- Хорошо! - сказал Иоанн, - пойдем.

Повернувшись, он направился к Иордану, указав то место, где надо раздеться.

Иисус знал: чтобы принять крещение, надо полностью обнажиться. Ибо как ребенка омывают от крови после материнских родовых мук как от греховного налета, так и человек обновляется после крещения из рук Учителя, смывая с себя налет невидимой энергии греховности.

Сняв с себя одежды, Иисус вошел в воду и встал на колени перед Иоанном, смиренно опустив голову, сложив крестом руки на груди.

Иоанн знал эту позу при посвящении. Он опустил руки в Иордан, нагнувшись перед Иисусом, как бы кланяясь ему. Зачерпнув воды в свою чашу из ладоней, он вознес эту "чашу" над головой Иисуса и вылил воду. Вода, стекавшая с рук Иоанна, переливалась разными цветами радуги под лучами солнца и создавала ореол над головой его брата. Иоанн вновь опустил руки в воду, чтобы повторить это чарующее явление, тем более он ждал знаменье, чудо. Поэтому он проделывал свое крещение величественно и торжественно, медленно и весомо. Глаза его наслаждались увиденным ореолом, который переливался над головой Иисуса, как будто осыпанный изумрудными и алмазными камнями.

Когда Иоанн в третий раз занес руки с водой над головой своего брата, что-то заставило его поднять голову в небо и он увидел белого голубя, кругами летающего над ними.

"Это знаменье!" - подумал Иоанн и замер, а его руки разворачивались, и из ладоней на голову Иисуса стекала третья порция очистительной воды.

Иоанн вдруг увидел, как белый голубь растворился в воздухе, а сверкающий поток необъяснимого света окутал их двоих. В этом потоке света он услышал величественный голос, который звучал как бы всюду, вокруг него и в его голове. Этот небесный голос говорил: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение".[14]

Иисус от третьей порции воды ощутил необъяснимую благодать. Такое же трепетное чувство благодати он испытал будучи отроком, впервые принимая таинство крещения от Учителя общины. Мягкий свет разлился перед его глазами, хотя глаза у него были закрыты. Свет становился ярким, бархатным и не слепил. Иисусу казалось, что этот свет нежно, с большой любовью обнимает его. И вдруг раздался небесный голос. Этот голос как будто заполнял своим звучанием всю землю и в то же время вибрации этого голоса он ощущал внутри себя.

"Ты Сын Мой возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!"[15] звучал глас сверху.

- Ты чист! - сказал Иоанн, ибо сам был в нерешительности, чтобы изречь: "Смываются с тебя грехи".

Иоанн еще раз взглянул на небо, чтобы убедиться, летает ли там белый голубь, как знаменье для него, но увидел лишь маленькое белое облачко, которое на его глазах растворилось и исчезло.

Иисус, глядя на Иоанна снизу, оставаясь в воде на коленях, подумал, что это сказал Иоанн: "Ты Сын Мой возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!" Почти так же говорил и настоятель общины, когда таинство посвящения заканчивалось.

- Да будет так! - ответил Иисус Иоанну, затем встал из воды и направился к своим одеждам.

Сомнения проникли в его душу, ибо он не осознал, кто же сказал ему: "Ты Сын Мой возлюбленный..." - Иоанн, или же это был глас с небес от Господа.

"Я не могу об этом спросить Иоанна, так как посвящаемый, услышав эту фразу от Учителя, Посвященного, трепетал, благоговел и должен был хранить этот словесный знак Учителя в своем сердце тайно. Ибо эта тайна давала возможность обретать в себе еще большую духовную силу от своего Учителя. А моим Учителем теперь являешься Ты, Господи!"

Иоанн, выйдя из воды, направился к толпе, где стояли и его ученики, следя внимательно за всей этой сценой. Его движения являли недоумение. Он остановился. И, словно пребывая в забытьи, поднял руки к небу и изрек: "Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира; Сей есть, о Котором я сказал: "за мною идет Муж, Который стал впереди меня, потому что Он был прежде меня".[16]

Народ и ученики Иоанна не поняли, к кому относятся эти слова: к тому, которого он только что крестил, или это призыв к небесам, где, возможно, он увидел видение небесного Агнца-Ангела в облике Сына Человеческого.

Одеваясь, Иисус слышал этот возглас Иоанна и опять был в сомнении: "К кому относились эти слова - ко мне? Но ведь я еще не муж, поскольку не женат". Иисус в задумчивости медленно шел от воды за Иоанном и остановился в стороне так, что оказался впереди Крестителя, не зная, как ему быть дальше. Он даже не заметил, как только что на деле исполнил то, о чем изрек Иоанн.

Креститель взглянул на Иисуса и сам был удивлен, так как его последняя фраза исполнилась, воплотилась на его глазах. Затем он сделал несколько шагов к Иисусу и сказал:

- Нам надо поговорить наедине. Приди, когда народ уйдет.

* * *

Иисус поднял голову: перед ним лежала голая-голая пустыня. Его воспоминания были такими яркими и образными, что он даже не заметил, сколько времени он так сидит. Свет, который стоял перед его глазами, не позволял уловить, что солнце уже садится. Жара немного спала, дул прохладный ветер. Теперь можно снять накидку. Иисус повернулся к солнцу и стал взглядом провожать опускающийся за горизонт раскаленный медный диск. Он поблагодарил солнце за то, что оно не испепелило его своими лучами, а нежным теплом приняло его таким, каков он есть.

Проводив светило взглядом, Иисус, встав на колени, поклонился Господу, небу, солнцу, земле, окружающим его невидимым духам пустыни. Затем потянулся, размяв члены тела, и снова сел в той же позе, чтобы погрузиться в дальнейшие размышления и разобраться в своих сомнениях.

"...Это по совету Иоанна я теперь здесь в пустыне, где раскроется моя сущность и я буду знать, кто я есмь. Когда у нас с Иоанном наедине состоялась беседа, то он мне поведал о духах пустыни. Многие поговаривали, что именно в пустыне можно услышать глас Яхве, бога Израиля. Смельчаков было достаточно. Опираясь на свою праведную жизнь и страдая в ней, они искали справедливости у Господа. Они становились отшельниками и уходили в пустыню, чтобы с глазу на глаз поговорить с богом Яхве, как сделал это Иов, и рассказать Ему о всех несправедливостях...

Многие смельчаки, находясь в одиночестве, покидали свое место от страха, который духи пустыни насылали на пришельца. А многие исчезали в пустыне бесследно, и никто не ведал, где они: либо их испепелял Яхве, либо их съедали хищники.

Тогда мне Иоанн сказал: "Я знаю, кто я, а ты не знаешь, кто ты. Я глас вопиющего в пустыне, а ты еще хочешь определиться в себе. Пустыня - вот лучший исследователь твоей души. Если ты чист и в тебе нет греха, тебе нечего бояться зверей. Ибо хищники нападают на тех, у кого есть энергии хищников, даже если эти энергии спрятаны глубоко, в потаенных местах человеческой плоти. Вспомни, - говорил мне Иоанн, - когда Даниила опустили в ров, где находились голодные львы и львицы, звери даже не тронули его. Я сам был в пустыне без воды и пищи, и мне открылось, что я должен крестить и готовить пути Тому, Кто идет за мной, Который сильнее меня. Если ты действительно Тот, Кого я жду, тогда пустыня раскроет тебе это, а я сомневаюсь, - откровенно изрек Иоанн. Помни, - продолжал Иоанн наставлять Иисуса, - духи пустыни явятся к тебе в разных обликах. По их внешнему виду и по их речам ты должен распознать себя, они - зеркало твоей души. Я хотя и крестил тебя и был взволнован, но я не осмеливаюсь выразить сейчас в словах твое назначение в жизни. Поэтому если ты хочешь знать, кто ты, то ищи ответа не у меня. Я не слышу сейчас в себе гласа Господнего. Иди в пустыню к Яхве, Он тебе скажет. Я - человек, а Он - Дух пустыни, бог!

Только помни, - продолжал Иоанн, - идя в пустыню, не бери ничего с собой, даже суму с чашей и пищей. Чашей и пищей должен для тебя быть Бог. Иди с миром! Да пребудет с тобою Бог!"

Иисус глубоко вздохнул. Пустыня быстро погружалась во тьму. На небе сиял молодой месяц, а звезд, окутывающих небосвод с востока на запад, становилось все больше и больше.