И пленные, даже молодые женщины, им были абсолютно не нужны. Они были одержимы идеей СВОЕЙ ЗЕМЛИ и знали, это - их последний шанс. Сообщенное сейчас мною - довольно точный пересказ первой главы школьного учебника по истории Города. Две с половиной страницы. О том, что было до описанного события, очень мало известно. Последние три столетия нового просвещения не добавили ни одного важного факта, только несколько не меняющих сути дела деталей и обстоятельств". - "Может быть, в ходе последующей истории Города у его обитателей просто не возникала НУЖДА в каком-либо ином объяснении начала его истории?" - "Да у нас и истории-то никакой с тех пор не было. Так, существовали себе, вроде вашей Швейцарии, спокойно, пристойно, благополучно. Ибо, как пишет этот кретин, профессор Конэро, в предисловии к цитированному мною учебнику, то, что обе стороны сознательно пришли к мирному решению конфликта вместо кровавой бойни, предопределило на многие столетия вперед мирный характер и плавное развитие Города..." - "Но это же чудовищно вульгарно!" - "Безусловно, дорогой Гость. Но, заметьте, столь же вульгарной была бы любая антитеза этой вульгарности. Невульгарным могло бы оказаться только неизвестное мне третье (четвертое, пятое) решение, не синтезирующее первых двух, а совсем им чуждое".

На улице почти никого не было. Мы уже подходили к ее концу, когда Студент вдруг остановился и, резко обернувшись, спросил: "А в чем дело с Гутманом? Он что, хочет здесь остаться, или вы собираетесь увезти его в Лондон?" - "Ни то, ни другое, он вернется в Россию". - "Несмотря на прельстительность нашего космического Лихтенштейна и вашего Свободного Мира?" - "Видите ли, как бы это вам объяснить,- теперь пришла моя очередь отвечать на вопросы,- Гутман человек культуры. Не культуры вообще, а той, своей, ИХ. Он ее не только изучает и описывает, он - она сама". - "А вы нет?" - "Безусловно, нет. Я человек своей собственной жизни и никакой культуры. Так, во всяком случае, я сам себя вижу".- "И у вас здесь нет никаких дел, кроме Гутмана?" - "Я так думал еще час назад".- "А теперь?" - "Теперь - не знаю. После вашего рассказа о Главах Рода, мажордомах и начале истории Города я ни в чем не уверен".- "Но ведь все это не имеет к вам никакого отношения?" - "В том-то и дело, может быть, впервые в жизни я встретился с тем, что не имеет ко мне никакого отношения. И теперь у меня..." - "И теперь у вас появилось какое-то другое дело, да?" - "Я бы не назвал это делом. И не думаю, что оно исключительно МОЕ".- "Не понимаю".- "Попробую объяснить. С первых же мгновений нашей утренней встречи, когда вы стали мне рассказывать о своем похмелье, я почувствовал, что этим не кончится. Что это - начало. Чего? Сам еще не знаю. Мне кажется, со вчерашнего вечера что-то в вашем сознании ПОШЛО ПРОТИВ ВАС. Против вашей инерции в действии и мышлении и в чувстве, наверное, тоже. Все упирается не только в историю Города или вашу собственную, но и некоторым образом - В МЕНЯ. Оттого, должно быть, мне так сильно захотелось посмотреть, что произойдет дальше, и я..." - "Ничего не произойдет! - почти грубо перебил меня Студент.- Завтра утром я посылаю к черту историю, женщину, выпивку да и вас, тем более что вы все равно должны будете провести весь день с Гутманом, и возвращаюсь в мою обожаемую фирму, а потом..." - "Разрешите мне докончить, пожалуйста. В вашем сознании, дорогой Студент, появилась другая ТЕМА. А непредусмотренная тема может легко разрушить сюжет вашей жизни. Посудите сами: не я начал рассказывать о себе сегодня утром, а вы, и вы же потом притащили меня к себе, а теперь тащите к Мальчику. Я здесь - пассивная сторона. Просто так уж с вами случилось, да заодно и со мной".- "Оставим пока все как есть. Да вот мы и дошли".

Очень высокий сутулый человек стоял с букетом в руках в проеме огромной двери. Не поклонившись, он протянул мне букет и прикоснулся двумя пальцами левой руки ко лбу Студента. "Пинго, Пинго! - заорал Студент.- Чужого зовут Гость, мажордома зовут Пинго, Студента зовут Тэн! Веди нас прямо в круг

лую комнату, корми нас жаренным на углях филе вепря, покажи Гостя матери Мальчика и скорее открой тот заветный ларец с ликерами и бренди, а заодно и ящик с сигарами!"

Не произнеся ни слова, Пинго повел нас внутрь дома. В круглой комнате было темно. За большим прямоугольным столом друг против друга сидели мужчина в коротком смокинге и женщина в длинном белом платье. На столе горела одна тонкая свеча. Еще до того, как мужчина заговорил, я увидел, что он пьян. Он легко поднялся и, чуть наклонив голову, коснулся обеими руками моих плеч и сказал: "Как прекрасно, что Тэн привел вас, милый Гость. Обед - через два часа, но мы с Пинго после бессонной ночи с Мальчиком не могли больше ждать и, как видите, уже начали..." "Два часа ждать жареной вепрятины - мучительно! опять заорал Студент. - Но да будет так! Пусть Мальчик увидит Гостя до обеда, пусть Гость будет отметиной в его памяти о кануне нашего кретинского Праздника!" "Он бредил полночи,- тихо сказала женщина.- Пинго чуть с ума не сошел. Но когда я оставила Мальчика в девять утра, жар спал, и он заснул.

В два он выпил чашку бульона и опять заснул. Сейчас, я думаю, для него будет большой радостью увидеть совсем нового человека, то есть вас, милый Гость. (Студенту.) А ты, пожалуйста, не пугай Мальчика и не смущай Гостя своими дикими выкриками. Идите. Кэрринге ("Кэр" - титул, примерно соответствующий герцогу, "ринге" - титул Главы Рода, употребляемый в обращении, а также в третьем лице без прибавления личного имени) и Пинго останутся здесь".

"Хочу разговаривать с Гостем,- быстро говорил Мальчик, сидя на короткой широкой постели, с трех сторон обложенной подушками.- Не хочу отвечать на вопросы доктора Алаги и не хочу, когда я рассказываю матери и Пинго о виденном этой ночью, слышать от них, что это все - бред. Тэн не имеет права говорить "бред", потому что он мой компаньон. Я сам читал завещание деда, и там написано, что компаньон будущего Главы Рода, меня, будет всю жизнь его слушать, а не противоречить и не твердить, как попугай: бред, бред..." "Этого нет в завещании, - сказал Студент.- Я тоже его читал. Там нет слова "бред" ни в медицинском смысле, не в смысле "чушь" или "ерунда". И нам совсем не обязательно начинать разговор о виденном тобой ночью с оценки его другими". "Хорошо,- сказал я.- Допустим, в нашем случае бред - название одного из жанров повествовательной литературы. Тогда О ЧЕМ был твой бред?" - "Тэн, сядь слева, а ты сиди, где сидишь, и смотри на меня. Я начинаю рассказ, а не бред".