Наутро Иккинг первым делом заглянул под кровать – как там дракон? Дракон крепко спал.

За завтраком мама Валгалларама спросила сына:

– Как прошло вчерашнее Посвящение, сынок?

– Хорошо, мама. Я поймал дракона, – ответил Иккинг.

– Молодец, сынок, – сказала Валгалларама, Стоик Обширный оторвался от своей миски и прогудел:

– ОТЛИЧНО, ОТЛИЧНО! – И снова вернулся к важному делу – запихиванию еды себе в рот.

После завтрака Иккинг присел на крылечке рядом с дедушкой. Тот вышел на свежий воздух выкурить трубку. Стояло чудесное, ясное, холодное зимнее утро. Ни одно дуновение ветерка не тревожило ровную, как стекло, морскую гладь.

Старый Сморчок с довольным видом пускал кольца и любовался на восходящее солнце.

Иккинг дрожал от холода и лениво бросал камушки в папоротник. Довольно долго и дедушка, и внук сидели молча. Наконец Иккинг сказал:

– Я поймал дракона.

– А я что говорил? Я и говорил, что поймаешь, – отозвался Старый Сморчок весьма довольный собой. На старости лет Сморчок пристрастился пророчествовать, но чаще всего его предсказания не сбывались. Заглядывать в будущее – дело сложное. Поэтому он был рад, что наконец-то оказался прав.

– Ты говорил, что я поймаю необыкновенного дракона, – напомнил Иккинг. – Потрясающего. Зверя, который выделит меня из толпы.

– Совершенно верно, – подтвердил Старый Сморчок. – Кофейная гуща определенно говорила об этом.

– Понимаешь, самое потрясающее в этом драконе, – пожаловался Иккинг, – это то, что он потрясающе МАЛ. В этом он действительно необычаен. И я с ним стал посмешищем.

– Ну надо же, – посочувствовал Старый Сморчок и простуженно захихикал над трубкой.

Иккинг посмотрел на него с укором, и старик поспешно замаскировал смех под кашель.

– Размер – понятие относительное, – сказал Старый Сморчок. – ВСЕ эти драконы – карлики по сравнению с настоящим Морским Драконом НАСТОЯЩИЙ Морской Дракон в пятьдесят раз больше этих задохликов. Настоящие Морские Драконы, какие водятся на дне океана, могут в один присест проглотить десять викинговских кораблей, и не подавятся. Настоящий Морской Дракон – это таинственное, безжалостное чудовище, такое же, как и сам могучий океан. То он спокоен, как устрица, то разъяряется, как осьминог.

– Ну, у нас на Олухе нет настоящих Морских Драконов, – заметил Иккинг, – поэтому и сравнивать не с кем. Зато все видят, что мой дракон намного мельче остальных. Ты уходишь от темы.

– Неужели? – испугался Старый Сморчок.

– Речь о том, что я не знаю, как стать Героем, – мрачно сообщил ему Иккинг, – Из всего Племени Хулиганов я меньше всех похож на Героя.

– Ф-фух, ну и чокнутое же у нас Племя, – пыхнул трубкой Старый Сморчок. – Ну ладно, положим, ты не создан Прирожденным Героем. Ты не такой большой и крутой, как Сопляк, ты не умеешь вести за собой людей. Значит, тебе придется над этим поработать, только и всего. Тебе предстоит пройти Трудный Путь и СТАТЬ Героем. К тому же, может быть, нашему Племени как раз пойдет на пользу смена стиля руководства. Видишь ли, времена меняются. Сейчас уже недостаточно быть крупнее и свирепее всех на свете. ВООБРАЖЕНИЕ – вот чего им всем не хватает, У тебя оно есть. Настоящий Герой Будущего должен быть умным и хитрым человеком, а не просто сгустком раздутых мускулов. Герой должен сделать так, чтобы люди перестали ссориться между собой и научились встречать врага сплоченно.

– Но я не умею никого заставлять, – пожаловался Иккинг. – Меня уже прозвали ИККИНГОМ НИКЧЕМНЫМ. Малоподходящее прозвище для Вождя.

– Тебе надо учиться видеть картину в целом, – продолжал Старый Сморчок, будто и не слыша внука. – Тебе дают глупые прозвища. У тебя ничего не получается в Бей-боле. Ну и что? Эти проблемы – мелкие песчинки в великом ходе событий.

