, о чем я.

— Ты видел его?

— Горбуна?

— Да.

— Видел. И что это значит?

— Что он тебе сказал?

— Он сказал, слишком рано для меня. Я не готов.

Шут кивнул.

— Я так и думал. Но попытаться все же стоило.

— Да хватит уже недоговаривать! — Терпение змеелова закончилось.

— Объясни толком, что со мной было? Где я оказался? Кто ты и кто этот горбун?!

Шут поморщился. Змеелов говорил очень громко, почти кричал.

— Хорошо, хорошо… Только успокойся. Всего я тебе рассказать не могу. Просто сам не знаю всего. Я действительно обыкновенный шут. Но иногда во снах ко мне приходит этот горбун. Я не знаю, принадлежит он этому миру или нет. Я не знаю, кто он. Но каждый раз, когда я встречаюсь с ним, он пытается мне объяснить что-то очень важное. Я не в состоянии понять его до конца. Единственное, что я уловил, — ему необходим человек, который станет своего рода связным между ним и этим миром.

Шут сделал паузу. Он хотел сказать еще что-то, но сомневался, стоит ли это делать. Змеелов не торопил его. Он знал, что порой лучший способ заставить человека рассказать что-нибудь — не настаивать на этом рассказе.

Наконец шут решился.

— И еще я понял из его слов, что Мертвый город действительно существует. Я говорю тебе это потому, что ты дважды спас мне жизнь. Твой учитель не был пустым мечтателем. Он знал, что ищет. И знал зачем. Скорее всего, он тоже встречался с горбуном.

— Мертвый город существует?

— Да. Горбун живет в его подземельях.

— Так, значит, я бродил по подземельям Мертвого города?

— Скорее всего.

Змеелов глубоко задумался. В голове не укладывалось все то, что он услышал. Учитель говорил ему, что этот мир не так прост, как кажется. И что человек очень часто сталкивается с такими вещами, объяснить которые не в силах. Но все это были лишь слова. До этого момента змеелов не сталкивался с чем-либо загадочным. Все было понятно и просто: он ловит змей, продает их, бродит по пустыне. Ничего необычного, ничего странного.

И тут какой-то горбун, город, который он считал легендой, более чем странный шут… Было о чем задуматься!

Но в то же время змеелов понимал, что все его размышления и расспросы бесполезны. Ничего нового он не узнает от шута И ничего толкового не придумает. Остается только надеяться на то, что на этом история не закончилась и вскоре ему представится возможность понять больше. А сейчас… Сейчас нужно делать то, для чего он появился в этой прекрасной пустыне. А все остальное подождет.

Он легко вскочил на ноги.

— Собирайся, — сказал он шуту. — Если ты по-прежнему хочешь попасть в город, нам нужно идти.

— Да. Я дойду с тобой до города. Расстанемся там. У каждого из нас свой путь.

Они увидели город на рассвете. Он стоял на холме, и солнце окрашивало невысокие стены в медный цвет. Холм находился посреди огромного оазиса. Путники умылись в прохладной быстрой реке, напились и двинулись к воротам.

Вокруг холма был вырыт неширокий ров. Скорее для того, чтобы иметь дополнительный источник воды, чем для обороны от врагов. Сейчас ров высох, широкий мост, перекинутый через него, обветшал и кое-где начал рушиться. Рядом был перекинут новый узкий мостик, на котором едва могли разойтись два человека. Не доходя нескольких десятков шагов, шут остановился и присел на поросший мхом валун.

— Подожди, — сказал он.

Змеелов скинул с плеча мешок и сел рядом.

— Маленький мостик для такого города, — сказал шут.

— Мы подошли с востока. У западных ворот мост большой… Ты ведь не об этом хотел поговорить?

Шут кивнул. Змеелов вопросительно посмотрел на него.

— Ну?

— Не спеши. То, что я хочу тебе сказать, слишком важно, чтобы торопиться, — сказал шут.

Он сорвал травинку и начал жевать ее, не сводя глаз с городских ворот.

— Ты спас мне жизнь, хотя не обязан был этого делать, — начал он. — И я тебе благодарен. Отдавать долги — закон пустыни. Я не знаю, встретимся ли мы с тобой когда-нибудь. Поэтому не буду откладывать это на потом. Но ни денег, ни красавицы дочери у меня нет. Отблагодарить тебя я могу, только поделившись своим знанием. Слушай внимательно и запоминай, змеелов. Твое дело, как ты отнесешься к моему рассказу.

Можешь считать меня свихнувшимся бродягой. Но сейчас просто выслушай меня. И постарайся поверить. Твоя встреча с горбуном была не случайна. И если ты видел его один раз, обязательно увидишь и еще. Он тебя не отпустит. Так было со мной. Так было с теми, о ком я слышал. Этот горбун, кто бы он ни был на самом деле, опасен. Как-то я слышал, что это сам дух Мертвого города. Я не верю в это, конечно. Но верю в то, что он существует и пытается чего-то добиться. Но что ему нужно… Этого не знает никто. Во всяком случае, держись от него подальше. Твой учитель решил сыграть с ним в какую-то игру и поплатился. Хочешь, я скажу тебе, как он умер?