Кипр. Перед замком.

Входят Отелло и Яго .

Вы так считаете!

А как же, Яго?

Что поцелуй тайком…

Обман и грязь.

И голой с другом полежать в постели

В границах добродетели нельзя?

В границах добродетели раздевшись!

Зачем так сложно и так тяжело

Хитрить пред чертом и морочить небо!

Когда не происходит ничего,

То это все простительная вольность.

Но перейдемте к случаю с платком.

Да, да.

Он мой. Я дал его жене в подарок.

Ну, ну.

Теперь он стал ее. Она вольна

Отдать его кому-нибудь другому.

Честь — это тоже собственность ее.

Она вольна располагать и этим?

Честь — это призрак. Честь — другой вопрос.

Честь — то, чего у многих не бывает.

Из хвастающих ею. Но платок…

Хочу забыть, а ты напоминаешь!

Как ворон над жилищем, где чума,

Так это слово в памяти витает.

Ты говоришь, платок мой у него?

В том нет беды.

Но в этом нет и счастья.

Зачем значенье придавать тому,

Что без стыда наглец и соблазнитель,

У женщины добившись своего,

Трубит повсюду о своей победе?

Он вслух о ней болтал?

Болтал.

Что? Что?

То, от чего всегда он отречется.

Но все-таки.

Он говорил…

Итак?

Что он лежал…

С кем? С ней?

Да. Нет. Увольте.

Лежал. Прижимался. Он ее бесславит. И в каких выражениях! Прижимался. Это мерзость. Платок. Заставить сознаться. Платок. Заставить сознаться и повесить. Нет, сначала повесить, а затем заставить сознаться. Я весь дрожу. Не поддаваться этой помрачающей боли без проверенных сведений! Боже, как я подумаю!.. Носы, уши, губы. Тьфу! Я падаю. Заставить сознаться. О, дьявол! (Падает без чувств.)

Хвалю, мое лекарство. Действуй, действуй!

Так ловят легковерных дураков.

Так женщин незапятнанных порочат. —

Очнитесь, успокойтесь, генерал!

Входит Кассио .

Любуйтесь, лейтенант.

Что с ним случилось?

Да видите, падучая опять.

Второй припадок в продолженье суток.

Виски потрите.

Нет, избави бог.

Болезнь должна идти своим порядком,

А то несчастный с пеной на губах

Начнет беситься. Он пошевелился.

Ступайте. Он сейчас придет в себя.

Чуть я освобожусь, мне надо с вами

Потолковать.

Кассио уходит.

Что с вами, генерал?

Вы шишки не набили?

Ты смеешься?

Нет. Я — над вами? Боже упаси!

Переносите по-мужски обиду.

Рога — отличье чудищ и зверей.

Немало же тогда зверей и чудищ

Средь наших населенных городов.

Так это правда? Он не отрицает?

Мужайтесь, генерал. Вы не один.

Любой женатый — в вашем положенье.

Мильоны спят на проходных дворах,

Которые зовутся брачным ложем.

Вам легче: вы без розовых очков.

Какое издевательство природы —

С развратницами нас соединять

И заставлять нас верить в их невинность!

Нет, если так, то я желаю знать

Про свой позор и что с женой мне делать.

Ты умница. Ты совершенно прав.

Я вот что придумал. Я вас спрячу,

Но хватит ли у вас на это сил?

Во время вашего припадка — к слову,

Нехорошо так распускать себя —

Явился Кассио. Я догадался

Услать его и объяснил, как мог,

Ваш обморок. Но он сейчас вернется.

Хотите, заведу с ним разговор?

Хотите, незаметно посмотрите

На выражение его лица,

Улыбочки, злорадство и презренье

К той, о которой будет речь? Я вновь

Его заставлю повторять сначала,

Давно ль и сколько раз, где и когда

Бывал он близок с вашею женою.

Увидите ужимки. — Черт возьми,

Нельзя ли поспокойнее, однако!

Ведь если дальше так пойдет,

Я просто уважать вас перестану.

Я обещаю все перенести,