– Хорошо тебе говорить о мелких песчинках, – обиделся Иккинг. – Но у меня таких проблем – целая КУЧА! Мне нужно выдрессировать своего микроскопического дракона к Торову Вторнику, иначе меня навсегда вышвырнут из Племени Лохматых Хулиганов.

– Ах да, – задумчиво проговорил Старый Сморчок – Кажется, на эту тему есть неплохая книжка. Напомни-ка мне, что говорит о дрессировке драконов этот профессор из Остолопского Университета?

– Он говорит, что на драконов нужно орать, – мрачно сказал Иккинг и принялся снова кидать камушки. – Типа, пустить в ход силу своей личности и показать проклятому зверю, кто здесь Хозяин, А у моей личности столько же силы, сколько у задушенной медузы, и орать я тоже не мастак. Даже в этом я никудышный.

– М-да-а, – протянул Старый Сморчок. – Наверно, тебе придется дрессировать дракона Трудным Способом. Сдается мне, ты немало знаешь о драконах, верно, Иккинг? Ты же столько лет за ними наблюдал.

– Это секрет, – ответил Иккинг, поежившись.

– Я сам слышал, как ты с ними разговаривал, – продолжал Старый Сморчок.

– НЕПРАВДА, – сказал Иккинг и покраснел

– Ладно, ладно, – успокоил ею Старый Сморчок. – Неправда так неправда.

Некоторое время они сидели молча.

– Это правда, – наконец сказал Иккинг. – Но, ради Тора, не говори никому, они не поймут…

– Разговаривать с драконами – умение очень необычное, – заметил Старый Сморчок, – Это дано далеко не каждому. Может быть, ты лучше выдрессируешь дракона, если будешь с ним разговаривать, а не орать на него.

– Легко сказать, – вздохнул Иккинг. – Мысль очень трогательная. Но, понимаешь ли, дракон – не мягкая пушистая зверушка вроде собаки, кошки или пони. Дракон не станет выполнять твоих просьб, даже если очень вежливо сказать ему «пожалуйста». Насколько я знаю драконов, мне кажется, лучше всё-таки орать…

– Но у этого метода есть свои недостатки, верно? – сказал Старый Сморчок. – Метод орания высокоэффективен с драконами не больше морского льва. И самоубийственен, если ты опробуешь его на существе покрупнее. Может быть, ты предложишь альтернативные системы дрессировки? Ты сумел бы многое добавить к книге профессора Дряблинга. Мне давно казалось, что этой книге чего-то недостает… Только вот не могу в точности понять, чего именно…

– СЛОВ, – ответил Иккинг, – В эту книгу неплохо было бы добавить немного слов.

А тем временем в темных глубинах океана, не слишком далеко от острова Олух, на морском дне лежал и спал настоящий Морской Дракон – точь-в-точь такой, какого описывал Старый Сморчок.

Дракон был неописуемо велик. Лежал он на этом месте так долго, что, казалось, совсем сросся с океанским дном и превратился в подводную гору, обросшую ракушками. Его конечности наполовину занесло песком. Поколение за поколением в ушах Дракона рождались и умирали раки-отшельники, Спал он сотни и сотни лет, потому что перед сном хорошо пообедал. Ему посчастливилось поймать целый легион римских воинов, устроивших привал над береговым обрывом. Он отрезал им все пути к бегству и целый день с наслаждением охотился, пока не переловил всех – от главнокомандующего до последнего пехотинца. В его прожорливую крокодилью глотку провалилось всё – лошади, колесницы, щиты, копья…

И, хотя крупные деревянные предметы, такие, например, как золоченые колеса повозок, являются в рационе драконов дополнительным источником витаминов, всё же для их переваривания требуется время.

Вот Дракон и опустился в темные глубины океана и впал в Сонную Кому. В таком состоянии – ни живы, ни мертвы – погребенные под многометровой толщей холодной морской воды драконы могут находиться целую вечность, Ни один мускул нашего Дракона не дрогнул на протяжении шести или семи столетий.

Но на прошлой неделе один лихой кит-косатка, в погоне за морскими львами забравшийся слишком глубоко, вдруг заметил, что верхнее веко правого глаза Дракона слегка дрогнуло. Б мозгу кита ожила наследственная память предков, и он со всех плавников ринулся наутек. А спустя неделю море вокруг Драконьей Горы, когда-то кишевшее омарами, крабами и бесчисленными косяками рыбы, превратилось в подводную пустыню. Ни один моллюск на склонах горы не шевелился, ни одна жемчужница не отваживалась приоткрыть свою раковину.