— Ага. Ну, мне надо бежать. Ух, я заско... пообща...

Черт! Я вернусь.

Она рассмеялась:

— Ну а я поплаваю еще. Как бы там ни было, я рада, что вы будете помогать нам. Вы выглядите весьма внушительно.

Я усмехнулся:

— Для чего?

Она скорчила гримасу:

— Для чего угодно, я полагаю. До свидания, мистер Скотт.

— До свидания, мисс Мэннинг.

— Лилит.

— Пока, Лилит.

Она повернулась и пошла. Я пристально следил, как она достигла бортика бассейна и то ли нырнула, то ли просто наклонилась вперед и отдалась земному притяжению. Со щелчком я захлопнул слюнявую от вожделения пасть и подошел к «кадиллаку».

Когда я подвез Дэйна к его дому, он спросил:

— Когда ты думаешь вернуться?

Было уже три тридцать.

— В шесть, может, в семь, — ответил я. — Побываю у копов, побеседую с парнями, которых ты упомянул, включая Норриса. Осмотрюсь в городе.

— Думаю, ты заметишь изменения в Сиклиффе, Шелл. Пообедаем у меня, а?

— Конечно, Эм. Пока.

— Обожди минуточку. — Он зашел в дом, быстро вернулся с конвертом и бросил его в открытое окно машины. — Мы еще не говорили о баксах, Шелл. Этого тебе пока хватит.

— Ради Бога, Эм! Не волнуйся ты...

— Вали отсюда! Нужны мне эти деньги? Купи себе пива. — С этим он и ушел.

По дороге в город я открыл конверт — в нем лежал чек на пять тысяч долларов. В самый раз — на пиво!

Полицейский участок размещался в приземистом бетонном здании на углу Десятой и улицы Вязов. Шеф полиции Уоллес Турмонд сидел в своем кабинете, куря сигарету и читая газету.

Когда он пригласил меня присесть, что-то в нем мне показалось отдаленно знакомым. Среднего роста, грузный, с бледным лицом, с дымчато-серыми глазами под редкими бровями и остатками каштановых волос на черепе, придающими его облику странную истощенность. На вид добродушный, немного чванливый, словом, мелкотравчатый коп. Я назвался и предъявил свою лицензию, а он откинулся на спинку вращающегося кресла.

— Скотт? Не был ли ты здесь по тому кошмарному делу Дэйна в... когда это было? В сорок восьмом?

— В сорок седьмом. — Теперь я его вспомнил. Тогда он был молодым лейтенантом Турмондом, и я встречался с ним, когда работал на Дэйна. — Привет! Я тебя сразу и не признал.

Он ухмыльнулся и потянулся через стол пожать мою руку.

— Немного располнел. — Он похлопал себя по животу. — Что привело тебя сюда, Скотт?

— Да вот, справку хотел получить. А у тебя хорошая память, шеф.

— Спасибо. Такая уж у меня работа. Ты опять пашешь на Дэйна?

Я вспомнил Барона и Лилит и сказал:

— Отчасти. Ну, я подпишу жалобу на тех парней, что сидят тут у вас. Кстати, могу я с ними перекинуться парой слов?

— Да ведь их нет, Скотт. Мы их зарегистрировали и вынуждены были отпустить под залог. Пришел адвокат и...

— Что?

Он прищурился и спокойно повторил:

— Адвокат появился почти одновременно с ними. Сам знаешь, мы не могли их задерживать дольше.

— Вот как? Черт, они не пробыли тут и часа и...

На сей раз он прервал меня:

— Минутку, Скотт. Сам хотел поговорить с тобой об этой заварухе. Сержант Карвер сообщил мне, что случилось. У меня есть объяснение Реннера, но нет твоего. Напиши-ка его сейчас.

Я чуть было не пустил струю огня через нос, но заставил себя успокоиться и рассказать ему все, как было. Постарался ничего не упустить: и про «Сиклиффскую компанию развития», и про коммерциализацию участков, и про то, как Реннер едва не раскроил голову Дэйну, словом, про все.

Когда я закончил, шеф полиции Турмонд закрыл свои бледные глазки, потом медленно открыл их.

— Смотри, что получается, — наконец проговорил он. — Мне Реннер рассказал, что Дэйн первым напал на него, когда он спокойно беседовал с ним, и ему пришлось прибегнуть к самозащите. И тут вдруг кто-то стрельнул в него. Он не видел — ни кто, ни откуда. Просто его продырявили, и все. Сейчас сержант Карвер сообщил мне, что ты рассказал о случившемся.

