Юрий Петраш,

доктор философских наук, профессор

Человек в исламе

История свидетельствует

Человек - субъект своей истории. Это сложило философию антропоцентризма. И в религиях, несмотря на их теоцентризм, человек не исчезает из поля зрения, а в наше время акценты заметно смещаются в сторону внимания к человеку.

Как же эта проблема выглядит в исламе? Иначе, чем в других религиях? И чтобы ответить на эти вопросы, необходимо прибегнуть к некоторым историко-религиозным параллелям.

* * *

Если познакомиться с текстами священных источников (устных или письменных), гимнами, молитвами, выступлениями проповедников, то буквально все они укладываются в единую схему: боги (бог) - человек (люди) - обиталища (богов и людей). При этом очевидна общая тенденция: на уровне господства ранних мифо-религиозных воззрений: боги представляются благожелателями и даже близкими друзьями людей. Но по мере углубления социальных коллизий и дифференциации на "высших" (господствующих) и "низших" (подчиненных) боги выступают покровителями первых. При этом человек вовсе не теряется, точно в пчелином рое, он индивидуализируется настолько, что становится угодным богу (богам) как тварное существо, опутываемое массой "обязательных" норм, выполнение или нарушение которых приобретает основной критерий для определения его земного удела и "вечной жизни" после смерти.

Обратимся лишь к некоторым примерам. Древнейшим памятником осмысления действительности человеком на уровне мифо-религиозного сознания выступают тексты Вед (санскрит - "священное знание"), которые датируются I тыс. до н. э. Там боги покровительствуют порядку или закону, пронизывающему весь мир (рита), человек их выполняет, стараясь находиться в гармонии с этим "законом порядка".

Тем самым человек как бы взаимодействует с богом, а то и сливается с ним. Жизнь человека не имеет конца: она подобна смены дня ночью, когда за смертью снова следует жизнь. Добрый человек обретает бессмертие богов за свои добродетели.

В Упанишадах (санскрит - сокровенное знание), которые в сущности составляют мировоззренческую систему ведизма и переходную ступень к буддистскому миросозерцанию, жизнь уже представляется страданием и человек ее жертвоприношением;  смерть - ее "конечное омовение"? Вместе с этим высокочтимая женщина отождествляется с природной стихией: "Женщина - это огонь. Лоно - его топливо.  Побуждение - дым. Детородные части - пламя. Введение внутрь - угли. Наслаждение - искры. На этом очаге боги совершают подношение семени. Из этого подношения возникает зародыш".

В "Законах Ману", которые составляют древнеиндийский литературно-исторический памятник (II вв. до н. э. - II вв. н. э.), уже проводится четкое разграничение людей на богоизбранных и подчиненных последним. Все произошли от уст, рук, бедер и ступней прародителя человечества Ману. Но "из живых существ наилучшими считаются одушевленные, между одушевленными - разумные, между разумными - люди, между людьми брахманы". Последние составляют высшую касту - жрецов. Так сложилось в вероучении индуизма-брахманизма. На этой основе неравенства людей "по природе" они "обязываются" находиться на "своем месте" и тем самым добиваться благорасположения к себе богов.

В очень популярной среди части современной молодежи книге "Бхагават-Гита" (санскрит - песни богов), являющейся эпизодом громадного древне индийского эпоса "Махабхараты" (VI - II вв. до н. э.), немало говорится о человеке и особенно о его морально-духовных обязанностях перед бога пастухом Кришной отсюда и модное ныне на Западе и в России течение кришнаитов, или последователей "Сознания Кришны". Главное поучение этой книги состоит в том, что кришнаит обязывается выполнять свой долг (дхарму) со смирением и покорностью, пренебрегая борьбой cо злом. Борьба - удел бога, Брахмана. А в общем, как представляется "Бхагават-Гитой", человек живет в окружении мира зла, да и люди - тоже враги друг другу. Кроме единоверцев, конечно.  Поэтому каста кшатриев (воинов) должна силой очищать среду от "зла", вплоть до физического уничтожения противников кришнаизма.

