- Ах, Вася, Вася, - вздохнул Михаил. - Выберемся, выберемся...

- Давайте хоть камнями его заложим, - предложил Равиль.

- Давайте. И пошли.

Когда они закончили это скорбное занятие, перекусили, запив водичкой из реки, точнее из какой-то лужи, но с проточной водой, путь к которой показал вчера Равилю молчаливый грабитель, и уныло собрались в путь, Катя последняя оглянулась на вытянутый курганчик из камней.

- А вдруг он еще оживет, а?

- Ты что, Кать? - сказал Миша. - Давай-ка без мистики. Тут и без того что-то всё очень странно.

Вещи из Кротова рюкзака, которые могли пригодиться живым, они взяли с собой. Вещей оказалось до странности немного: толстая свечка, складной ножик, банка килек в томате, мыло, зубная паста. Сам рюкзак грязные носки и грязное полотенце - оставили. Было очевидно, что в вещах Крота старички-разбойнички тоже пошарили. Но самая странная для туриста вещь была не похищена и обнаружилась в боковом кармане рюкзака покойного.

- Что это? - спросила Катя.

- Это? - Василий отобрал продолговатое металлическое изделие у девушки и сунул себе в карман. - Обойма. Запасная обойма от пистолета.

- Ох и не нравится мне тут! - сказал Миша, а Саша мрачно кивнул.

- А вы знаете, что я заметил? - сказал востроглазый Равиль, когда они уже внедрились в пустынный штрек, из которого свернули в злополучный грот. Что у Крота на левой ладони был сильный ожог. Но правильной формы.

- Какой?

- Формы кротовой жопы.

- Странно.

Пещера стала меняться. В ней по-прежнему царствовали тишина и темнота. Штреки то повыше, то пониже по-прежнему петляли в бесконечном лабиринте, и ребята, идя наобум, на развилках выбирали тот, что пошире, на всякий случай оставляя перед проходом, которым решили не пользоваться, пирамидку из-камней или начертив на стене используемого прохода свою стрелочку. Но в пещере, после стольких километров полного безлюдья, стали попадаться следы человеческого пребывания, причем, по всей вероятности, не очень старые. Пустая консервная банка с надписью Прямо на металле "AUSTRALIAN BEEF IN JUICE", обломанная деревянная ручка, должно быть, от молотка, кепка.

Каждый был внутренне готов к новой встрече с человеком, и каждый очень ее боялся. Система Ада делала их мизантропами.

Они достигли очередной развилки. От небольшого пятачка вело три хода. Четыре горе-богатыря и одна девица постояли, подумали. Большинством голосов был выбран, как это принято у всех богатырей, - центральный. У левого и правого прохода выложили пирамидки. Для верности Рябченко острым краем камешка выцарапал на стене жирную стрелку, трижды перечеркнутую у основания.

Через полчаса, не встретив других ответвлений, они вышли на то же место. Жирная стрелка с укором смотрела им в лицо. Тогда выбрали левый проход. Пирамидку передвинули в центральный. В левом начер- -тили две стрелки. На этот раз развилки встречались, но хорошо утоптанный главный штрек привлекательно приглашал не сворачивать. Через час лабиринт вывел их на знакомый пятачок.

- Твою мать! - Василий даже топнул в сердцах по заколдованному месту.

- О господи, как я устала, - Катя уселась на рюкзак. - Дайте закурить, черт возьми.

- Сигареты будем экономить, - не очень уверенно заявил Саша, но протянул ей пачку.

Василий тем временем стал перекладывать пирамидку из правого прохода в левый.

- Ну пошли, что ли? - сказал он.

- Еще один кружок, чтобы сюда вернуться? - Савельев сплюнул.

- Ладно, отдыхайте,- махнул рукой Рябченко. - Рав, давай сгоняем без рюкзаков, этот штрек проверим.

- Давай.

- До первой развилки или до второй. Двое налегке отправились в темный штрек, примечательный только тем, что раньше они там не были. Прошло десять минут, двадцать, тридцать, час..

Василия и Равиля не было. Трое уставших людей сидели возле похудевших рюкзаков и ждали. Они молчали старательно прислушиваясь к тишине - вот-вот послышатся шаги, мелькнет отблеск фонарей. Но тщетно. Заколдованное место.

