– Ты гляди, чего уделали! – неожиданно завопил Кеша.

– Чего? – переспросил его Загида.

– Заварили переходник общаги! Мать моя!

Огромный сдвижной люк метров двадцати в поперечнике был заварен грубо, в спешке. Они спасались сами или спасали каторжников? Кеша не знал. Он знал другое, время идет и работает оно на врага.

– Вперед! – завопил он, пугая оборотней, и без того напуганных, дрожащих.

Из носовой части бота вырвался язык зеленого пламени, уперся в заваренный люк – и металл ручьями потек вниз, по породе на грунт. Открывался жилой туннель, за ним сейфовые ячеи административных помещений, за ними «мозг» зоны и капсула управляющего. Все просто, давно изучено, понятно… Но бот не проходил в этот туннель. Надо его оставлять. Или убираться подобру-поздорову.

– Трап! – скомандовал Кеша.

Оборотни бросились за ним. Уже на бегу Кеша выкрикнул бортовому «мозгу»:

– Охрана по всей дальности! Полная! Не подведи, друг!

Команда эта была совершенно излишней. Но Кеша не жалел слов и языка, а горло у него было луженое. Для пущей надежности дал два полных залпа из обоих плазмометов, зажатых в руках.

И бросился вперед. Спальные отсеки его не интересовали. Он на ходу выжигал замки, вопил, ругался так, что ни один из заключенных не смел и носа высунуть. Через четыреста метров Кеше попался на глаза андроид. Он вылезал из стенохода. Разговаривать с этой куклой было не о чем, и Кеша его просто сжег. Оборотни не отставали. Хар несся на своих голенастых лапах как заправский бегун, только плавники трепетали. Загида бежал за ним.

– Быстро!

Кеша запрыгнул в стеноход, оборотни за ним. И они сорвались с места, будто спасались от пожара. Стеноход стремительно пошел вверх, перескакивая из ствола в ствол, взбираясь по изуродованным взрывами стенам, зависая на перемычках, прыгая через провалы. Еще немного? Совсем немного! Они смерчем ворвались в административную часть зоны, сокрушая все перед собой лавиной пламени. Но никто и не противостоял их напору, их натиску.

– За мной! – закричал Кеша, выпрыгивая наружу.

Он снес три перемычки, вышиб дверь. И замер. Прямо в центральном зале происходило нечто малореальное. Два голых, остервеневших до пронзительного визга и оглушительного свиста андроида гонялись за вертухаями. Они догоняли то одного, то другого, ломали им хребты, пробивали черепа, давили, душили, рвали в куски. Этого не могло быть – в андроидов закладывались программы, полностью исключавшие насилие над человеком. Но эти будто с ума посходили. Кеша стоял в оцепенении и молчал. Рот у него был раскрыт. Плазмометы в обеих руках дрожали.

– Трогги все делают хорошо, на совесть, – довольным голосом с каркающим акцентом процедил из-за спины Загида.

– Так это ваши? – изумился Кеша.

– Наши, – подтвердил Хар. – Они были примерными исполнителями. Но они получили команду. Совсем недавно. Чтобы ты увидел!

– Я?! – переспросил Кеша.

– Ты, – терпеливо ответил Хар.

– Скажите им, чтобы перестали! – зжрал Кеша.

Ему не понравилась эта бесчеловечная бойня. Ну и трогги! Ну и ведьма Фриада, моя королева! Да таким макаром можно всем хребты переломать! Кеша вспотел. И тут же зло обругал самого себя – распустил нервы, сукин сын! Всем! Конечно, всем! Она так и говорила. Скорпионов шестиметровых по всей Вселенной перебили. И землян перебьют. Кеша с уважением поглядел сначала на Хара, а потом на Загиду – с этими ребятами надо поосторожней.

Но те поняли все по-своему.

– Сейчас, – сказал Хар, – погоди, ты увидишь!

Он бросил прямо от порога к беснующимся свой странный арбуз. Тот упал, раскололся на две ровненькие половинки, оттуда высыпался десяток прозрачных шариков, пошел дымок, завоняло чем-то. И Кеша увидел маленьких человечков, вылезающих из этих шариков, растущих на глазах – вот они с кошку величиной, вот с годовалого младенца, вот с трехлетнего…

– Бейте их! – завопил он во всю глотку. А усилители скафа удесятерили его вопль: – Бейте сразу! Немедленно! Поздно будет!

Вертухаи, настигаемые убийцами, не глядели по сторонам. Другие, а их оставалось не менее восьми, глазели на Кешу в ужасе. Но они были настолько парализованы страхом, что не понимали ни слова.

И тут Кеша увидел странную вещь, он даже потерял голос и сразу перестал кричать. Все десять вылупившихся из спор человечков, а они уже были ростом с двенадцатилетних мальчишек, походили на него как отражения в зеркале.

– Ну, падлы… – просипел он. – Ну падлы!

Большего выдавить из себя он не мог. Кеша был сражен наповал, он сразу все вспомнил: и пляски дикарей-оборотней, и гул гонга, и вихлявую тварь, и крутобедрую красавицу, и себя, млеющего от страсти. Что же они с ним сделали?! Воистину падлы!!!

– Это первая пробная партия, – успокоил его Хар, – остальные не будут похожи на тебя, совсем не будут. Они будут все разные, их никто никогда и нигде не сумеет отличить, распознать в них троггов, понимаешь?

– Понимаешь, – ответил Кеша. – Королева дала мне слово!

– А разве она его нарушила? – спросил Загида. – Этих хватит только на эту зону, а других здесь нет.

– Здесь не-ет! – передразнил Кеша. – Вы меня чего, за полного дебила держите?!

Хар вылупил на него свои рыбьи глаза.

– Королева Фриада сказала! – процедил он недружелюбно.

Обидчивые, гады, пронеслось в голове у Кеши, ну и ладно. Он видел, что его двойники уже подросли и набросились на вертухаев. Но первым делом трое из них, действуя очень слаженно, нагнали сначала одного андроида, ухватили его за руки, отбросили немного и с такой силой ударили о стену, что из бедолаги выпали внутренности. То же самое они проделали и с другим. Кеша отвел глаза.

Он опомнился только тогда, когда осталось всего двое вертухаев.

– Оставьте! – завопил он, вновь обретая голос. – Оставьте хоть одного, мне надо вытрясти из них кое-что!

Снизу лезли каторжники. Их было человек двадцать пять, не всем был под силу подъем – но эти, самые шустрые, одолели его.

– Назад! – закричал им Кеша. – Назад!!!

Он знал заранее, что сейчас произойдет. Трогги начнут убивать несчастных. Вот этого Кеша ни за что не мог допустить. Он вскинул свои плазмометы.

– Я сожгу их, – сказал он тихо, но твердо.

– Жги! – согласился Хар.

– Жги, это пробная партия! – согласился Загида.

– И вам их не жаль, это же ваши… – Кеша не мог найти слов.

– Наши, – Хар не стал отпираться и чего-то придумывать, он говорил прямо, – но у нас их будет много, сколько надо.

Кеша озверел, ему была непонятна такая логика. Он глядел на троггов, которые добивали последнего вертухая, не обращая ни малейшего внимания на его мольбы о пощаде, и думал о будущем человечества. Невеселым ему виделось это будущее.

– Нет, я не буду их жечь, – сказал он вдруг. – Я просто отойду в сторону.

Первые три каторжника проскочили мимо него, даже не взглянув. У каждого в руке было по гидрокайлу. Четвертый бежал с молоторубильником, страшенной штуковиной, не приспособленной для выяснения отношений.

– Ребята! Стой! – завопил вдруг последний. – Это же Мочила! Он сбежал!

– Точняк, Мочила! – поддакнул другой и остановился.

Они глядели на Кешиных двойников и ничего не могли понять – слишком много «мочил» было перед ними.

– Кеша, кореш! – закричал цередний каторжник. И отбросил кайло. Он был явно обрадован, на лице застыла сумасшедшая улыбка, глаза горели. Это был Слим Носорог, его нетрудно было узнать по шишке над бровями, там застряла пуля, и он не давал ее удалять, называл талисманом-хранителем.

Один из троггов медленно подошел к Слиму.

– Кеша! Хрен моржовый! Объявился! А-аа…

Выкрик застрял в глотке у Слима Носорога, а из пробитой спины фонтанчиком ударила кровь. Он медленно повалился в ноги троггу.

За спинами у первых троих каторжников столпилось уже человек двенадцать, остальные подбирались, подползали. Все молчали. Это было страшное молчание. Некоторые с опаской косились на оборотней. Но те стояли смирно и никого не трогали, они, похоже, и не дышали.