Но в этот день усталые, измотанные недостатком воды, долгим переходом по пустыне и целым днем скачки монгольские кони подвели своих хозяев. Оторваться от противника не удалось, и все тумены, кроме тумена Тэмодая, не смогли оторваться.

Более того, в трех туменах основной удар пришел за воинов, которые обычно стояли сзади, потому что не имели доспехов. Трое других, понимая что от удара не уйти, успели перестроиться, и лучшие ударные тысячи, спасая своих соплеменников, приняли удар на себя.

Началась страшная лобовая рубка. Монголы вынуждены были драться лоб в лоб, и для многих воинов отсутствие доспехов, которые чаще встречались у хорезмийцев, сыграла свою фатальную роль.

У Чингис-хана мелькнула мысль — бросить воинов здесь, а самому отступать с оставшимися частями. Но слишком велики были бы потери, и не факт, что его воины успели бы оторваться. Потому он быстро приказал — местные тумены в лоб, монгольских обойти и ударить по флангам. Вступление в бой новых туменов быстро изменило ситуацию.

Фронт стабилизировался, а на левом фланге монголам даже удалось части обойти, частично опрокинуть части противника и начать его обходить. Однако, как донес отчаянный Саритай-хочи, добившейся успеха, позади конницы уже стояли пехота хорезмийцев, прикрывшая тыл своей конницы.

Чертова пехота — ругнулся каан, посыла на помощь Саритаю свой последний тумен. С повелителем оставалась только его личная тысяча. Кешиктены ударили противнику по фланг. Их удар был страшен. Как в начале конной схватки хорезмийцы опрокидывали легкую конницу монголов, так теперь кешиктены давили хорезмийскую конницу и пехоту, которая не выдержала удара и стала разбегаться. Но навстречу кешиктеннам в бой был брошен харрас — конная гвардия хорезмшаха, примерно равная им по численности и вооружению. К тому же из тыла в помощь харассу были переброшены новые полки пехоты, пусть уже и участвовавшей сегодня в боях. Кешиктенны были остановлены. Еще в нескольких местах ценной огромных потерь монголам удалось прорвать строй конницы противника, но стоявшая позади конницы хорезмийская пехота выдержала удар.

И в какой то момент монгольские тумены стали разворачиваться. Следует отдать монголам должное — собственно монгольские тумены отступали организованно. Оторвавшийся от противника тумен кешиктеннов даже пару раз контратковал, отбивая наиболее опасные атаки хорезмийцев. А вот тумены из набранных местных сломали строй и понеслись толпой.

Но и монголы и местные отступали на усталых, измотанных лошадях, которые не могли оторваться от хорезмийцев. Их конница преследовала монголов, с ходу захватив их лагерь, где и остановилась большей частью.

Отступавший всю ночь Чингисхан утром произвел пересчет своих потерь.

В бою и отступлении его армия потеряла почти треть воинов. Обоз, припасы, и почти все запасные табуны стали добычей хорезмийцев.

Уже к вечеру начался падеж лошадей и стали умирать раненные в бою воины.

Каану стало ясно, что надо хоть немного накормить воинов и дать передышку их коням.

Хорезмийцы не преследовали мощную армию.

И Чингис-хан приказал сделать дневку. Усталые воины валились с ног и падали спать прямо на песок. В полдень каан приказал конфисковать лошадей у местных, обвинив их в предательстве. Он рассчитывал что его лучшие воины получат возможность дать передышку своим коням и еду, что бы восстановить силы, пусть даже ценой гибели более худших.

Приказ должны были выполнить самые свежие воины монголов — кешиктенны. Но отдавать своих лошадей воины отказались. Вспыхнул тяжелейший бой. Измотанные боем и почти сутками отступления воины дрались с яростью обреченных. Все смешалось и чья то безымянная сабля оборвала путь Потрясателя вселенной.

Дальнейший путь был тяжелым. Очень тяжелым. Только треть тех, кто ушел в поход через каракумы вернулись обратно.

Здесь к ним подошли воины, отправленные по другим направлениям. Узнав о разгроме основной армии, они вернулись обратно. Местные воины, узнав о последнем приказе каана и поражении его армии, разбегались массово.

