– Кое-что имеется. По мелочам.

Был день выплаты недельной зарплаты. Сырцов и С.С.Горошкин сидели в знаменитом кооперативном кафе на Кропоткинской и ждали заказа. О деньгах пока ни слова, светскую беседу вели.

– В сегодняшней жизни, Георгий, – попыхивая "Данхилом" делился жизненным опытом Сергей Сергеевич, – на первое место выходит мобильность, я бы даже сказал реактивность. На чем я сейчас легко обыгрываю конкурентов? Только на мобильности. Мои компьютеры на пятнадцать процентов дешевле, чем у них. Что, разве я закупаю товар за границей по более дешевым ценам? Вовсе нет. На поверхностный взгляд я довольствуюсь малым: тридцатью – тридцатью пятью процентами дохода, а у них от пятидесяти до шестидесяти. Но пока они продадут одну партию, я продам две, а то и три. Оборот – вот секрет успеха настоящей торговли.

– Не боитесь, что я ваши секреты конкурентам продам? – в паузе, пока Сергей Сергеевич записал монолог "Боржоми", спросил Сырцов, чтобы как-то участвовать в беседе.

– Да знают они эти секреты! – обрадовался Сергей Сергеевич. – Знают, а ничего поделать с собой не могут. Им все равно кажется, что продать за восемьдесят тысяч выгоднее, чем за семьдесят. Но на самом деле, чем быстрее осуществляется процесс по марксовой формуле "деньги-товар-деньги", тем и выгоднее.

– А мне казалось, что у Маркса формула несколько другая: "товар-деньги-товар", – невинно заметил Сырцов и все же не удержался, достал: – Впрочем, вам, как бывшему партийному работнику, знать Маркса сам Бог велел.

– Так, – Сергей Сергеевич осторожно поставил на стол фужер с остатком вяло кипящей "кока-колы". – Наводите справки о личности работодателя?

– Совершенно случайно узнал, – успокоил его Сырцов. Действительно случайно. От Смирнова. Подошел карманный гладкий официант, расставил многочисленные закуски, заботливо поправил приборы и заученно пожелал:

– Приятного аппетита!

За время присутствия официанта у столика, Сергей Сергеевич выпустил пар. А поэтому улыбнулся и извлек из внутреннего кармана отлично сшитого на заказ блайзера плоскую, слабо выгнутую, с техническим щегольством выполненную из дюраля фляжку на пол-литра. В этом кафе спиртного не подавали. Разлил по рюмкам и, с ностальгией глядя на фляжку, поведал:

– Кстати, о партийной работе. Вот эта фляжечка сопровождала меня во многочисленных и, следует честно сказать, многотрудных командировках.

– Фляжечка! Небось проверяемые такое выкатывали, что не до фляжечки было, – почти хамски не поверил Сырцов.

– Что вы знаете о партийной работе, Георгий? – слегка пожалел несмышленыша Сергей Сергеевич. – Что вы можете знать о беспрерывной нервотрепке, о днях, в которых ни минуты свободной, о бессонных ночах? Э, да что там! Заговорился. Давайте выпьем за работу. Не за партийную, не за предпринимательскую, не за сыщицкую, просто за работу!

– Я первую и последнюю, – предупредил Сырцов. – Я за рулем.

Выпили. Коньячок во фляжке был хорош. Марочный коньячок.

– А я не за рулем, – закусывая миногой сообщил Сергей Сергеевич. Мой скромный "фольксваген" сегодня на профилактике. Да, кстати, о работе. О вашей работе, Георгий. Как там моя благоверная Татьяна?

– Мне кажется, что ваши опасения, Сергей Сергеевич, сильно преувеличены. Вероятнее всего, угрозы эти носили чисто психологический характер…

– Да я не о том, – перебил Сергей Сергеевич. – Как Татьяна время проводит, с кем встречается, чем занимается?

Время понадобилось Сырцову, чтобы решиться на должный ответ.

– Мы договорились о том, что я буду обеспечивать охрану Татьяны Вячеславовны и предотвращать возможные акции против нее, – мудрено, потому что преодолевая себя, заговорил наконец Сырцов. – Я считал, что слежка за ней, обнаружение ее связей и проверка не входят в мои обязанности. Если я ошибался, то с сегодняшнего дня вы вольны расторгнуть со мной договор.

– Разве я говорю о слежке? – Сергей Сергеевич до того удивился, что вилку на стол положил. – Просто меня волнует ее самочувствие. После того, как она бросила работу в кордебалете, она сама не своя, места себе не находит.

– Находит она себе место, – ворчливо успокоил работодателя Сырцов, не замечая, что сказал двусмысленность. – И самочувствие у нее нормальное.

– Значит, находит, – Сергей Сергеевич налил себе, не предложив Сырцову хотя бы из вежливости, быстро выпил, судорожно и с шумом вдохнул воздух, тыльной стороной ладони мазнул себя по губам и забыл закусить. – И самочувствие у нее нормальное. Хорошо-то как, хорошо-то как… Так или не так, Георгий?

– Хорошо ли – не знаю, но все пока тип-топ.

– И тик-так, – добавил Сергей Сергеевич. – Часики тикают, денежки капают и все при пироге. И я, и она, и вы. Жизнь прекрасна, Георгий, а? Выпьем?

