— Ты труп, — сообщил Грэм.

— Да вроде бы еще нет, — растеряно отозвался Оге, хлопая глазами.

— Ну ты и лопух! — воскликнула девушка. — Пожалуйста, не убивайте его, сударь!

От неожиданности Грэм едва не закашлялся. Девушка, кажется, приняла его всерьез и даже перешла на «вы». Он успокаивающе протянул к ней свободную руку и медленно убрал меч.

— Я не собирался его убивать.

Оге тер горло, на котором не было и царапины, и таращил глаза.

— Вот это да! — сказал он с восхищением. — Ванда, не волнуйся, он же меня не убил!

Девушка, носящая традиционно медейское имя Ванда, глубоко вздохнула и сердито посмотрела на Грэма.

— С вами не соскучишься! Что это за представление?!

— Обращайтесь ко мне на "ты", — попросил Грэм.

Сурового черноволосого парня, отговаривавшего Ванду принимать Грэма в маленький отряд, звали Ив Арну. Об этом Грэм узнал от своего нового рыжеволосого приятеля, сам надменный брюнет не соизволил представиться. До вечера Ив вообще не сказал ему ни слова, а когда они сталкивались, — а не сталкиваться постоянно на крошечной полянке между камнями они не могли, — смотрел на него пронизывающим взглядом, словно пытаясь проникнуть в его мысли. Грэм делал вид, будто ничего не замечает. От неприязни Ива ему было ни жарко, ни холодно.

Быстро разъяснилось недоумение Грэм по поводу отсутствия в поле зрения четвертого члена отряда, которого при нем упоминали, но который не попался ему на глаза. С медейцами путешествовала еще одна девушка по имени Корделия, но ее ранили в той самой стычке с касотцами, о которой упоминала Ванда, и она отлеживалась в палатке. Рана была несерьезной, и вся компания надеялась уже через три-четыре дня продолжить путь.

Когда Грэм увидел раненую, он очень удивился, как она вообще не умерла от переутомления в первый же день путешествия. Тоненькая, хрупкая и почти прозрачная, с большими голубыми глазами и светлыми волосами, она казалась не жителем земли, а бесплотным духом. Особенно рядом со своей подружкой, девушкой отнюдь не худосочной и вполне крепкой. Лицо у Корделии было необычно серьезное, а глаза — грустные. Грэм попытался представить себе этого духа в гуще схватки, и не смог, воображение отказывало. Да, четверка медейцев остро нуждалась в хотя бы еще одном воине. Просто чудо, что они вообще ушли от касотцев живыми. Четверка, в которой один из парней едва знал, с какой стороны браться за меч, а обе девушки не вышли еще из детского возраста, была обречена на гибель в Долине Северных Ветров, кишевшей касотцами.

Медейцы просто напрашивалась на неприятности. Из всех четверых приспособленным к жизни среди дикой природы казался один лишь Ив, молчаливый, с резкими и уверенными движениями. Девушки, Грэм был готов поклясться, не провели ни одной ночи под открытым небом до того дня, как пустились в путешествие, и вообще были избалованы лаской и заботой. Что касается Оге, он то ли действительно был «лопухом», как его назвала Ванда, то ли мастерски притворялся.

Понаблюдав своих новых знакомых пару часов и проникнувшись к ним стойкой симпатией, Грэм твердо решил, что просто так от него они не избавятся. Им позарез нужен был человек, не такой наивный, как они, и кое-что соображающий в жизни. Грэм запросто сошел бы за такого человека. Оставь медейцев на произвол судьбы, и они, скорее всего, живыми домой не вернутся. Уже то, что они так наивно приняли совершенно незнакомого человека, даже не допросив его, говорило о многом. Человек, владеющий оружием так же, как Грэм, мог бы зарезать их всех одного за другим, и даже не запыхаться. Ну, может быть, пришлось бы немного повозиться с Ивом, который выглядел опытным мечником, но — четверть часа, не больше. Им сильно повезло, что им на голову свалился добрый Грэм, не режущий людей без веской на то причины, а не злобный касотский ассасин, которому веские причины для убийства просто не требовались.

Эти свои мысли Грэм поведал Оге, когда они вдвоем устроились у костра, чтобы сообразить какой ни есть ужин. Ванда не соизволила снизойти до стряпни, велела парням самим все сделать, после чего скрылась в шатре.

— Добрый какой, — ехидно отозвался Оге, выслушав монолог Грэма, и помешал варево в котле. — Просто поразительно. Ты, случаем, не странствующий рыцарь?

