— Ну, вот и еще одна вещь, которую я о тебе не знала. Ты получаешь большое количество штрафов за превышение скорости.

Автомобиль на скорости сворачивает за угол.

— Мне больше нравится думать об этом, как о поддержке городских служб.

— Куда ты нас везешь?

— В парк, где мы катались на санках. Думаю, сейчас там никого нет, и вся парковка будет в нашем распоряжении. Ты сможешь протестировать машину и при этом никого не убить.

— Я не собираюсь отключаться за рулем.

— Да, ведь не об этом говорится в инструкции по уходу.

Как и предсказывал Гаррет, парковка в Брайант-парке пуста. Он выбирается из машины, а я, не желая обходить ее, просто перелезаю на водительское место.

— Кое-кому не терпится сесть за руль, — комментирует Гаррет, усаживаясь на пассажирское сиденье. — Тебе не следовало перебираться через середину: ты могла задеть колено.

— С ним все в порядке.

Вообще-то я только что ударилась коленом об руль, и теперь оно немного болит, но я не признаюсь Гаррету — это же левая нога, так что водить я смогу. Я пристегиваюсь и регулирую сиденье.

— Такое чувство, что мне снова шестнадцать, и я учусь управлять автомобилем на стоянке.

— Кто учил тебя водить?

— Райан, на своей старенькой машине. Она такая огромная, что я чувствовала себя за рулем автобуса. — Я окидываю Гаррета взглядом. — Давай быстрее пристегивайся.

— Зачем? Чтобы ездить по парковке?

— Да, вдруг я потеряю сознание.

— О, теперь ты мне веришь?

Потянувшись за ремнем безопасности, он наконец защелкивает его.

Когда я нажимаю на газ, машина срывается с места так быстро, что мне приходится резко ударить по тормозам, чтобы не врезаться в бордюр.

— И ты называешь гонщиком меня?

Гаррет упирается руками в приборную панель, словно готовясь к сильному удару.

— Я нечаянно. Педаль газа очень чувствительная, поэтому достаточно легкого нажатия. То же самое с тормозами. В машине Райана надо было очень сильно давить на педали. — Я еду по парковке и разворачиваюсь. — И руль так легко крутится.

— С гидроусилителем еще бы ему не крутиться легко, — потешается надо мной Гаррет. — Он применяется в большинстве автомобилей последние двадцать-тридцать лет.

— Ну, не в машине Райана. А это был единственный автомобиль, который я водила, кроме твоего в тот единственный раз. — Я продолжаю ездить взад-вперед по парковке. — Когда Райан учил меня, то ужасно волновался за свою машину. Это сейчас его тошнит от нее, а в то время он обожал свою крошку.

— Тогда я удивлен, что он позволил тебе сесть за руль.

— Это было сразу после смерти мамы. Каждый вечер Райан брал меня с собой и разрешал ездить. Даже после того, как у меня стало уже довольно хорошо получаться, он все равно заставлял меня практиковаться. Думаю, Райан просто надеялся хоть как-то отвлечь меня от того, что случилось. Он не хотел, чтобы я одна сидела в своей комнате и вспоминала о том… ну, как я нашла ее.

Гаррет кладет руку поверх моей, сжимающей руль.

— Почему бы нам не сделать перерыв и не посидеть вон за теми столиками для пикника?

Я смеюсь.

— Тебе надоело кататься по парковке? Наверняка, это скучно, особенно когда не ты за рулем.

Я останавливаю машину около теннисных кортов, и мы садимся за столик рядом с качелями. На улице солнечно, но ветер дует прохладный.

— Итак, помнишь, ты говорила, что не знаешь меня так хорошо, как следовало бы? — спрашивает Гаррет.

— Ага.

Я беру его ладонь, от которой исходит уютное тепло, и прячу в нее свои замерзшие пальцы.

— Ну так вот, иногда я чувствую то же самое по отношению к тебе. Думаю, нам нужно что-то с этим делать.

— Ладно, расскажи мне о себе. — Я пристально смотрю ему в глаза и улыбаюсь. — Тебе нравятся долгие прогулки по пляжу? Закаты? Дождливые дни?

— Я серьезно, Джейд. Ты никогда не рассказываешь мне о своем прошлом.

— Как и ты мне о своем.

— Поэтому, я думаю, нам следует начать.

— Что ты желаешь узнать?

— Все, чем ты захочешь со мной поделиться.

— Хм, хорошо, а конкретно?

Он колеблется и крепче сжимает мою руку.

— Можешь рассказать о том дне, когда умерла твоя мама?

Я пожимаю плечами.

— Рассказывать особенно не о чем. Это случилось во вторник. Я пришла из школы, зашла в ванную и увидела там ее. На полу. Я стала кричать, чтобы она встала, но она не шевелилась. Не знаю, зачем я так орала на нее, ведь я знала, что она умерла: ее глаза закатились, а изо рта текла какая-то странная жидкость.

Пока я говорю, Гаррет наблюдает за мной — вероятно, ожидая, что я разревусь. Но я никогда не оплакивала тот день, более того, думая о нем, я ничего не чувствую. Наверное, я плохой человек, но что есть, то есть.

— А что случилось потом? Пришел Фрэнк? Кто помог тебе после того, как ты нашла ее тело?

— Никто. Я просто позвонила в полицию. У меня не было уверенности, куда нужно звонить в подобных случаях, а Фрэнк с Райаном были на приеме у врача. Как бы там ни было, приехали полицейские и задали мне несколько вопросов, а патологоанатом забрал тело. Потом они уехали, а я осталась дома ждать возвращения Фрэнка.

— Ты сидела там в полном одиночестве? И полиция это допустила? Но ты же была несовершеннолетней.

— Я обманула их, сказала, что приедет моя тетя. Которой у меня даже нет. Похоже, из меня получилась хорошая лгунья, раз они мне поверили.

— Значит, когда Фрэнк вернулся домой, ты поехала к нему?

— Да, и осталась там на ночь.

— А что было на следующий день?

— Проснувшись, я просто пошла в школу.

— Но у тебя же только что умерла мама.

— Мне не хотелось сидеть весь день дома и думать об этом. Фрэнк позаботился о похоронах и обо всем остальном. Вот и вся история. Теперь ты знаешь.

— Когда это случилось?

— Осенью. Хорошо, теперь твоя очередь поведать мне что-нибудь из своего прошлого.

— Когда именно осенью?

Проклятие. Он все-таки заставит меня выложить все до конца, а потом примет эту историю близко к сердцу. Вот почему я никогда не рассказываю ее.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: