- Здравствуйте, Павел Тихонович, - приветствует он Анохина. - Рад вас видеть. Мы знали, что вы придете…

- Почему? - спросил Анохин. Евдокимов смущенно улыбнулся.

- Это не имеет существенного значения. Существенно то, что человек, толкнувший вас под машину, успел скрыться. Но мы его разыскиваем и, конечно, разыщем. В этом вы не сомневайтесь.

- Я не сомневаюсь, - машинально сказал Анохин. - Но меня удивляет… Даже, вернее сказать, я поражен тем, что…

Он осекся, будучи не в состоянии выразить всей полноты своего изумления осведомленностью Евдокимова. Но тут же другое чувство властно вытеснило все остальное. «Неужели все эти годы, - подумал он, - советская разведка следит за мной, не доверяет мне?»

- Раз вы решили стать честным человеком, наша обязанность оберегать ваш покой и вашу жизнь, как мы оберегаем покой и жизнь всех советских людей, - оказал Евдокимов, как бы прочитав мысли Анохина.

- Неужели все эти годы вы следили за мной?! - воскликнул Анохин с оттенком горечи.

- Не следили, а охраняли, - мягко поправил Евдокимов, - и знаем, что дней пять назад в одном из справочных бюро Москвы неизвестный гражданин узнавал ваш адрес. Нам стало ясно, что вас кто-то разыскивает, и мы усилили охрану.

- Хороша охрана! - воскликнул Анохин. - Вчера вечером после истории с машиной меня чуть не пристрелили дома.

Евдокимов изменился в лице.

- Не может быть! Ваш дом охраняется. Это вам, наверное, показалось! Вы ошибаетесь!

Анохин покачал головой:

- Ну то что меня пихнули под автомобиль, мне могло показаться. Но окно, окно… Камнем стекло так не пробьешь, я в этих делах разбираюсь.

Евдокимов задумчиво произнес:

- Нет, под машину вас действительно толкнули, и наш человек вас спас, а вот выстрел… Ну что ж, поедем…

- Куда? - спросил Анохин.

- К вам, - ответил Евдокимов. - Посмотрим на месте.

Они поехали к Анохину домой. Сомнений не было. Стекло действительно было пробито пулей.

- Где вы сидели? - спросил Евдокимов. - Покажите.

Анохин сел за стол так, как сидел накануне. Пуля пролетела возле самой головы Анохина и застряла в стене.

- Бесшумный пистолет новейшей конструкции… - сказал Евдокимов и задумался. - Но почему же все-таки убийца промазал? И почему наш человек ничего не заметил?

Он еще подумал.

- Если вас решили убить, не могли же это поручить какому-нибудь новичку?

Он походил по комнате, мысленно прикидывая, как все это могло произойти.

- Знаете что? - предложил он Анохину. - Задерните занавеску так, как она была задернута вчера, зажгите свет, а сами сядьте за стол. Я попробую заглянуть в комнату с улицы.

Анохин послушно все исполнил.

Евдокимов вышел на улицу, подошел к окну: между занавеской и косяком окна был просвет пальцев в пять, но Анохин был еле виден, его отражение яснее виделось в зеркале платяного шкафа…

Евдокимов мысленно прицелился и вдруг - впрочем, тоже мысленно - ахнул и побежал обратно в квартиру.

- Все понятно! - сказал он Анохину. - Стрелял первоклассный стрелок. Но, во-первых, он очень торопился, чувствуя слежку, и, вероятнее всего, стрелял на ходу, а во-вторых, он вас не видел, а видел только ваше отражение в зеркале и при помощи зеркала корректировал свой прицел. Вы действительно родились в рубашке. Редкий стрелок возьмется стрелять по такой мишени, да еще через стекла. Уклонение в два-три сантиметра тут более чем вероятно…

Анохин побледнел.

- Ну, значит, мне крышка, - пробормотал он. - Мне от них не уйти!

- Вздор! - возразил Евдокимов. - Если у них ничего не получилось вчера, теперь и подавно не получится.

Евдокимов подошел к Анохину и протянул ему руку.

- Неужели выдумаете, что мы с ними не справимся?

Анохин пожал протянутую ему руку.

- Спасибо, - сказал он. - Но вы их не знаете!

- Знаю-знаю, - утешил его Евдокимов. - Знаю и приму меры!