Лихорадочно оживившись и нехорошо развеселившись, он зачастил и набрался довольно быстро. Не прикончив еще фляжку, он с промахом резал ножом телятину, при наливе брызгал "кокой" на скатерть, беспричинно хихикал, иногда и неожиданно мычанием подпевал резвящимся на маленькой эстраде подозрительным по национальной принадлежности цыганам. Попив кофе, он отрезвел, осоловел только. Глянул на часы, соображал довольно долго, что времени сейчас – половина одиннадцатого. Развязно, как купчишка, закричал:

– Маэстро, счет! – и объяснил Сырцову: – Мои друзья Татьяну к половине двенадцатого домой доставят.

Рядом уже стоял официант, услужливо и неуловимо презрительно улыбаясь. Сергей Сергеевич извлек толстый бумажник, отсчитал много больше положенного и, откинувшись на стуле, небрежно сообщил о своем решении:

– Сдачи не надо, – а когда официант удалился, вдруг вспомнил, – Да, извините, Георгий, чуть не забыл.

И вытащив из бокового кармана тугой конверт протянул его Сырцову. Расплатился с двумя холуями. Одно утешение – в конверте. Сырцов встал.

– Поехали, – сказал он. – А то опоздаем к ее прибытию.

В машине Сергея Сергеевича развезло окончательно. Он вдруг радостно узнал свой автомобиль. И, ощущая лихость, с которой вел его Сырцов, хвастливо резюмировал:

– А ничего еще старушка, ничего! Я ее еще на зарплату купил. А "Ситроен" и "фольксваген" уже на доходы.

Наваливаясь плечом на Сырцова, ободрял его, убеждал и благодетельствовал:

– Жора, держись за меня. Держись и будешь в полном порядке. При всех властях, при всех режимах Горошкин будет наверху!

Поддерживая за талию, Сырцов довел его до лифта.

В следующий – свободный от работы – вечер Сырцов за две недельных зарплаты купил в коммерческом магазине на лужниковой ярмарке шикарную кожаную куртку, о которой давно и безнадежно мечтал.

Вечером опять все четверо сидели в кабинете Алика. После звонка Игорю Дмитриевичу порученец привез его секретный, под двумя крестами, справочник внутренних городских и личных телефонов членов и работников ЦК. Первым справочник схватил Кузьминский и листал его, изумленно хихикая.

– Кончай забавляться, Виктор, – приказал Смирнов, – тебе первое задание, – и, выдернув справочник из рук Кузьминского, протянул ему скользкую, в пластике книжечку – алфавит из квартиры Курдюмова. Недовольный Виктор повертел книжечку, раскрыл первую страничку, прочитал, что на глаза попалось:

– Алуся. Четыреста двадцать семь двенадцать тридцать девять. Это, насколько я понимаю, Теплый стан, Ясенево. Мне что – к Алусе ехать?

– Балда, – незлобно обозвал его Смирнов. – Твое задание элементарное: найти в этой книжице знакомых. Вы с Курдюмовым – почти ровесники, вращаетесь, в принципе, в одном, если не кругу, то в слое. Должны быть у вас общие знакомые, не может их не быть!

– К какому сроку? – деловито осведомился Кузьминский.

– Да ты что, очумел, паренек? – изумился Смирнов. – Да сейчас, сейчас! Садись в уголок, почитывай не торопясь.

– Так бы сразу и сказал. А то чуть что – сразу орать, – не сильно обиделся Кузьминский и, действительно, пересел в угол, в кресло.

– А нам с Алькой что делать? – поинтересовался Казарян.

– Мы с Алькой картой займемся, он лучше всех нас Подмосковье знает. Ну, а ты, после того, как Витька знакомых отыщет…

– Нашел! – перебивая Смирнова, торжествующе заорал Кузьминский.

– Ты на какой букве? – хладнокровно поинтересовался Смирнов.

– На "г" – доложил Виктор.

– Вот и шерсти до конца алфавита. И знакомых своих не по одиночке нам будешь представлять, а скопом, так сказать. Тебе же, Роман, после того, как наш юный обалдуй книжку прочешет, придется вспомнить свое юридическое и милицейское прошлое. Сравнительный анализ справочника и книжки, выявление наиболее часто задействованных телефонов… В общем, не мне тебя учить. Да, чуть не забыл: составишь два списка. В первом – граждане, поспешно поменявшие если не профессию, то место работы. Из ЦК – куда? А во втором – все телефоны с краткими номерами: пятизначным, четырехзначным и т.д. и т.п. Для нас с Алькой.

– Не удержался все же, проинструктировал, – ворчливо прокомментировал Казарян последние слова Смирнова и тут же сам отдал распоряжение Алику: Алик, освобождай мне стол. Мне работать надо.

Алик, колдовавший над картой, безропотно поднялся с нею, перебрался на диван, включил преддиванный торшер и позвал Смирнова:

– Саня, давай ко мне.

– Нашел что-нибудь? – дежурно спросил Смирнов, усаживаясь рядом.

– А что тут искать? Тут все ясно. Кружочками отмечены восемь городов. Не деревень, не дачных поселков, не просто поселков, а городов не менее, чем с пятидесятитысячным населением. Четыре из них – райцентры. Общее между этими городами одно: в каждом из восьми – крупнейшие военные заводы.

– Интересно само по себе, но нам пока ни черта не дает. Как ты считаешь, Алик?

– Так, да не совсем так. Интересное уже в том, что род деятельности Курдюмова никак не прокладывается к профилю всех этих организаций.