Ребятки были умелые, и душегуба распеленали, развязали, отстегнули, и поставили на плиточный пол гаража в момент. Сырцов ключом открыл наручники и безжалостно сорвал со рта пластырь. Снайпер-душегуб стоял, покачиваясь. Пока не ощущал себя.
– Фу ты, ну ты, ножки гнуты! – изумился бывший десантник и каратист Коляша. – И такой – главный наемный убийца?
– У тебя здесь тихое местечко найдется, чтобы с ним, не отвлекаясь по мелочам, поговорить? – спросил Смирнов.
– Есть у меня такая комнатка для приезжающих, – обнадежил Коляша и отдал распоряжение троим: – Отведите гостя в приемную, а нам еще поговорить надо.
Коляша вывел Смирнова с Сырцовым по лесенке прямо из гаража в гостиную, оформленную соответственно Коляшиным вкусам. Главное, чтобы всего много было.
– Я пивка только, а вы? – спросил Коляша, открывая бар. – Работенка, как я понимаю, у вас сегодня непростая была.
– Стакан водки, ну и занюхать что-нибудь, – решил для себя Смирнов.
– Коньячка хорошего граммов сто пятьдесят, – попросил Сырцов.
– Будет сделано, – заверил Коляша и незамедлительно занялся исполнением желаний. Налив все, что надо, засомневался насчет закуси: под коньяк шоколадка пойдет, а вам чем закусить, Александр Иванович?
– Яблочком, – ответил Смирнов и, выбрав из вазы на низком столике яблочко порумянее, подкинул его и поймал.
Поставив заказанные напитки на столик, Коляша для себя выдвинул из-под дивана традиционную упаковку "Туборга".
Свои двести пятьдесят Смирнов принял, не отрываясь, и захрупал яблоком. Сырцов коньячок ополовинил, а Коляша, открыв три банки пива, выдул их подряд. Повздыхали, как бы огорчаясь.
– Мы здесь выпиваем, а он там ждет, – сказал вдруг Сырцов.
– Чем дольше ждет, тем страшнее ему становится, – сказал Коляша, открывая следующую серию из трех банок. – А чем больше испугается, тем разговорчивее будет. Александр Иванович, вам плеснуть?
– Потом, – решил Смирнов и накрыл ладонью стакан.
Сырцов допил свой коньяк, Коляша выдул пиво. Как бы в растерянности оглядели друг друга, и Сырцов предложил:
– Пойдем к нему?
– Кто с ним будет разговаривать? – тихо поинтересовался Коляша.
– Вопросы буду задавать я, – ответил Смирнов, – а ответы выбивать придется тебе, Коляша.
– Я знаю. Мне Саша сказал. Но как играться допрос будет?
– Ну, это в зависимости от состояния поганца. Во всяком случае, ты, как приятель Василия Федоровича, рассержен более всех, Жора настойчиво и беспрерывно требует связи и связников. Ну, а я буду ласково отвечать на возникающие у него вопросы и искать слабину в легенде, которую для начала он нам выдаст.
– Я все удивляюсь, как мой Александр разрешил вам так рисковать Василием Федоровичем. Ведь шибко необходимый ему партнер, – еще раз удивился Коляша.
– Он им не рисковал, Шерлок Холмс ты мой ховринский, наш вольт был единственным шансом спасения для необходимого партнера.
– А он и не знал, – вдруг понял Коляша.
– А он и не знал, – подтвердил Смирнов и предупредил: – И не должен знать.
– В крутую кашу влезли? – вопросом посочувствовал Коляша.
– Круче не бывает.
– На нас не отразится, если вы не выиграете?
– На всех отразится, если мы проиграем.
– Мы проиграем, если его сейчас не допросим, – изящно ввинтил трепачам Сырцов. Надо было идти, дело делать.
Комната, как комната, ярко выраженного целевого назначения: стена нейтральная масляная краска, пол – пластик, металлическая скамейка у стены намертво закреплена; стол; три стула, табурет – напротив стола привинчен к полу. И, естественно, отсутствие окон.
Снайпер сидел на табурете, а трое молодцов (не тех, которых благодарил Смирнов) сидели на стульях.
При появлении Коляши, Смирнова и Сырцова трое молча встали со стульев и пересели на скамейку.
Коляша, даже из вежливости не предложив Смирнову центральный стул, смело уселся за главного. Смирнов – справа, Сырцов – слева. Чрезвычайная, можно и следовало считать, тройка.
Коляша сонно смотрел на снайпера. Долго-долго смотрел. Потом повернул голову к Сырцову, повернул голову к Смирнову, возвратил голову на место, чтобы продолжать сонно смотреть на снайпера, и спросил у своих коллег по столу:
– У кого первоочередные вопросы?
– У меня, – сказал Смирнов. И не первоочередные тоже. Сразу же от печки: фамилия, имя, отчество, год рождения, прохождение воинской службы, липовая профессия. Истинная твоя профессия нам известна. Начинай. В связи с шоком можешь не торопиться.
– Шувалов, – не то шепотом, не то писком начал снайпер и тут же откашлявшись, продолжал тенором: – Сергей Леонардович. Родился в 1947 году, в армии служил с шестьдесят шестого года по семьдесят четвертый. С шестьдесят девятого сверхсрочно. Гражданская профессия – механик по холодильным установкам.
– А военная? – встрял Сырцов.
– Оружейник. Мастер-оружейник.
Смирнов обратил взор на троицу, сидевшую на скамейке, и спросил у них:
– Обыскивали?