Процитируем только пару мест из этого источника, усиленно представляемого ныне самой мудрой и миролюбивой книгой.

"Чтобы освободить праведников и уничтожить злодеев (!), а так же восстановить религиозные принципы, Я Сам (т.е. Кришна - Ю.П.) спускаюсь на землю из века в век". 1 Так кто же эти злодеи меж людей, подлежащие уничтожению? Воры, убийцы, растлители? Нет. Это, оказывается... "неверующие, к которым, по-видимому, относятся и инаковерцы. Они - "люди недалекие, низкие представители человечества, даже если они светски образованы, в то время как другие люди, полностью занятые в сознании Кришны, считаются садху, даже если они необразованны и не обладают хорошими  манерами. Что касается неверующих, то Всевышнему Господу необязательно появляться Самому, чтобы уничтожить их... Господь имеет много помощников, которые вполне могут справиться с уничтожением демонов". 2

Вот так нагнетается идея о том, что человек человеку не товарищ и брат, если он верит в других богов или не верит ни в каких.

В уже более близком по содержанию к современным монотеистическим религиям 3 источнике, Авесте (Персия, VII - VI вв. до н. э.), культ добрых сил олицетворяется божеством Ахуро-Маздой, злых - Анхра-Майнью. Здесь человек хотя и является результатом воли проведения, но он уже активный творец своей земной жизни, обладающий свободой выбора. В этой религии зороастризма вся жизнь как бы клокочет деятельностью, а смысл бытия человека сводится к рациональному практицизму. Даже сами предписываемые обряды имеют практическую направленность. Идеальный человек - тот, который вспахивает землю, получает урожаи, разводит скот, бережет природу, чтит семью, любит жен и детей и т. д. И тем не менее, человек - не творец жизни, а скорее участник тех дел, которые творят боги; Теоцентризм в его дуалистическом выражении составляет мировоззренческий стержень зороастризма в целом и Авесты в частности.

Это четко выражено "символами веры" зороастризма: "Считаю себя молящимся Мазде, заратуштровским, противодэвовским, учащим Ахуре, славящим Бессмертных Святых, молящимся Бессмертным Святым". Кроме того, здесь уже в открытой форме действуют коллизии социальных противоречий, когда земледельцы противопоставляются кочевникам, а боги покровительствуют верхушечным слоям. Прославляя богиню Аши, одна из молитв провозглашает:

Ты тем мужам даруешь

Богатые владения,

Где пища изобильна,

Разостланы постели,

И множество богатств

Даешь, благая Аши,

Тем, следуешь кому.

Очень запутанным и неоднозначным выглядит учение о человеке в Библии. И это естественно, поскольку эта книга в обеих ее частях, - Ветхом и Новом Завете, - создавалась на протяжении многих веков и отразила в своем содержании целые эпохи социального развития, культур и воззрений многих народов.

Не станем пересказывать ветхозаветные представления о создании богом Яхве первого человека, Адама, а потом и его супругу, Евы. Для нас сейчас важна концептуальная основа этой книги: кто ты, человек, в чем состоит смысл твоей жизни и на чем зиждутся отношения людей в обществе.

В толкованиях библейских текстов (мудрашах) "уточняются" идеи возникновения человека и в целом они выглядят так: "Со всех концов земли слетелись пылинки, частицы того праха, в который Господь вдохнул животворящее начало; душу живую и бессмертную" (Раби Меир); "Сотворен был только один человек. Это должно служить указанием того, что:

-  тот, кто губит хотя одну человеческую душу, разрушает целый мир, и кто спасает одну душу, спасает целый мир;

-  не может один человек возгордиться перед другим человеком, говоря: мой род знатнее твоего рода;

-  каждому человеку следует помнить, что для него и под его ответственность сотворен мир" 4.