— А что, похож?

— Ну… вообще-то нет. Ты ни на кого не похож, честно говоря. Никак не могу сообразить, кто ты такой. А почему тебя заботит наша судьба? Ты так любишь ближних своих?

— Не очень.

— А что тогда?

— Да жалко мне вас, — усмехнулся Грэм. — Убьетесь ведь.

— Добрый какой, — повторил Оге. — Жалко ему… Вот слышала бы Ванда, она бы тебе устроила, мало не показалось бы. И вообще, нас не так просто убить!

— Ага, а подозрительных путников в лагерь проводите, даже оружие не удосужившись отнять…

Оге стремительно покраснел. Он вообще краснел часто и быстро, как и все рыжие на свете.

— Ты же ничего плохого не сделал…

— Но мог. Слушай, Оге, а что вы тут вообще делаете? Кругом касотских отрядов — тьма! Долина, как я понимаю, ими оккупирована. Вы от своих отбились?

Оге почему-то смутился. А чтобы скрыть смущение, грозно нахмурился.

— Да… Нет… Что-то вроде. Слушай, не приставай с этим, а?

— Военная тайна? — усмехнулся Грэм.

— Вот именно! Хочешь узнать — спроси у Ванды. Может быть, она тебе и расскажет. Хотя лично я сильно в этом сомневаюсь…

— А почему — у Ванды? Она здесь командир?

— Ну… да. Наверное.

— Любопытно… — пробормотал Грэм. — Она же совсем ребенок… А ты небось офицер, а?

Вообще-то, никаких нашивок он не видел ни у кого из четверки. А значит, даже если они и были офицерами, то не желали это афишировать.

— Не твое дело, — сердито мотнул своими патлами Оге. — Сказано тебе — к Ванде приставай! Я ничего не скажу. Что до ее возраста… — он почему-то понизил голос. — Этот ребенок, если хочешь знать, будет страшнее касотского магика.

— Да ладно тебе.

— Ты ее просто не знаешь. А я с ней тесно общаюсь уже много лет, так что можешь мне поверить.

— Она — твоя сестра?

— Сестра? — повторил Оге в священном ужасе. — Сестра! Благодарение Тса, нет! Только такой сестры мне и не хватало!

— Ты заставляешь меня думать, что ваша Ванда — просто монстр какой-то, — усмехнулся Грэм.

— Нет, конечно, не монстр… Но иногда на нее находит. И тогда лучше на глаза ей не показываться.

Интересная компания, однако. В командирах — девушка, едва вышедшая из детского возраста… и тем не менее, более страшная, чем касотский магик. Если, конечно, верить словам Оге. Магиков, хотя и не касотских, Грэм видел; мало того — общался с ними довольно близко, — и поэтому решил, что его болтливый собеседник преувеличивает. Причем сильно.

— А ты видел когда-нибудь касотского магика? — не удержался Грэм.

— Э? К чему ты клонишь?

Кажется, он уже не помнил, о чем говорил минуту назад. Что ж, бывает. Язык — как помело, а в голове — ветер… Ладно, подумал Грэм, переменим тему.

— Оге, а какой у тебя титул?

— Что? — удивился Оге. — С чего ты взял?

— У тебя на лбу написано.

— Нет, правда!?

— Оге, ну что я, повадки нобиля не отличу?

— А что, очень заметно?

— Заметно. Так какой?

— Не скажу, — гордо надулся Оге. — Военная тайна. Вот если Ванда скажет… Кстати, а ты сам-то?..

— Что — я сам? — Грэм приподнял бровь. — Уверяю тебя, у меня титула нет. И никогда не было. И, надеюсь, не будет.

— Хм… Хороший ответ. Можно истолковать как угодно… впрочем, твое дело. Вот только лошадь и меч у тебя слишком хороши для простого бродяги. Если ты даже не наемник…

— Глазастый какой, — пробормотал Грэм.

— Может, ты их украл? — хищно спросил Оге.

Не в бровь, а в глаз, подивился Грэм. Вот тебе и «лопух».

— Может быть, — отрезал он, чтобы пресечь поток внезапных озарений собеседника.

Оге осекся, сделал скорбное лицо и поднялся с камня, чтобы еще раз помешать варево. Подул на ложку, глотнул и с минуту стоял с задумчивым видом, возведя глаза к небу. Потом вздохнул душераздирающе. Грэм следил за ним с неподдельным интересом, покусывая сорванную под ногами травинку.