Хотя на самом деле он еще ничего-ничего не знал.

- Продолжайте жить как ни в чем не бывало, - сказал он Анохину. - Сегодня я пришлю к вам врача, он оформит ваше отсутствие на заводе, а все остальное я беру на себя.

Он брал на себя очень большую ответственность, но не взять ее он не мог. Анохин глубоко вздохнул.

- Эх если бы вы знали, как мне опять нехорошо!..

- Ничего, - утешил его Евдокимов. - Держите себя в руках и не подавайте вида, что вы чем-то встревожены. Будьте осторожны: береженого, как говорится, бог бережет. Поэтому берегитесь сами, а уж функции бога мы возьмем на себя.

- Да вы садитесь, Дмитрий Степанович, - благодушно сказал генерал, выслушав доклад Евдокимова. - В ногах правды нет. Подумаем, посоветуемся. В таком деле требуется взвесить все очень обстоятельно…

Когда генерал приглашал садиться, это значило, что начиналась разработка оперативного плана.

- Итак, - сказал генерал, - имеется раскаявшийся шпион и нераскаявшиеся хозяева. Они о нем вспомнили. Два года не вспоминали - и вдруг вспомнили. Ну, это понятно. Во-первых, два месяца назад в печати появилось интервью Анохина, почему он явился с повинной. Это интервью не могло понравиться его прежним хозяевам. Так что он сам напомнил о себе. Во-вторых, примеру Анохина последовали еще несколько агентов. Их прежним хозяевам это тоже вряд ли нравится. В-третьих, интервью Анохина может побудить и других последовать его примеру. Следовательно…

Генерал остановился.

Евдокимов вежливо молчал.

- Почему вы молчите? - вдруг спросил генерал Евдокимова. - Что «следовательно»?

- Следовательно, есть прямой расчет убить Анохина, - ответил Евдокимов. - Пусть даже в Москве чувствуют карающую руку господина…»

- Не будем называть этого господина, - прервал генерал Евдокимова. - Но удержать его руку мы обязаны.

Генерал вопросительно посмотрел на Евдокимова. Чем-то он напоминал Евдокимову старого, умного и снисходительного учителя.

- Не так ли? - спросил генерал.

Евдокимов вежливо наклонил голову:

- Так.

Генерал внезапно отвлекся:

- Ну а теперь поинтересуйтесь этим…

Он полез в стол, достал кожаную папку, извлек оттуда какую-то бумажку, протянул Евдокимову.

- Вот, поинтересуйтесь! Шифровка. Две недели назад неопознанный самолет ночью пересек нашу южную границу. В квадрате «К-43» он задержался и исчез. Что он там делал, неизвестно. Пока не обнаружено ничего.

Евдокимов просмотрел шифровку, там было сказало не больше того, что сказал генерал.

- Не угодно ли? - спросил генерал. - Задачка!

Он провел над губой пальцем, точно разглаживал усы, хотя никаких усов у него не было.

- Да, ночные посетители! - вздохнул генерал. - Надоело!.. - Он не договорил и еще покопался в папке. - А вот еще донесение. Около двух недель назад из Бад-Висзее исчез один из лучших инструкторов американской разведывательной школы, известный под кличкою Виктор.

Генерал поцокал губами:

- Еще одна задачка!

Он достал еще какую-то бумажку:

- А это справка. Настоящее имя этого Виктора - Семен Семенович Жадов, уроженец города Армавира, 24 февраля 1944 года военным трибуналом Первого Украинского фронта заочно приговорен к смертной казни за организацию массовых расстрелов украинского населения.

Генерал вскинул на Евдокимова серые, выцветшие от времени глаза:

- Понятно?

Евдокимов не знал, что ему должно было быть понятно.

- Простите, - почтительно сказал Евдокимов. - Вы думаете…

- Я ничего не думаю, - прервал его генерал. - Я перебираю факты.

Евдокимов замолчал.

- Ну а что думаете вы? - спросил генерал. - Говорите.

- Я думаю, что его забросили к нам, - сказал Евдокимов. - А вы, товарищ генерал?

- А я не знаю, - сказал генерал. - Может, забросили, а может, нет. Фактов еще недостаточно.

- Можем ли мы быть уверены, что во всех этих случаях действует одна и та же разведка? - спросил Евдокимов.

- Можем, - ответил генерал. - В этом можем.