Но я знаю и верю, что это всё пройдёт, всё это временное явление. Главное в нашей жизни — переступить через черту, которая называется лень, слабость, взять себя в руки и сделать то, что ты обязан сделать.

Дашь слабину и всё, ты пропал, тебя нет среди твоих друзей, никто тебя не вспомнит и та грань, которая разделяет Мир живых от Мира и Царства мёртвых — меркнет, ты зависаешь между небом и землёй, не зная, где верх, где низ, ты уже не можешь отличить правду от лжи, чёрное от белого.

Я обязан сейчас перебороть себя, встать, прикусить до крови губу, сделать первый шаг. Кровь разойдётся по венам, принесёт жизнь в каждую клеточку моего тела, омоет мой воспалённый мозг и тогда — уйдут все ненужные мне воспоминания и тогда я останусь один на один с жизнью. Я верю, что буду в поединке с ней — победителем. Иначе — никак, иначе вся жизнь теряет смысл.

Я ищу рукой опору, мне нужен небольшой уступ, мне нужна небольшая веточка, травинка, мне нужна маленькая надежда на то, что я стану таким, как прежде. Я — человек, я — могу! И это для меня сейчас самое главное.

В мою руку что-то ткнулось мягкое и тёплое. Кнурх, я же ничего не вижу! О, да это же голова какой-то лошади. Откуда ей здесь взяться? Меня пробирает дрожь от понимания того, что, возможно, моя память по какой-то причине стёрта навсегда. Если это так, то я превращусь в вечного странника, буду искать дорогу домой и не факт, что я её когда-нибудь найду.

Я поймал рукой поводья лошади, намотал их на руку, встал. Я! Встал на ноги! Шаг, меня качнуло влево, шаг — я падаю. Опять что-то мягкое ткнулось в плечо, словно подсказывая мне, что бы я встал и ещё раз попробовал сделать шаг.

Попробовал, упал. Встал опять, шаг. Стою. Ещё один, ещё два шага. Отпустил поводья и почувствовал, как моя кровь забурлила в венах, как постепенно зрение стало приходить в норму. Шаг, присел, встать! Вот и выход из пещеры. Ночной воздух и слабый ветерок холодит кожу моего лица, пробирается под одежду. Ничего, так даже лучше.

Что-то горячее попало мне на шею и медленно стекло под рубашку. Что это? В свете красного огня, я увидел, что из глаз чёрного жеребца текут слёзы. Они обжигают мою кожу, они заставляют меня задуматься — кто же я такой и почему он плачет? Я погладил голову чёрного красавца, он всхрапнул и, как мне показалось, успокоился. Он спокоен, значит со мною всё будет нормально. Я, во всяком случае, в это верил.

— Не плач, Люф, не надо! — произнёс Эльвур, но он сам понимал, что находится на грани…

— Я не плачу…..

— Плохо, что Верда с нами нет. А может быть, это и хорошо. Пускай она навсегда для него останется живой. — тихо сказал Инвур, наклоняясь над могилой, поправляя цветы. — Меня просто удивляет, на что способна любящая женщина. Бросить дом, отправиться неизвестно куда…..я поражаюсь.

— Этим и отличается женщина от мужчины. — Магдор посмотрел вверх, в чистое осеннее небо.

Куда он смотрел? Возможно он искал глазами того, кто должен быть здесь и сейчас, он искал в небе создание, которое парило бы в небе с распростёртыми крыльями чёрного цвета. И так же, как и собравшиеся на кладбище мужчины и девушка, скорбели бы о Альде.

Эльвура всего перекосило, когда он вспомнил слова мага-лекаря в своё оправдание: «Вкралась чудовищная ошибка. Каждый человек способен на ошибку.» Нет, это невозможно понять. Кто-то другой допустит ошибку, которую можно исправить — допустимо, но сделать чудовищную ошибку, списать недомогание на осложнение после ранения, не понять того, что виной болезни может стать воспаление в лёгких от переохлаждения? Нет, это уже не ошибка, это халатность. За это нужно человека судить.

— Ну что, друзья мои, пришло время определиться, куда нам дальше двигать. — Эльвур обвёл взглядом сидящих за столом. — Открою секрет, который мы с братом узнали на кладбище от призрака-мага. Вернуться в наш мир мы смогли бы при условии наличия в одном месте трёх перстней. Хотелось бы услышать мнение каждого. Люф?

— Мне всё безразлично. Я уже второй день не чувствую, что Магда привязана ко мне. Или я к ней, не разберёшь. Как по мне, так нужно двигаться дальше, зачем нам этот город в Мире, которого нет?

— Поддерживаю Люфа. — произнесла эльфийка. — Если нет способа вернуться в свой мир, тогда нужно искать способ перейти в Третий мир, а там уже….думать, что и как. Мне этот мир не нравится, если честно.

Инвур задумался, потягивая вино из бокала. Он посмотрел на эльфийку, Люфа, потом сказал:

— Брат, мы хотели помочь Верду, у нас была цель в нашем путешествии — попасть в Стримгим, в наш родной город. Верд не понятно теперь в какой ипостаси пребывает, вернуться в свой мир — нельзя. Я, пожалуй, соглашусь и с Анариэль и с Люфом.

К столику в кафе подошёл Магдор в сопровождении седоволосого, высокого и стройного мужчины. Эльвур сразу определил сходство этих людей. Удивительно — в семье, в основном, сын похож на мать, дочь — на отца. А здесь, вон как. Магдоры были похожи друг на друга, как братья. С большой разницей в возрасте, естественно. Поздоровавшись с присутствующими, тан Магдор-старший сразу перешёл к делу.

— У меня с сыном никогда не было секретов, поэтому я знаю, кто вы, уж не обессудьте. Только как вас всех называть? Карр-а-таны — неправильно, я считаю…..

— Просто по имени называйте, тан Магдор. Так будет лучше для всех. — ответил за всех Эльвур. — У нас одна проблема вроде как исчезла, появилась другая.

Магдор-старший поднял руку.

— Я в курсе всего. И о башне в форме спирали — тоже. Я интересную книгу с собой захватил. — пожилой человек положил на стол книгу, открыв её на первой странице.

— Какая странная у Вас книга, тан! — задумчиво произнёс Эльвур, пробуя перелистнуть страницу. — На вид — книга приличного объёма, но в ней лишь одна страница. Нарисовал художник башню мастерски, но что это за десять символов изображенных под рисунком?

— В этом и заключается загадка этой книги. — ответил Магдор-старший. — Первый символ — явно изображает точку. Второй — человека, самого обыкновенного человека. Третий — человек, ударяющий себя в грудь кулаком. Четвёртый символ — изображает женщину с ребёнком на руках. Два символа безвозвратно испорчены, попавшей на страницу, водой, или чем-то другим. Седьмой изображает открытую книгу, восьмой — человека, который развёл в стороны руки, словно показывает на происходящее вокруг. Девятый легко читается — радостный, улыбающийся человек, а вот десятый — ума не приложу, что на нём изображено. И землепашец и кузнец, пекарь, человек с оружием, какой-то учёный. Мелко прорисовано, но я рассмотрел десятый символ с помощью увеличительного стекла. Можете мне поверить на слово.

— Да, интересно всё это разгадать. — Инвур повернул к себе книгу, провёл по символам пальцем. — Они, эти квадратики с символами, выпуклые какие-то. Так и просятся, что бы на них кто-то нажал и тогда…..а вот, что тогда — я не знаю.

— Брат, если бы кто-то о них знал хоть что-то, это не было бы уже секретом. А откуда, тан, у вас книга? Занятная она, первый раз вижу такую. У нашего отца огромная библиотека и, поверьте мне, книг я видел — множество. Нет, точно, такой не видел.

Магдор-старший внимательно посмотрел на Эльвура.

— А вот тут самая загадочная история, которую я пережил за свои сто десять лет, таны. Это было давно, когда я был таким же молодым, как мой сын. Кстати, сынок, закажи папе и нашим гостям вино хорошее, сыра, зелени и ещё чего-нибудь. Ты эту историю знаешь, так что занимайся нашим ужином.

— Это произошло ровно шестьдесят лет тому назад. Осень, промозглая погода, по подоконнику стучал дробью ледяной дождь. Я сидел у камина, читал, не помню уже что. Но это и не важно. — продолжил рассказ пожилой человек. — Наша собака изошла на лай, кто-то постучал в окно. Я этому очень удивился, у нас такой пёс был в то время, что никого бы не пропустил во двор. Я прошёл к двери, открыл её, но никого не увидел. Возле порога лежала эта самая книга, завёрнутая в плотную, но уже раскисшую бумагу и записка.