- Куда они провалились? - проворчал Саша. - Вот заразы. Еще потеряться не хватало. Они прождали в молчании еще часа два.

- Сбегаю без рюкзака, может? Посмотрю, что там случилось. Вдруг обвал?

Миша поднялся. Ожидание всем действовало на нервы.

- Нет, Миша, - решительно заявила Катя. - Вместе пойдем. Все.

- А с рюкзаками что делать?

В этом мире, состоящем из одних проходов, ситуация только ухудшалась. Обилие ходов как раз и делало ситуацию безысходной.

Решено было свои рюкзаки не бросать. Миша свечной копотью написал на стене: "В. и Р., мы пошли туда" и сделал фирменную стрелку.

Они шли медленно, невольно стараясь оттянуть момент встречи с чем-то страшным. Что там могло случиться с Васей и Равилем? Вдруг и правда обвал? Вдруг их убили? Вдруг, вдруг... Или заблудились навеки.

Первая развилка встретилась нескоро. Они осмотрели и обнюхали это место очень тщательно - ни пирамидок, ни стрелок. Пошли в правый коридор. Метров через сорок разветвлялся и он.

На месте развилки, на стенке, выступавшей утюгом, была начерчена вертикальная линия. Вася и Равиль ее начертить никак не могли. Она была сделана краской - белой и черной. Ни дать ни взять рисунок граничного столба.

-- Это что еще за херня? - задал риторический вопрос Саша.

Они выложили у левого прохода пирамидку и отправились направо.

Вдруг впереди послышался тихий, неизвестно чей и, конечно же, пугающий шорох. Миша, шедший первым, остановился. Катя и Саша тоже.

В ушах только гулко стучало сердце, просившее продлить его существование.

- Стой! Кто идет? - раздался впереди звонкий мальчишеский голос.

В проходе возникла тщедушная фигурка. Сначала "им даже показалось, что это девушка. Но нет, это был юноша, почти мальчишка. В куцей шинели, шапке-ушанке с белым кругом на лбу. В левой руке он держал слабосильный фонарик. А правою прижимал к боку - и это было уже серьезнее некуда - висевший на ремне через плечо автомат. Допотопный такой автомат с дулом в крупную дырочку, с круглым магазином. С таким автоматом советские солдаты дошли до Берлина, и Миша даже знал огнестрельно-холодное название этого оружия "пистолет-пулемет Шпагина".

Три фонаря заблудших были сильнее слабенького источника света аборигена, и он, слегка ослепленный, принял их явно не за тех, кем они являлись. Опустив оружие и подняв правую руку со сжатым кулаком вверх, он, как давеча ворюга Владилен, воскликнул громким шепотом:

- Кзотова будь готов!

Ребята стояли в оцепенении. Мысль о том, что они забрели в какой-то невероятный, особенный и пугающий мир, именно мир, существующий под миром обычным, иной мир, до которого можно просто дойти пешком, становилась все очевидней.

- Кзотова будь готов! - повторил вооруженный человечек с ноткой неуверенности в голосе.

- Да, я Зотова, - ответила Катя. - Но, простите, не поняла - к чему мне быть готовой?

Вооруженный молчал. И, придя к какому-то решению, подал новую странную команду:

- Погасить луч света в темном царстве!

- Чего? - спросил Шмидт.

Но тут абориген чем-то убедительно клацнул на своем автомате, и смысл известной статьи Добролюбова дошел до людей, этой статьи не читавших. Они выключили фонари.

- Стой! Кто идет? Стой! Стрелять буду! Руки вверх, изменники повсеместного роста национально-освободительного движения!

Все слова этой тирады были вроде бы понятны, но измученным путешественникам показалось, что этот представитель загадочного племени говорит на иностранном, непонятном языке. Катя посмотрела на Мишу, отчего-то решив, что этот язык ему знаком.

- По уставу предупредительный выстрел. Одиночными - огонь! - сообщил вооруженный и выстрелил.

Они не слышали громких звуков уже которые сутки. Что-то жутко чиркнуло по потолку, сшибая каменное крошево. Их колени невольно подогнулись, они присели, стараясь казаться меньше, словно грохоту было не все равно - кого и какой величины ему сминать.