Поэтому христианская религия устраняет чувства, кроме слуха, не делая их предметом своего почитания. Напротив того, языческий бог есть предмет и других, даже низших чувств: языческий бог, который имеет свое бытие в деревянных, каменных, красочных изображениях, который открывается и является человеку, тот может быть даже осязаем руками, но именно поэтому может быть разрушен и разбит; язычники сами разбивали своих богов и бросали их в ярости в грязь, если считали себя ими обманутыми, если не получали от них помощи. Короче говоря: языческий бог, как телесная вещь, подвержен всем возможным капризам природы и человеческого мира. Отцы церкви смеялись над язычниками за то, что те почитают за богов существа и вещи, к которым даже ласточки и другие птицы имеют так мало уважения, что их пачкают своим пометом. Христианский же бог, наоборот, не есть такое хрупкое и подверженное разрушению, такое ограниченное в своем местопребывании, запертое или могущее быть запертым в храме существо, как каменный или деревянный бог язычников; ибо он есть только словесное и мысленное существо. Слово же я не в состоянии разбить, не могу запереть его в храм, не могу его видеть глазами, осязать руками; слово есть бестелесное, духовное существо. Слово есть нечто всеобщее; слово "дерево" означает и обнимает собой все деревья - грушевые, буковые, ели, дубы - баз различия, без ограничения; но телесная, чувственная вещь, почитаемая язычником, есть нечто ограниченное и находится только в этом месте, но не в другом. Христианский бог есть поэтому существо всеобщее, вездесущее, неограниченное, бесконечное; но все эти свойства применимы и к слову. Короче говоря, сущность христианского, духовного бога, как существа, которое не может быть воспринято чувствами, которое обнаруживает свою настоящую сущность не в природе или искусстве, а в священном писании, являет нам собой не что иное как сущность слова. Или, иначе выражаясь: различия между христианским богом и языческим сводятся лишь к различию между словом и чувственными веществами, из которых состоит языческий бог. Поэтому из христианского и еврейского бога, строго говоря, не вытекает искусства, ибо всякое искусство чувственно; самое большее, что вытекает, - это поэзия, находящая свое выражение в слове, но отнюдь не живопись и не скульптура. Наш законодатель, говорит ученый иудей Иосиф, запретил нам делать изображения, потому что он искусство делать изображения считает за нечто, не приносящее пользы ни богу, ни человеку. Но там, где бог человека не должен и не может быть представлен чувственно, в виде изображения, где чувственность исключена из всего того, что достойно почитания, из божественного, из высшего, там и искусство не в состоянии достигнуть наивысшего, там оно и вообще не может процветать, или может процветать только в противоречии с религиозным принципом. Тем не менее, однако, и христианский бог есть тоже продукт силы воображения, есть изображение, как и языческий бог, только изображение духовное, неосязаемое, изображение, каким является слово. Слово, имя есть продукт силы воображения - разумеется, действующей разумно согласно чувственным впечатлениям, - есть изображение предмета. В речи человек подражает природе; звук, интонация, шум, производимый предметом, есть первое, что человек подхватывает у природы, что он делает отличительным признаком, или знаком, при посредстве которого он представляет себе предмет и которым он его называет. Впрочем, это сюда не относится. В христианстве речь идет не о слове, как о выражении, изображении внешнего, а как о выражении, изображении внутреннего.

Следовательно, так как христианский бог раскрывается и высказывается не в изображениях из камня или дерева, а также и не непосредственно в природе, а стало быть, не представляет собой ничего телесного, чувственного, а есть нечто духовное, слово же есть то же изображение, то отсюда вытекает, что и христианский, даже рационалистический, бог есть изображение силы воображения, а значит - если поклонение изображениям есть поклонение идолам, то и духовное поклонение богу христиан есть идолопоклонство. Христианство упрекало язычество в идолопоклонстве; протестантизм упрекал в идолопоклонстве католицизм, древнее христианство, а теперь рационализм упрекает в идолопоклонстве протестантизм, по крайней мере протестантизм старый, ортодоксальный, потому что он почитал за бога человека, а стало быть, изображение бога, - ибо человек ведь есть такое изображение - вместо самого оригинала, вместо настоящего существа. Я же иду еще дальше и говорю: и рационализм, да и всякая религия, всякая религиозная разновидность, возглавляемая богом, то есть существом недействительным, от действительной природы, от действительного человеческого существа произведенным и от них отличным, и делающая его предметом своего поклонения, есть поклонение изображениям и, следовательно, идолопоклонство, если вообще поклонение изображениям есть, как сказано, идолопоклонство. Ибо не бог создал человека по своему образу, как значится в Библии, но человек создал бога по своему образу, как я показал это в "Сущности христианства". И рационалист, исповедующий так называемую веру в мысль или разум, создает бога, которого он почитает, по своему образу; живой прообраз, оригинал рационалистического бога есть рационалистический человек. Всякий бог есть существо, созданное воображением, образ, и притом образ человека, но образ, который человек полагает вне себя и представляет себе в виде самостоятельного существа (18). Подобно тому как человек сочиняет себе богов не для того, чтобы сочинять, подобно тому как его религиозная поэзия или фантазия не является незаинтересованной, бескорыстной, так не является она и безмерной, и неограниченной, но ее закон, ее мера есть человек. Ведь сила воображения устремляется сообразно существенным свойствам человека; мрачный, боязливый, всего пугающийся человек рисует себе в своем воображении страшные существа страшных богов; жизнерадостный, веселый человек, напротив того, рисует и веселых, приветливых богов. Как различны люди, так же различны создания их воображения, их боги; правда, можно сказать и наоборот: сколь различны боги, столь же различны и люди.