– Так точно, – встав, по-солдатски отрапортовал один из них. Старший, видимо.
– И что там в ксивах?
– То, что но сказал.
– Липа, значит. Туфта, – вздохнув, понял Смирнов. – Ты правду говорить будешь, таракан?
– Я правду говорю, – быстро ответил снайпер. На "говорю" голос опять сорвался. Боялся.
– Пропустим пока это, – решил Смирнов. – Не хочешь с разгона – давай сразу в омут. Кто поручил тебе убрать Василия Федоровича Прахова?
– Не знаю.
– То есть? – потребовал расшифровки Смирнов.
– На мой абонентный ящик пришел пакет, в котором было описание задания, все необходимые исходные и аванс.
– Ну, допустим, с Василием Федоровичем твое объяснение в пределах возможного. А как же быть с Ходжаевым?
– С каким Ходжаевым? Не знаю никакого Ходжаева!
– Ну, не хочешь Ходжаева, бери Савкина.
На это формально можно было не отвечать, и снайпер молчал. Потерпев немного, взревел Николай Григорьевич, Коляша:
– Встать!
Снайпера подкинуло. Он замер по стойке смирно, дрожа от напряжения. Вежливо протиснувшись мимо Сырцова, Коляша подошел к нему. Странно они смотрелись рядом: высокий могучий в дорогом, на заказ, двубортном костюме процветающий бизнесмен из уголовников Николай Григорьевич и среднего росточка, худощавый в заношенной штормовке, в дешевых джинсах удачливый до самого последнего момента наемный убийца из сверхсрочников. Коляша засунул руки в карманы брюк (чем испортил безукоризненный силуэт пиджака) покачал себя, перекатываясь с пяток на носки, и, глядя сверху вниз попросил тихо-тихо:
– Давай связи, душегуб.
– Какие связи, какие связи? – не зная, что делать, и страшась до истерики, заныл убийца.
– А вот такие, – зачем-то сказал Коляша и носком твердого вечернего ботинка ударил по голени. Правой ногой по левой душегуба. Ударил очень сильно, потому что убийца незамедлительно рухнул на бок.
– Встать! – опять взревел Коляша.
– Вы можете немного подождать? – вежливо попросил Сырцов, вышел из-за стола, подняв убийцу, усадил на табуретку и задал конкретный вопрос:
– Кто тебя парашютировал в квартиру Ходжаева? – Сырцов еще раз критически оценил стати собеседника и решил: – Один ты путешествие с крыши на восьмой этаж ну никак не мог совершить!
– Какой Ходжаев? Какая крыша? – начал было душегуб.
Но нытье продолжить не успел. Опять же ногой Коляша нанес молниеносный удар по ребрам.
– А мне поднимать, – ворчал Сырцов, усаживая полубессознательного от дикой боли убийцу на ту же табуретку. – Так кто же тебя парашютировал?
– Двоих прислали, – в благодарность за хорошее обращение ответил Сырцову убийца.
– Кто прислал? – придерживая за плечо, чтобы лишний раз душегуб не упал, душевно спросил Сырцов.
– Не знаю.
– А ведь его еще ни разу не убивали! – радостно догадался Коляша. Он по-прежнему – руки в брюки – прохлаждался стоя. – Он-то убивал сразу до смерти, а его даже и не пытались ни разу убить!
– Николай Григорьевич, ты можешь меня не перебивать? – укорил Сырцов.
– Не могу! – искренне вскричал Коляша. – Я в изумлении.
– Как же они вместе с тобой оказались? – продолжил свое Сырцов.
– Присланы были все инструкции через абонементный ящик.
– С момента, когда они поняли, что Ходжаева надо ликвидировать до ликвидации прошло тридцать часов, – вступил в беседу Смирнов. – Быстро, номер телефона, по которому ты делаешь каждодневный контрольный звонок. И прекрати про ящик, а то я рассержусь.
– Он рассердится – это не так страшно. Он – добрый человек, охарактеризовал Коляша Смирнова и продолжил, кивком указав на сидящего у стены: – Вот если этим троим я позволю рассердиться, то тебе станет так больно, как никогда не было и не будет.
Не дождавшись команды, старший из троицы, встал с железной скамейки, подошел к табурету, схватил снайпера за волосы, завалил его голову назад и сверху глянул в глаза. Насмотревшись, отпустил волосы, вытер правую руку о джинсы и доложил Коляше:
– Он сейчас все, что вам надо, расскажет.
– Расскажешь? – потребовал подтверждения Коляша.
– Расскажу, – без колебания подтвердил убийца.
– Вот и прекрасно, – отметил Сырцов. – Тогда приступим.
– Подробный рассказ потом, – командирски перебил Смирнов. – Для начала – контрольный звонок. Когда он должен быть сделан, таракан?
– Час двадцать тому назад. В двадцать два тридцать, – глянув на свои наручные часы, доложил убийца.
– Сейчас ты сделаешь его. Опоздание объяснишь неудачей: Прахова убить не удалось. Ну, допустим, в связи с непредсказуемым пикником неизвестной тебе компании рядом с подготовленной тобой огневой точкой. Потребуешь встречи, устроишь истерику, покажешь, что нервишки на нуле. Встреча, встреча! И как можно скорее. Задача ясна, таракан?
– Ясна.
– Исполнить без вранья сумеешь?
– Попытаюсь.
Магнитофонная запись.
Три длинных гудка в телефонной трубке и прервались. Один гудок. Прервался. Два гудка. Тоже прервались. И, наконец, последняя серия: пять гудков: