Зачем мне выходить за пределы природы? Я бы имел на то право, если бы сам был существом, стоящим над природой. Но я до такой степени мало являюсь сверхъестественным существом, что даже не являюсь существом сверх или надземным; ибо земля есть абсолютное мерило моего существа; я не только стою своими ногами на земле, я думаю и чувствую только с точки зрения земли, только соответственно тому положению, которое Земля занимает во вселенной; я, конечно, поднимаю свои взоры до самого отдаленного неба; но я вижу все вещи в свете и в масштабе земли. Короче говоря, то, что я земное существо, что я не житель Венеры, Меркурия, Урана, составляет, как говорят философы, мою субстанцию, мою основную сущность. Если, стало быть, Земля и возникла, то все же я обязан только ей, только ее происхождению моим происхождением;

потому что только существование земли есть основа человеческого существования, только ее существо есть основа человеческого существования. Земля есть планета, человек - планетное существо, существо, жизненный путь которого возможен и действителен только в пределах жизненного пути планеты. Но земля отличается от других планет. Это ее отличие обосновывает ее своеобразное, самостоятельное существо, ее индивидуальность, и эта ее индивидуальность есть соль земли. Если мы и примем, и с полным правом примем, что одна и та же причина, сила или субстанция создала планеты, то все же эта сила, от действия которой образовалась Земля, была другой, чем та, от действия которой образовались Меркурий или Уран, то есть столь своеобразно определенная, что в результате ее действия получилась именно эта, а не какая-либо другая планета. Этой индивидуальной причине, которую нельзя отличить от существа Земли, обязан человек своим существованием. Революционный толчок, который вырвал Землю из ее мистического растворения в общей основной материи Солнца, планет и комет, - революция, которая, как выражается Кант в своей превосходной теории неба, имела свое основание в "различии родов элементов", этот отрыв или толчок и был тем, от чего и до сих пор ведут свое происхождение движение нашей крови и колебания наших нервов. Первая причина есть всеобщая причина, причина всех вещей без различия; но причина, которая производит без различия все, на самом деле не производит ничего, она только понятие, мысленное существо, имеющее только логическое и метафизическое, но отнюдь не физическое значение, существо, из которого я, данное индивидуальное существо, ни в каком случае не могу себя вывести. Первой причиной, - первой, я всегда прибавляю, "в смысле теологов",- хотят поставить предел движению причин до бесконечности. Это движение причин до бесконечности можно лучше всего пояснить на уже приведенном примере происхождения человека. Я имею причиной моего существования моего отца, мой отец - своего отца и так далее Но могу ли я идти до бесконечности? Всегда ли человека производил на свет человек? Решаю ли я этим вопрос о происхождении человека, не отодвигаю ли его только тем, что подвигаюсь от отца к отцу? Не должен ли я прийти к первому человеку или к первой человеческой паре? Но откуда явилась эта пара?

Но так же точно обстоит дело и со всеми другими вещами и существами, составляющими данный чувственный мир. Одно предполагает другое; одно зависит от другого;

все вещи и существа конечны, все произошли одно из другого. Но откуда, спрашивает теист, первое в этой цепи, в этом ряду? Мы должны поэтому сделать скачок вон из этого ряда к тому первому, которое, будучи само без начала, является началом всех возникших, будучи само без конца, или бесконечным, является основой всех конечных существ. Это - одно из обыкновеннейших доказательств существования бога, одно из доказательств, которое называют космологическим и по-различному выражают, например так: все, что есть, или мир, - переменчиво, временно, имеет свое происхождение, случайно;

но случайное предполагает наличность необходимого, конечное бесконечного, временное - вечного; это бесконечное, это вечное есть бог. Или можно еще выразить так: все, что есть, все-чувственное, действительное, есть причина определенных действий, но причина, которая сама явилась результатом действий, которая сама, в свою очередь, имеет причину, и так далее; поэтому необходимой потребностью нашего разума является остановка, наконец, на причине, которая не имеет за собой больше причины, которая не вызвана ничьим действием, которая, как выражаются некоторые философы, есть причина самой себя или явилась из самой себя. Древние философы и теологи определяли поэтому конечное, не божественное, как то, что происходит из другого, а бесконечное, бога - как то, что происходит от или из самого себя.

Но против этого вывода можно заметить следующее. Если продвижение причин до бесконечности в вопросе о происхождении людей, даже Земли, и противоречит разуму и мы не можем любое состояние Земли вывести из предыдущего ее состояния, но должны подойти, наконец, к той точке, когда человек вышел из природы, а Земля - из планетной массы или из той основной массы, которую можно как угодно называть, - то, во всяком случае, это продвижение нисколько не противоречит разуму, сформировавшемуся на представлении о мире, не противоречит тогда, когда это продвижение относится или применяется к природе, или миру вообще. Только ограниченность человека и его склонность к упрощению ради удобства подставляют ему вместо времени вечность, вместо непрекращающегося никогда движения от причины к причине безначальность, вместо не знающей устали природы - неподвижное божество, вместо вечного движения - вечный покой. Правда, мне, имеющему дело с настоящим, неразумно, бесцельно, скучно и даже невозможно мыслить или только представлять себе безначальность и бесконечность мира; но эта необходимость, существующая для меня, - оборвать этот бесконечный пробег не есть еще доказательство того, что этот пробег действительно обрывается, что существуют действительное начало и действительный конец. Даже в сфере отражающихся на человеческом сознании исторических явлений, даже явлений, вызванных самим человеком, можем мы наблюдать, как человек - частью, правда, по незнанию, но частью из простого стремления к сокращению и упрощению ради удобства - обрывает исторические исследования: вместо многих имен, многих причин, которые слишком долго и слишком обременительно было бы прослеживать и которые часто ускользают от взора людей, - ставит одну причину, одно имя. Как человек во главе какого-либо изобретения, основания государства, постройки города, возникновения народа ставит имя одной какой-либо личности, хотя масса неизвестных имен и личностей принимала в нем участие, точно так же ставит он и во главе мира имя бога, равно как по той же причине и все изобретатели, основатели городов и государств считались определенно за богов. Поэтому большинство древних имен исторических и мифических людей, героев и богов являются именами коллективными, ставшими, однако, именами собственными. Даже самое слово "бог" первоначально, как, разумеется, и все имена, не есть имя собственное, но всеобщее или родовое имя (9). Даже в Библии греческое слово theos и еврейское слово elohim употребляются для обозначения других предметов, кроме бога. Так, князья и начальствующие лица называются богами, диавол - богом этого мира, даже живот - богом людей или, по крайней мере, некоторых людей; от этого места в Библии даже Лютер приходит в ужас. "Кто когда-либо, - говорит он, - слыхал такую речь, что живот есть бог? Если бы раньше не говорил так Павел, я бы не смел так говорить, ибо я не знаю более постыдных слов. Не горестно ли, что постыдный, вонючий, грязный живот может называться богом?"