Мне совсем не понравился его тон, и я встал. А он продолжал, все так же растягивая слова:

— И твоя версия совпадает с рассказанной Карвером. Однако она противоречит другой. Садись. Но есть закон, и у человека есть право. Садись, я сказал.

Я был так близок к тому, чтобы не плюхнуться от злости ему на голову, что мне потребовалось несколько секунд, чтобы побороть свое побуждение и опуститься наконец на стул.

— И что дальше? — поинтересовался я.

Он нахмурился:

— Не знаю. Пока ты не представил мне никаких доказательств. Все здесь притянуто за уши. Насколько я знаю, «Сико» принадлежит местным бизнесменам. И пока они не нарушили ни одного закона.

— Есть хоть одна жалоба от продавших землю?

— Ни одной. Однако история занимательная. Добудь мне какое-нибудь доказательство существования сговора, и мы заполним всю здешнюю тюрьму. А так я ничего не могу поделать. И ты это прекрасно знаешь.

— Вы не проверили их на счет уголовного прошлого?

— Здесь на них ничего нет. От ФБР мы тоже ничего не слышали.

— Может, еще услышите. Один вопрос: не было ли чего-нибудь подозрительного в смерти Эда Уиста? Это точно был несчастный случай?

— Ты серьезно?

— Угу. Вскрытие делали?

— Вскрытие?! Чего ради? За каким чертом кому-то могло понадобиться убивать старину Уиста? Что это ты надумал, Скотт? — Шеф полиции был явно сбит с толку.

— Его вдова продала сегодня свой дом «Сиклиффской компании развития», той самой, которая пока не нарушила ни одного закона. Это навело меня на мысль.

Он сидел и пялился на меня, вероятно размышляя про свои дела.

Я спросил:

— У вас есть рапорты о появлении в городе известных уголовников? Нет ли наплыва иногородних гангстеров?

Он хохотнул:

— В Сиклиффе? Не переноси сюда Лос-Анджелес, Скотт. У нас чудесный, чистый и спокойный город. Никаких проблем. Разве что несколько залетных пройдох в летнее время.

Я встал и сказал:

— Достаточно, пожалуй. Полагаю, ты понимаешь, что отпущенные тобой три головореза не питают теплых чувств ко мне. Ставлю шесть против одного, что они сделают мне дырку между глаз при малейшей возможности.

Он покачал головой:

— Вы, частные сыщики, похожи друг на друга. Драматизируете все, делаете из мухи слона.

Я наклонился над его столом:

— Что, ты думаешь, они делают со своими «пушками», которые всегда у них под рукой? Ковыряют ими вместо зубочисток в зубах?

Помолчав немного, он попрощался:

— Рад видеть тебя снова, Скотт.

— Ага. — Я повернулся и пошел к двери, но внезапно вспомнил кое-что. Скорее всего, напрасная трата времени, однако я все же спросил: — Еще одно. Как я слышал, Джим Норрис большая шишка в «Сико». Это так, по вашим сведениям?

— Может быть. Кажется, его имя упоминалось.

— У него были проблемы с законом?

— Только не у нас! И нигде, насколько мне известно.

— Привет, приятель! Ты наконец явился, — услышал я за своей спиной и по второму слову понял, кто это.

Повернувшись, я воскликнул:

— О, сержант Карвер! Бесподобный слуга закона! Если Реннер прострелит мне голову, ты ведь допросишь его, а?

Карвер нахмурился, его мясистые щеки чуть обвисли, а обведенные темными кругами глаза слегка закосили.

— Уж не напоминаешь ли ты мне опять о моих обязанностях, приятель?

— Нет. Но я скажу тебе одну вещь: назови меня еще раз приятелем, и я посмотрю, насколько крутые копы произрастают в этом городе.

Он пророкотал:

— Изыди, Скотт! — и прошмыгнул мимо меня к шефу полиции.

Я колебался только секунду и потом поспешил вон из участка. Задержись я на пару секунд, чего доброго, я атаковал бы всю полиции Сиклиффа. Мне неожиданно пришло в голову, что вряд ли я дождусь помощи от столпа честности по имени Турмонд.

Около часа я провел в центре города и убедился, что он здорово изменился. Он уже не походил на то место, где я проводил отпуск всего шесть месяцев назад. Тогда он был чистым, тихим и мирным. Все были дружелюбны, улыбчивы и беззаботны. Любили пошутить. Еще и сейчас можно было видеть те же лица, те же улыбки, здания, улицы, все детали были те же. Однако Сиклифф казался мне уже иным.