В руководстве армии вспыхнули распри между Джучи, старшим сыном каана, и Чагатем и Угедеем, утверждавшим что сын меркитки не должен был стать новым кааном.

Но темники заявили, что армия, оказавшиеся в чужой стране, при том что ее численность не превышала пятидесяти тысяч человек, нуждается в лидере, а не в распрях.

После жесткого разговора на курултае младшие браться должны были признать власть нового каана.

Джучи вывел свои войска в коренной улус. Здесь его поддержал Мухали, да и воины уже привыкли к новому повелителю.

отличия в этом мире на этом участке планеты от реальной истории начинаются в 1217 году, когда венгерский король А?ндраш II, решает добыть воинской славы на стороне и уходит в Крестовый поход в Палестину. И не солоно хлебавши в 1221 году вернулся назад, потеряв на Ближнем Востоке, серьёзную часть венгерского войска. Половцы решили воспользоваться ослаблением Венгрии и гибелью значительной части венгерских рыцарей, для того что бы основательно разграбить страну.

В 1222 году, Половецкий хан Котян собирает по всей степи войско для похода на Венгрию. К 1223 году в половецкой столице Сарухани (современный Харьков) собирается 50 000-ое половецкое войско.

Об этом узнают на Руси и объявляют срочный сбор полков для защиты земли от половцев. Ни кто ведь не знает, зачем половцы собирают столь внушительную орду. И первое что пришло русским князьям на ум так это то, что последние собираются в поход на Русь. Местом сбора назначается Киев, где княжил в то время Мстислав Романович Старый, один из самых уважаемых князей на юге Руси.

Естественно, приглашение поучаствовать в походе посылают и Мстиславу Удалому, на тот момент, князю Галицкому. Мстислав, не мало удивился с таких опасений русских князей. И он лично прибыл в Киев.

Лирическое отступление. Дело в том, что Мстислав Мстиславич Удалой (Удатный) являлся зятем (мужем его родной сестры) половецкому хану Котяну. И поэтому он был в курсе всех планов половцев, по крайне мере тех, которые жили в Сарухани. Кроме этого, Мстислав имел с Котяном близкие, дружеские отношения, и когда Котян задумал столь серьёзное авантюрное мероприятие он не мог не пригласить поучаствовать своего зятя. Который, то есть Мстислав Удалой, в силу своего авантюрного склада характера, на него с радостью согласился.

Хан Котян.

Лирическое отступление — 2. В 1223 году в РИ на Калке произошла знаменитая битва, с монголами в которой соединённое войско русских и половцев потерпело сокрушительное поражение. По оценкам некоторых исследователей в сражении погибло до 100 000 человек с нашей стороны, соответственно, 50 000 русских и 50 000 половцев. В нашей реальности вся эта братва жива, и неё руки чешутся от желания, применить свои силы.

Однако, продолжим. В том же 1223 году Мстислав Удалой прибывает в Киев, дабы успокоить своих, не на шутку, напуганных родственников.

Суть его уговоров такова, дескать, «зуб даю, или другую часть тела — не собирается мой дражайший родственник на Русь». Кроме этого, он просит родственников не рушить наметившееся равновесие между степью и Русью. Как аргумент, высказывается угроза, что в случае похода русских в степь он не только не поддержит русские полки, а наоборот выступит на стороне своего зятя.

Учитывая непререкаемый военный авторитет Мстислава, его аргументы возымели действия. Однако, полки в Киеве продолжали собираться. И среди собравшихся родственников, я имею ввиду, Рюриковичей, началось, пока ещё тихое роптание. Дескать, бабло запалено, ведь препереться в Киев с дружиной, это не фунт изюма съесть, и кто всё это будет компенсировать? Но об этом позже. Вернёмся к нашему Мстиславу, до нельзя Удалому, и в некоторых местах даже Удатному.

Закончив свою дипломатическую миссию в Киеве, он направляется в Сарухань. Там нужно успокоить встревоженных половцев, которых, так же нахождение в Киеве такой нешуточной Рати не слабо напугало. Кроме этого нужно было обговорить со своими союзниками, места сбора, план совместных действий и другие, необходимые в совместном военном походе вещи.